29 - Адена Хэлперн

– Мэм, таким цветом больше никто не красится, – сказала наконец последняя из тех, с кем я говорила.

– Я крашусь!

Но не это заставило меня официально признать приход старости. Откровение случилось гораздо раньше, случай с помадой – так, еще один пример.

Всякие важные этапы жизненного пути вашего ребенка тоже, по идее, должны нагнетать мысли о старости, однако, если честно, со мной такого не случилось. В школе Барбары я всегда была самой молодой матерью. И самой хорошенькой, надо заметить, хотя это уже мое личное наблюдение. Сопровождая Говарда на встречи выпускников, я всегда оставалась самой молодой среди спутниц его одноклассников. Ну да, когда мы ходили последний раз, на четырнадцатую по счету встречу, старый друг Говарда Джерри Янг (извините за нечаянный каламбур[1]) привел с собой новую подружку, которая ему во внучки годилась. Она, впрочем, не заставила меня почувствовать себя дряхлой развалиной; она просто выглядела нелепо рядом с дедулей.

Вся эта современная музыка и модные словечки тоже не слишком меня волновали. И когда мой парикмахер начал использовать краску другого оттенка, чтобы закрасить седину, – даже это меня не смутило.

А проняло меня наконец, заставило почувствовать себя старой осознание того, что я больше не могу надеть мини-юбку. Не потому, что она стала плохо на мне сидеть, а потому, что носить мини в моем возрасте неуместно. Клянусь, до сих пор не могу думать об этом без содрогания.

В начале 70-х нас с Говардом пригласили на рождественскую вечеринку, и я хотела надеть что-нибудь особенное – как всегда, впрочем. Я отправилась в центр города, в «Нэн Даскин» – элитный универмаг, который закрылся в середине 90-х. Большинство своих платьев и костюмов я купила именно там. Они умели подобрать фантастические коллекции; сегодня и близко ничего такого не найти. Я все еще оплакиваю эту утрату. В то время, впрочем, универмаг переживал дни своего расцвета, и все продавщицы знали меня по имени.

Я подыскивала, что бы надеть на вечеринку, а Барбара хотела купить себе что-нибудь для торжественного ужина, на который ее пригласили. Никогда не забуду платье, которое я себе выбрала. Это было роскошное золотистое мини-платье с гипюром от Джорджа Смолла. Как же я влюбилась в этот наряд. Барбаре повезло гораздо меньше. Чтобы застегнуть на ней единственное длинное платье, которое пришлось ей впору, понадобились усилия трех продавщиц. А вот мое мини сидело идеально.

Через несколько дней мы с Говардом отправлялись на вечеринку, и я надела свое платье. Я считала, что выгляжу как девушка с обложки какого-нибудь журнала. Волосы уложены идеально, макияж безупречен. Вечер начинался как обычно.

А потом мы приехали на вечеринку.

Платья всех остальных женщин были гораздо длиннее – раньше это называлось «платье для приема в саду», а сейчас девушки зовут их макси-платья, хотя сегодня молодым они гораздо больше подходят. И только я была в мини. Никто мне ни слова не сказал, но это было и не нужно – я знала. Мне было сорок, а я оделась как подросток. Впервые в жизни я почувствовала смущение от того, что на мне надето. Я нарядилась неподобающе своему возрасту. Кажется, время от времени я слышала шепоток за спиной, но не исключено, что мне показалось. Я, впрочем, так не думаю. Фрида, когда я позднее расспросила ее об этом, расставила все точки над «i».

– Ну, понимаешь, – мягко сказала она, – может, такое лучше кому-нибудь из друзей Барбары носить.

Время мини-юбок для меня закончилось. Больше я то платье не надевала.

Вот тогда я и поняла, что пути назад нет. Я официально стала старой.

До сегодняшнего дня, разумеется.

– Люси, подожди, – остановила я внучку, когда мы приблизились к ее студии. – Мне нужно забежать в банк, пока он не закрылся.

– Зачем тебе деньги? – спросила она.

– На вечер, – улыбнулась я, захлопав глазами. – Девушке никогда не помешает иметь с собой немного наличности, просто на всякий случай. В мое время хватало десяти центов, чтобы позвонить отцу и попросить забрать домой, если ухажер вдруг начинал делать всякие глупости. Но сегодня, наверное, понадобится гораздо больше.

– Так мы просто найдем банкомат по пути.

– Ох, нет, я ими не пользуюсь.

– Что? – Люси оторопела.

– Банкоматы. Я этим штукам не доверяю. Я предпочитаю девушку, которая работает у меня в банке. Она меня знает.

– Ну, не думаю, что она узнает тебя сегодня, – напомнила Люси.

– Ой, и то верно. Как же мне получить деньги? – Я вдруг ужасно обеспокоилась.

– Ба, не волнуйся, я дам тебе денег.

– Нет, знаешь что? У меня в ящике с бельем припрятана кое-какая заначка. Давай зайдем ко мне и заберем. Не хочу, чтобы ты на мели оказалась.

Мы завезли платья Люси в ее студию и забрали свои наряды на вечер.

– Мы забыли купить нижнее белье! – вдруг вспомнила я.

– У меня кое-что есть, – отозвалась Люси, открывая ящик. – Я всегда держу здесь немного про запас, просто на всякий случай.

– Какой такой случай? – подмигнула я.

– На случай, если нижнее белье моей модели не слишком подходит к одежде, которую она показывает. Господи, ба, ты можешь попридержать свои гормоны? Меня это бесит уже, правда.

– Извини, – стушевалась я. – Я отвыкла от такого количества эстрогена.

Захватив белье, мы отправились в мою квартиру.

Лицо Кена я увидела за квартал (до чего же хорошо без очков!), он был несколько бледен. Люси я ничего не сказала, но сразу поняла, что грядет неладное.

– Люси, – позвал Кен.

– Привет, Кен, – откликнулась та.

– Вы знаете, что ваша мать и миссис Фридберг ушли искать вас обеих? Они были ужасно обеспокоены.

– Твоя мать, кажется, ни на секунду не может оставить меня в покое, – сказала я, поворачиваясь к Люси.

– Погоди. – Она жестом попросила меня помолчать. – Кен, вы знаете, куда они пошли?

– Я только знаю, что и ваша мать, и миссис Фридберг захлопнули двери в обе квартиры, остались без ключей и пошли вас искать. – Потом он повернулся ко мне: – И кстати, у меня из-за вас большие неприятности. Вы сказали, что вы тоже внучка миссис Джером.

– Но так и есть, – промямлила я, и стало очевидно, что я вру.

– Думаете, я вчера родился?

– Кен, это очень важно, – вмешалась Люси. – Вы знаете, куда пошли мама и миссис Фридберг?

– Они не сказали. Ваша мать была просто в бешенстве и потащила за собой миссис Фридберг.

– Ох, только не это. Давай поднимемся, может, они записку оставили. – Я жестом велела Люси идти за мной и достала из сумки свои ключи. – Я сама этим займусь. Спасибо, Кен.