Шантаж от Версаче - Татьяна Гармаш-Роффе

– Вы хотите сказать?.. – Александра нервно передернула плечами. – Это за нами следили?

– Там стояла черная «Волга»! Молодец, Реми, – произнес Кис.

– Ага, молодец… Если бы раньше! Вовремя! А теперь-то что – «молодец»…

– Раньше! Как мы могли тогда предположить? Даже в мою русскую голову не пришло, что за нами кто-то может следить, – чего уж тогда ждать от твоей иностранной? Теперь-то, когда Ксюшу похитили, все становится ясно… Это, знаешь, как в детективном романе – как узнаешь разгадку, так думаешь: как все просто! Да не так-то оно и просто, раз не додумался сам!

– Реми, вы сказали, что Ксюша сама найдется! – требовательно перебила Александра. – И как же это?

– Да вот так. Они надеются у нее что-то узнать. И очень скоро поймут, что она ничего не знает. И отпустят ее.

Кис с Александрой переглянулись. Реми не представлял и даже не мог представить, что незнание вовсе не являлось спасением для Ксюши! Громкие криминальные дела, о которых они в отличие от Реми были наслышаны, говорили о том, что человека могут замучить до смерти в надежде выпытать (в прямом и переносном смысле) у него информацию…

Но никто не отважился объяснять это Реми. Почувствовав их невысказанное сомнение, которое словно зависло в воздухе, Реми резко поднялся, едва не перевернув столик, и отошел к окну.

За окном темнело. Редкие снежинки заплясали в воздухе – в начале октября, когда во Франции еще все цветет, в Москве наступают холода… Было тоскливо, и все происходящее показалось ему нереальным, дурным, плохо сделанным фильмом, играющим на нервах у зрителя тягучими сценами «саспенс»…

За его спиной царило подавленное молчание.

– Может, выпьем? – раздался голос Киса. – Налить тебе, Александра? – Кис, пользуясь инициативой Александры, быстренько перешел с ней тоже на «ты».

– Нет, – хрипло ответила она, – и вам не дам пить. Думайте.

Реми только сейчас понял, что Александра плачет. Но он даже не повернулся к ней. Что он мог сказать? Что он мог предложить?

– У нас нет никаких средств для поиска, пойми это, – уныло ответил Кис. – Ни людей, ни информации, ни базы данных, ни постов ГАИ… Это все у милиции. А мы можем лишь продолжить расследование в нашем ритме: вопросы-расспросы, обход всех знакомых – и вычислять, напрягать мозги… Это весь наш арсенал. И это требует времени.

– Боже мой, но надо же что-то делать! – закричала Александра.

– Хорошо, – сдался Кис. – Давай выкладывать милиции все. Не знаю, куда нас, вернее, вас, это втянет, – но давайте. Делать больше нечего. Я сам позвоню.

Реми слышал, как Кис направился к телефону. Александра все еще тихо всхлипывала.

– Мне нужно срочно разыскать Сергея Громова, – говорил Кис в телефон. – У меня есть важная информация по делу, которым он сейчас занимается…

Кис молча ждал у телефона.

Александра плакала.

Реми смотрел в окно в полной прострации.

И только черная «Волга», затормозившая у подъезда, вывела Реми из оцепенения.

– Я был прав… – тихо проговорил он. – Она найдется сама… Или уже нашлась!

Фары, выхватывающие сухие снежинки из темноты, погасли. Мотор заглох. Помедлив, дверца распахнулась, и из машины выбрался мужчина. Лица его нельзя было разглядеть в сумерках, да и фигуру скрадывал угол зрения с высоты четвертого этажа, но все же он напоминал Реми…

Да, он был похож на чернявого парня, ведшего расспросы у дома Тимура!

– Почти. Почти нашлась… – пробормотал Реми.

Он отвернулся от окна и поймал на себе недоуменные взгляды Киса и Александры.

– По-моему, это к нам…

– Кто? – в один голос воскликнули Кис и Александра. Последняя вскочила и кинулась к окну, крича:

– Ксюша?..

– Нет, это какой-то мужчина… Чернявый.

Александра бессильно уперлась в окно лбом:

– Черная «Волга», Кис, слышишь, «Волга»!

Кис не успел ответить: в его квартиру позвонили.

Он бросил трубку телефона, так и не дождавшись ответа. Ринулся в прихожую, распахнул дверь. На пороге стоял молодой парень с кудрявой темной шевелюрой.

Кис молча пропустил парня в гостиную. Тот прошел, остановился в центре, подождал, пока все подтянутся, и наконец окинул цепким, холодным взглядом всех собравшихся.

– Меня зовут Женей, – проговорил он. – Вы – Алексей Кисанов, – ткнул он грязноватым пальцем в Киса, вы – Реми Деллье, а вы… Вы должны быть сестрой Ксении, Александрой.

«Нас не просто выследили, – заключил Кис, – они о нас знают все…» Быстрый взгляд, которым они обменялись с Реми, говорил о сходстве их мыслей.

– Где Ксюша?! Что с ней?! – Александра подошла вплотную к Жене и уставилась своими грозно почерневшими глазами прямо в его равнодушные зрачки.

– Пока ничего, – уклончиво ответил Женя, отступив все же от Александры на шаг и тряхнув головой, будто избавляясь от ее тяжелого, ненавидящего взгляда. – А дальнейшее будет зависеть от вас. Я вас приглашаю в гости.

– Куда это? – хмуро спросил Кис.

– В гости, – повторил Женя.

– Я спрашиваю: куда? – повысил голос Кис.

– Мы предвидели, что ваша реакция окажется неадекватной, – нахально сказал Женя. – И приготовили на этот случай одну маленькую штучку, которая отобьет у вас охоту задавать лишние вопросы…

С этими словами Женя вытащил из нагрудного кармана цветную фотографию, сделанную «Полароидом», и протянул ее Кису.

На фотографии была Ксюша. Она стояла, привязанная за руки к какой-то перекладине вроде турника… Если не сказать – висела. На щеке ее горел малиново-лиловый кровоподтек, усиленный ядовитыми красками «Полароида», губы распухли, одежда на ней была разрезана вместе с бельем и висела двумя бороздами лохмотьев по обеим сторонам ее тела, обнаженная полоска которого беззащитно белела посередине…

Реми бросился к Кису, выхватил из его рук снимок и, увидев, непроизвольно вскинул руку, словно желая защитить глаза от образа, запечатленного на фотографии.

Они оба не заметили, как сзади приблизилась Александра, и только стук об пол заставил мужчин обернуться: Александра скорчилась на коленях, обхватив себя руками, склонившись головой к полу, как будто она собралась отбивать поклоны, – и в самом деле она раскачивалась в этой нелепой позе, едва не стукаясь лбом об пол, метя его короткими блестящими волосами, и выла: «Это все я, это все я, это я виновата-а-а!»

Кис с Реми кинулись ее поднимать и почти силой отволокли ее на стул. «За что? – кричала Александра. – За что?! Эта девочка, это дитя – это самое чистое, самое доброе существо на свете! Почему жизнь такая дрянь, такая помойка, такое говно, в котором мы все захлебываемся, почему?!»