Список Ханны - Дебби Макомбер

Я уловил нотки растерянности и понял, что она тоже испытывает неловкость, смущаясь своей смелости.

— Я ценю, и другие тоже оценят. Спасибо.

— Не стоит благодарности.

Она подошла к столу, и я увидел, что она принесла с собой бумажный пакет, откуда достала стопку бумажных тарелок, салфетки, несколько маленьких упаковок с джемом и квадратные кусочки масла в фольге.

— Спасибо, Уинтер. Это очень щедро.

Она наклонила в ответ голову, на лице играла улыбка.

— Мне приятно вас угостить. Но не буду больше мешать, знаю, что ты занят, да и мне надо вернуться в кафе. Моя помощница Аликс, как ты знаешь, беременна. Мы теперь стараемся разделить ее обязанности. Прихожу на работу рано. Кстати, хотела сказать, что думала о тебе все это время. — Она отвела глаза в сторону, я заметил, что ее руки слегка дрожали от волнения, когда она расставляла на столе тарелки.

— Спасибо еще раз, — некстати повторил я, не зная, что ответить.

— Твоя медсестра сказала, что у тебя сегодня напряженный день, поэтому я исчезаю.

Она взяла свою сумку, надела на плечо и направилась к двери.

— Приятного аппетита.

Я пошел проводить.

— Могу я позвонить тебе позже?

Она подняла голову, на губах расцвела неуверенная улыбка.

— Буду очень рада.

И на прощание легонько пожала мой локоть. Я стоял, как приклеенный, обдумывая причину ее прихода. Прошло две недели после нашего последнего разговора с Уинтер. И я уже не надеялся на романтические отношения.

Они с Ханной были больше чем кузины, они дружили. Я боялся, что наша общая любовь и восхищение Ханной всегда будут мешать развитию романтических отношений. Может быть, я ошибался, но ведь ни одна искра не проскочила между нами, да простят меня за шаблонное изречение. Ни намека на взаимное влечение.

Я взял тарелку с круассанами и пошел в маленькую комнату отдыха для сотрудников. Туда заглянула Линда.

— А ты будешь? — спросила она.

— Позже.

Я не привык плотно завтракать и отложил себе один круассан на потом.

— Это была кузина Ханны. — Я счел нужным объяснить.

— Она представилась.

Я поставил тарелку на стойку рядом с микроволновой печью.

— Это было очень мило с ее стороны, не так ли?

Линда избегала смотреть на меня.

— Что это с тобой?

Я увидел, что она улыбается.

— Уинтер пришла не потому, что захотела быть доброй и милой, понимаешь? Ей интересен ты.

— Я? — Я сделал вид, что не понял, даже приложил руку к сердцу, стараясь показать, что сама идея кажется мне абсурдной.

— Да, это было очевидно, хотя она и пыталась скрыть.

— Ты скажешь, — усмехнулся я.

— Ты собираешься пригласить ее на свидание? Я пока не думал об этом.

— Не знаю. А что ты думаешь?

Я хотел услышать ее мнение, она работала со мной с самого начала моей практики. Линда поддерживала меня во время болезни Ханны. Как говорил про нее Ричи: надежна, как скала. По возрасту она была ближе к моей матери. Впрочем, когда я каждую неделю разговаривал со своими родителями, живущими в Аризоне, я не обсуждал с ними такую щекотливую тему, как встречи с женщинами.

— Что сказать? — задумалась Линда. — Я как-то не уверена. Тебе нравится Уинтер?

— Кажется, да. — Я тоже не был уверен.

Она сдвинула брови.

— Что-то не слышу энтузиазма.

— Я просто не знаю ее настолько хорошо, чтобы мог определить точнее.

— Понятно. Тогда вопрос: а ты хочешь узнать ее лучше?

Вот на этот вопрос ответить легче.

— Я бы не возражал.

Это было правдой. В крайнем случае мы с ней можем подружиться.

— Тогда начинай. Мяч на твоей стороне, твоя очередь перебросить на ее сторону.

Я и сам понимал, что, если на этот раз не проявлю инициативы, я больше никогда не услышу об Уинтер, несмотря на родственные связи.

Признаюсь, мне было приятно в обществе Линн Ланкастер, я даже намеревался ей позвонить. Но мое замешательство имело простую причину — я боялся. Я не был готов, и она тоже. Развод не давал ей покоя. После двух лет ее рана все еще кровоточила. Как и у меня. Год спустя после потери Ханны.

Скорее всего, нас связывала общая боль утраты, хотя и по разной причине. Поэтому протянулась ниточка взаимопонимания. И в разделенной грусти можно найти утешение и комфорт. Мы можем постепенно, со временем, пережив боль, найти новое счастье. Или стать несчастными окончательно.

Ханна выбрала для меня трех женщин. Я встретился с каждой из них. Они не имели ничего общего, были абсолютно разными. Что касается Мэйси, Ханна, наверное, включила ее из чувства юмора, поскольку ни один человек, будь то мужчина или женщина, не могли бы вызвать у меня большего отторжения, чем вызвала Мэйси. С чего это Ханна решила, что Мэйси развеселит меня, снова научит смеяться? Она ошиблась. После визита этой дамы я готов был рвать и метать. Поэтому выбор надо делать между Линн и Уинтер. И если я все-таки нанял Мэйси, то не затем, чтобы узнать ее поближе. Она сделала все, чтобы я вычеркнул ее из списка. А вот рисунки мне понравились, и фрески, вероятно, будут вполне приемлемыми. Дам ей работу и тем самым выполню свой долг перед Ханной. Я встретился с Мэйси, и не моя вина, что она мне не понравилась. Оставались Линн и Уинтер. Будет честно, если я сначала узнаю обеих получше, а потом выберу одну. Или не выберу ни одной.

Я нашел выход из положения. Смирился и перестал переживать по этому поводу. Обрести полное спокойствие мне уже не удастся никогда, но я был доволен сделанными выводами.

Остаток дня прошел без происшествий и завершился приемом последнего пациента, шестилетнего мальчика, умудрившегося запихать в нос игрушечную машинку. Я показал ему несколько фокусов, специально приготовленных для таких случаев, и, когда он повеселел и успокоился, смог удалить посторонний предмет из синусовой пазухи.

Маленький Питер так благоговейно отнесся к моим чудесам, что привел меня в веселое расположение духа; и, выходя из кабинета, я улыбался. Меня ждала Линда.

— Слушай, сегодня на тебя большой спрос у дам!

У Линды был такой вид, как будто она принимала участие в выборе для меня кандидатур. Я решил, что теперь явилась Линн Ланкастер.

— Она привезла тебе свои эскизы.

Мэйси Роз.

Значит, неделя не закончится без новой встречи с этой сумасбродкой.

— Она в моем кабинете?

— Она там.

Я хотел сказать Линде, чтобы она убрала с лица неуместную улыбочку. Мэйси Роз не входила в число интересующих меня особ, ни в настоящем, ни в прошлом, ни в будущем.