Разведка. «Нелегалы» наоборот - Бернард О'Коннор

Во-вторых, было решено, что отныне отдельно взятые операции более не будут называться «Ледоруб», а всем новым будет придумано новое название[301]. Но всё-таки была и операция «Ледоруб-II».

Как выяснилоcь, в архиве Службы внешней разведки России хранится вообще самый первый документ в биографии Шифры Липшиц: её свидетельство о рождении. И оно… На бланке на русском языке! Так ведь конечно! 14 мая 1915 г., когда Шифра родилась, Речь Посполитая была ещё Царством Польским в составе Российской империи. Как мы могли об этом забыть?! Польская еврейка, она была россиянкой по рождению – хотя, конечно, принадлежность к Российской империи мало кого радовала среди тогдашних обитателей тех земель.

Ещё деталь. Хранящиеся в архиве СВР межвоенные польские документы Шифры Липшиц свидетельствуют, что в начале 1930-х г. болезнь её ещё не догнала: с фотографий на нас смотрит обаятельная девушка, в которую и влюбился её муж-итальянец.

Но, конечно, самое важное, что открылось нам из вновь рассекреченных материалов СВР, – это то, что связано с её оперативной работой.

Точнее, когда мы начали читать ответ из СВР, то сначала испугались, что ничего нового не узнаем. Стоит пояснить, что запрос ВГТРК и, соответственно, ответ из СВР состоял из двух частей. В первой части были наши вопросы. Один из них звучал так: «Существует ли у СВР отчет о вербовке Шифры Липшиц разведкой в Испании в 1937 году, о чём она сама рассказывает в своей автобиографии в фонде Коминтерна?» Ответ гласил: «Упомянутый документ в деле Ш. Липшиц отсутствует». Но стоило нам начать читать приложенные из этого дела документы, как мы получили ответ и на этот вопрос.

Итак, во-первых, для СВР Шифра Файвелевна Липшиц – не «Жанетт», а агент «Хуанита» (хотя такой псевдоним встречался нам уже и в материалах из РГАСПИ). Сам по себе оперативный псевдоним, «Хуанита», данный ей в НКВД, – конечно же, испанского происхождения. Это сразу же (пусть и косвенно) подтверждает обстоятельства места: как она и писала в своей автобиографии для Коминтерна, её завербовали именно в Испании. Больше того, не найдя соответствующего документа о моменте вербовки, составители справки в СВР несколькими строчками позже уверенно пишут: «В 1938 году завербована нашей резидентурой в Барселоне и отправлена на разведработу в Польшу».

В скобках заметим, что эта короткая запись добавляет один важный штрих. Как мы помним по материалам РГАСПИ, Липшиц писала, что разговор с Эйтингоном и Меркадером у неё состоялся в декабре 1937 г. А поданным СВР, вербовка состоялась только в следующем 1938 г. Из справки всё то же СВР узнаём, что муж Шифры погиб на испанском фронте 18 февраля 1938 года. То есть его гибель явно подтолкнула её к смене судьбы. Но первый разговор с ней о работе на НКВД состоялся ещё до этого. Значит, опытнейшие Эйтингон и Меркадер что-то такое в ней разглядели. Но гибель мужа была явным катализатором: как помним из её автобиографии в РГАСПИ, из Испании в Польшу она выдвинулась в апреле 1938 года.

В материалах СВР есть даже инструкции, которые были выданы Шифре Липшиц для работы с секретными материалами (возможно, впрочем, эта бумага была ей выдана уже перед отъездом в Европу во время Великой Отечественной):

Читаем дальше. «Потеряв с нами связь во время войны, «Хуанита» в декабре 1940 года перешла нелегально границу из Польши в СССР». Это мы уже знали из документов РГАСПИ, но справка из СВР открывает уже и совершенно новые детали.

«В сентябре 1941 года было принято решение направить «Хуаниту» на нелегальную работу во Францию» (в данном случае новое – это сроки принятия этого решения»), а «в январе 1942 года была переброшена через Англию» (про это мы уже подробно написали). Но дальше – опять документ. Это – рапорт Судоплатова на имя Берия.

Согласимся, что это ещё один случай, когда за всего-то несколькими строчками обнаруживается целый «космос»!

С чего начать?

Во-первых, мы были правы: Липшиц действительно уже до этого знала тех, к кому шла в Париже. Значит, как мы и предполагали, она действительно познакомилась с ними, когда добиралась через Францию из Испании в Польшу ещё до Второй мировой войны.

Во-вторых, мы уточнили в СВР: упомянутая в документе работа «Д» – это «диверсии». В рапорте написано, что ей было временно от такой работы воздержаться. Но, как мы знаем, Шифра всё-таки уговорила резидента разрешить ей и эту работу, что, к сожалению, закончилось провалом всей группы. Но этом же рапорте написано, что для начала осуществления диверсий надо было дождаться сигнала по радио. Значит, сигнал был. В конце концов, не Шифра ли и восстановила связь парижской резидентуры с Центром?

В-третьих, предоставленный НКВД адрес для связи в городе Клермон-Ферран. Это сильно в стороне от прямой, которая соединяет место высадки Липшиц в Бретани и Париж. То есть у неё был продуманный маршрут. То есть, получается, не легендой, так маршрутом её снабдили и в НКВД, а не только в SOE.

В-четвёртых, справка из СВР содержит радикально иные объёмы привезённых ею денег, чем те, что фигурировали в текстах, наверное, невольно прошедших тот самый «гестаповский фильтр». Даже и тысяча тогдашних долларов – это совсем не те объёмы золота, которые упоминались до этого!

Ну, а в-пятых, вместо резидентов «Густава» и «Рома» (о которых шла речь в «Истории внешней разведки») в Париже возникают другие имена. И если в том, кто упомянут в «Истории…» как «Ром», мы и сами высчитали Робера Бека, то, оказывается «Густав» был никакой не Густав, а «Генри»…

В прилагавшейся к документам справке от сегодняшней СВР читаем: будучи переброшенной через Англию во Францию, «Хуанита» имела задание «связаться с руководителями групп «Генри» (Онель М.) и «Робер» (Бек Р.), работавших по линии спецгруппы НКВД Серебрянского, а затем Судоплатова, передать им новые шифры и коды, деньги по 1000 долларов США каждому и перейти в распоряжение «Генри».

Приведем ещё один отрывок из той части переписки ВГТРК с СВР, где были вопросы-ответы:

«ВГТРК: Тот ли это «Густав», который во время войны в Испании подписывал характеристики добровольцев?