Дежурный ангел - Долли Грей

Раздался шум, и в зал ворвался Милтон в сопровождении трех десантников. Завидев его, Рокси бросилась к нему навстречу:

— Милтон!

Этого было достаточно для того, чтобы отвлечь внимание Джейсона от сражения. Воспользовавшись этим, Фарид сделал резкое движение снизу, а спустя мгновение уже бежал прочь, оставив англичанина медленно оседать на пол.

— Нет!

Крик Роксаны разорвал внезапно наступившую тишину. Она подбежала к Джейсону и, подхватив его за талию, помогла ему сесть. На малиновой ткани кушака она не сразу заметила расползающееся пятно крови. Подоспевший следом Милтон оказался более внимательным.

— Живот, — коротко сообщил он и, обратившись к десантникам, приказал: — Берите его, мы еще можем успеть оказать ему помощь.

Солдаты тут же подхватили раненого на руки и понесли к выходу.

Рокси, забыв о том, что еще некоторое время назад сама находилась на волосок от смерти, бежала рядом, держа Джейсона за руку, и приговаривала:

— Только не умирай… Держись… Только не умирай…

Когда вызванный Милтоном по рации вертолет взлетал с площадки на крыше дворца, Рокси сидела в кабине, держа голову Джейсона на своих коленях, и слезы бежали по ее щекам. Агент Грин расположился рядом с пилотом.

— Через пятнадцать минут будем в клинике. Шейх уже связался с врачами. Нас ждут лучшие специалисты, — сказал он, повернувшись к Роксане.

Она молча кивнула и склонилась над Джейсоном. В его бледном, словно пергамент, лице не было ни кровинки, зато из раны кровь выступала в изобилии, и это несмотря на уколы, которые были сделаны ему на месте. Рокси еле успевала менять марлевые тампоны, которые здесь же скручивала из бинтов. Запасы индивидуальных аптечек, изъятые у десантников, оказались очень кстати.

Они пролетели примерно полпути, когда Джейсон, издав короткий стон, пришел в себя и открыл глаза. Встретившись взглядом с Роксаной, он неожиданно улыбнулся и произнес:

— Камиля…

— Бредит? — встревожено спросил Милтон.

— Нет, — всхлипнув, ответила Рокси и пояснила: — Это он так меня называет. Камиля по-арабски значит «совершенная».

— Моя Камиля… — повторил Джейсон, а затем задрожал так мелко, словно через его тело пропустили заряд тока, и затих. Взгляд карих глаз, с любовью устремленных на Рокси, остекленел.

— Боже, нет, — простонала она, сжимая Джейсона в объятиях, как будто это могло вернуть ему жизнь. — Не-е-е-т…

Разум Рокси отказывался признавать смерть того, кто подарил ей свою любовь, кто пожертвовал собой ради нее. Осмысление произошедшей трагедии наступило чуть позже, а вместе с ним в душу хлынуло горькое чувство собственной ответственности.

— Господи, это я во всем виновата. Это из-за меня… — точно одержимая шептала Рокси, пока вертолет приземлялся во дворе клиники, и всхлипнула, увидев, как к нему спешит бригада врачей с носилками, еще не зная о том, что все уже бесполезно…

Весь следующий вечер Роксана провела, не покидая отведенных ей покоев дворца шейха.

Отвернувшись к стене, она бессмысленным взглядом смотрела на длинную тень, заползающую в комнату со стороны сада.

Убитая горем, замкнувшаяся на мысли о собственной вине в смерти Джейсона, Рокси никак не реагировала на слова тех, кто приходил утешить ее. Ни Бусайна, ни сам шейх, ни даже Симона не могли вызвать в ней былого интереса к жизни.

Такое состояние Роксаны начало уже вызывать серьезные опасения у приглашенного для нее врача. После часа наблюдений он заявил, что если в ближайшее время она не преодолеет свою апатию, то следует говорить о жесточайшей депрессии, которая вполне может привести к суициду.

И тогда попытку достучаться до сознания Роксаны решил сделать Милтон. Впрочем, он никогда не осмелился бы на это, если бы его не попросила Симона. Находящаяся на грани отчаяния из-за состояния подруги, она решила испробовать последнее средство, втайне надеясь на удачу.

Милтон тихо вошел в наполненную вечерним сумраком комнату и осторожно сел на край софы, на которой, подтянув ноги к груди, лежала на боку Рокси. Она никак не отреагировала на подобное вторжение, и тогда он, собравшись с мыслями, заговорил.

Нет, он вовсе не обращался к ней с призывами или мольбами, как прочие. Его слова не были напрямую направлены к Роксане. Милтон рассуждал вслух, будто вовсе и не ожидая, что кто-то станет прислушиваться к нему.

Между тем именно такая манера разговора привлекла ее внимание. Против воли она начала переосмысливать все то, о чем ей сообщал его спокойный, уверенный голос.

— Когда мы теряем кого-то из близких, дорогих нашему сердцу людей, то, сами того не понимая, принимаемся искать в этом какой-то смысл, подозревая, что подобное испытание дано нам в наказание за какие-либо грехи, — тихо говорил Милтон. — Постепенно чувство собственной вины заполняет все сознание и заставляет забывать обо всем хорошем, что оставил по себе в памяти ушедший. А это и есть ложный путь.

— По-твоему выходит, смирение лучше? — Рокси сама не заметила, как вступила с ним в дискуссию.

— Я говорю не о смирении, а о жизни, — не показывая радости от достигнутого эффекта, ответил Милтон и принялся развивать высказанную мысль: — Все в этом мире существует ради жизни: вырастают деревья, всходит солнце, рождается человек…

— Но деревья рано или поздно засыхают, солнце заходит, а человек превращается в ничто. Смерть всегда торжествует, — возразила ему Рокси.

Она повернулась к собеседнику лицом и приняла сидячее положение.

— А память?! — с неожиданной горячностью воскликнул Милтон. — Память для того и дана людям, чтобы уберечь самое дорогое от тлена. То, к чему всегда так тянется сердце: теплоту дружеских объятий, любовь…

— Что можешь ты знать о любви? — оборвала его Рокси, неожиданно приходя в возбуждение. — Ты, который не способен на это чувство. Почему Бог допускает подобную несправедливость? Это не Джейсон должен был умереть, а…

Рокси внезапно замолчала, с опозданием осознав, что произносит страшные вещи, и испуганно посмотрела на Милтона.

Бледный, точно мел, он медленно поднялся, пошел к выходу, и, обернувшись уже в дверях, каким-то чужим голосом уронил:

— Я рад, что ты чувствуешь себя лучше.

Дождавшись, пока его шаги смолкнут, удалившись по коридору, Рокси упала на пол и разрыдалась, понимая: только что она причинила боль человеку, которого продолжала любить, несмотря ни на что…

На следующий день, при личном присутствии шейха Имрана, состоялся джиназа — погребальный обряд по-восточному обычаю. Омытое тело Джейсона отнесли на мусульманское кладбище, поместили в вырытую в земле нишу и установили над ней гранитную плиту.

Роксана не присутствовала при этом. Ей пришлось бы сдерживать боль от постигшей утраты, чтобы не нарушать обязательной для обряда тишины. Облаченная в белые траурные одежды, она прощалась с Джейсоном по-своему.