Страх - Франк Тилье

Шарко задумался, потом спросил:

– А в доме и в штольне эксперты нашли что-нибудь? Я имею в виду ДНК, отпечатки и все такое прочее.

– Пока ничего, но они ищут. Собираются прочесать сад и окрестности с собаками и спецоборудованием, чтобы проверить, не спрятано ли там еще что-нибудь. Если девушки мертвы, их тела неизбежно где-нибудь отыщутся. Одиннадцать трупов бесследно исчезнуть не могли. Надо будет быстренько отправить туда кого-нибудь от наших. Так что после собрания ты, Жак, вернешься туда и займешься координацией. Идет?

Левалуа кивнул. Белланже продолжил:

– Кроме того, у нас есть еще один серьезный след. Это касается содержимого одного из пластиковых пакетов, которые ты нашел под полом, Франк.

Стало так тихо, что можно было услышать пролетающую муху. Капитан полиции достал из-под пачки бумаги фотографии.

– Вот за это надо ухватиться.

Он передал один снимок подчиненным. Фото пошло по рукам. Это был крупный план бумажника. Николя Белланже передернуло.

– Кустарщина, ручная работа.

Его слова, произнесенные бесстрастным тоном, были исполнены зловещего смысла. Робийяр мрачно посмотрел на него:

– Ручная работа… Ты ведь не хочешь сказать…

– Это сделано из дубленой человеческой кожи и прошито нитками из кишок.

Полицейские ошеломленно переглянулись. Робийяр, всегда готовый отпустить шутку, на этот раз сидел с каменным лицом.

Белланже перевел дух и продолжил:

– Анализ ДНК обнаружил присутствие Х-хромосомы. Иначе говоря, бумажник сделан… из женской кожи.

– Боже милостивый, – выдохнул Шарко.

Он с трудом представлял себе эту сцену. Несчастные, лежащие на земле жертвы, быть может еще живые, с которых сдирали кожу, потрошили… Он вспомнил записанные на диктофоне слова, эти гнусные «кулинарные рецепты» убийцы.

– Вполне достоин попасть в наш топ-лист, – все-таки не удержался Робийяр.

– И на внутреннем кармашке инициалы «КП». Тот, кто это сделал, оставил свою метку.

– Не смог удержаться, чтобы не подписать… Как и рисунки.

– За исключением того, что это два разных человека, – уточнил Шарко. – ПФ – рисунки, КП – бумажник. С ума сойти.

– Еще одно доказательство, что их несколько, – продолжил Белланже. – Зубы тоже принадлежат женщине. Точнее, женщинам. Четыре разные ДНК, причем отличные от той, что в бумажнике.

С каждой секундой четверо полицейских все глубже погружались в этот ужас. Гнусные дела им уже приходилось распутывать, но это обещало оказаться жутким. Николя Белланже молча допил свой кофе, подтолкнул к коллегам другие фотографии. Крупные планы обрезков ногтей, волос, а также рисунков, найденных в коробке.

– А теперь вишенка на торте: рад сообщить вам, что со вчерашнего вечера все машины и картотеки молотят безостановочно, мы монополизировали все ресурсы лабораторий. Были проанализированы обрезки ногтей и пряди волос. Они принадлежат одному и тому же человеку, в данном случае мужчине. Час назад я пропустил его профиль ДНК через автоматическую базу генетических отпечатков. Уже получены результаты. То есть известно имя и фамилия того, кто подписал свои рисунки инициалами ПФ.

– И кто же этот сукин сын? – нервно спросил Робийяр, смяв в руке пустой стаканчик.

– Пьер Фулон.

Имя щелкнуло во всех головах словно удар бича. Пьер Фулон, серийный убийца, на совести которого было семь ужасных убийств. Семи молодых женщин, которых он похитил, убил, расчленил и частично съел. Настоящее воплощение Зла. Этот тип был здесь хорошо известен, потому что его поймала расположившаяся по соседству группа Лемуана с набережной Орфевр, 36.

С тех пор убийца гнил в тюрьме городка Сен-Мартен-де-Ре, на острове Ре. Пожизненное заключение, тридцать лет без права на пересмотр дела.

Робийяр превратил свой стаканчик в цветок и теперь отрывал от него тонкие лепестки. Левалуа перестал теребить ручку. Лица окаменели.

– На аудиозаписи его голос, – сказал Шарко. – Это он расписывал, как совершал все эти мерзости и наслаждался мучениями несчастных женщин. Подписал рисунки тоже он: ПФ, Пьер Фулон…

– А кто мне объяснит, что делали ногти и волосы типа, запертого в тюряге до конца своих дней, под полом дома Макарё? – спросил Левалуа. – И как вообще оказались в его руках?

– Придется ответить и на этот вопрос, – сказал Белланже. – Но в любом случае оба этих человека неизбежно общались. Либо до, либо после взятия Фулона под стражу. Я свяжусь с канцелярией тюрьмы, пусть заглянут в журнал посещений: кто навещал заключенного Фулона с самого начала его заключения.

Николя Белланже написал на белой доске новое имя: Альбер Сюрен. Лейтенант из команды Лемуана, их сосед.

– Хочу попросить Альбера встретиться с Фулоном. Он хорошо знаком с его делом и…

– А зачем тебе обращаться к нему? Ты что, мне больше не доверяешь? – с некоторым раздражением прервал его Шарко. – Я тоже следил за его делом, а таких типов знаю лучше, чем любой другой.

Белланже выглядел смущенным.

– Не знаю, Франк. Вспомни, когда мы проникли в дом в Сен-Леже… Да к тому же ты мне сам сказал, что если зайдет слишком далеко…

Франк сжал кулаки. Он пристально смотрел на фотографии дюжины девушек, выложенные перед ним в ряд. Квинтэссенция безумия. Глаза, которые его умоляли. Кричали, призывая на помощь и требуя правосудия.

– Я займусь этим. Сам хочу туда наведаться. Фулон обожает быть в лучах прожекторов, это же извращенец, зараженный нарциссизмом худшего пошиба. Он наверняка не упустит случая поболтать с полицейским. А я знаю, что мне делать. Встречусь с этим подонком и вытяну из него все, что ему известно.

Белланже колебался. Шарко стоял прямо перед ним, и отказать ему было невозможно.

– Так ты уверен в себе?

– Абсолютно.

На самом деле его черные глаза не предлагали Белланже никакой альтернативы.

– Ладно, но без права на ошибку, учти – второго шанса у нас не будет. Все-таки перед поездкой поболтай пару часов с Сюреном или Лемуаном, чтобы знать, как взяться за этого Фулона. К нему и прикоснуться противно. Я займусь разрешениями и бумажками, это может занять все утро, но у нас есть судья, который ускорит дело.

Он подумал несколько секунд.

– План такой: ты приедешь туда на машине и в конце дня, если все сложится, заглянешь в журнал посещений. А на следующий день повидаешься с Фулоном. Так у тебя будет время пораскинуть мозгами, чтобы быть готовым к встрече с этой мразью. – Он посмотрел на часы. – А теперь за работу. Я в своем кабинете, держим связь. Чуть что – сразу сообщайте мне.

Все встали и вернулись на свои места, кроме Шарко, который не сдвинулся с места, он стоял, закрыв глаза и массируя себе виски. Внутренним взором он видел лицо Фулона и его окровавленные десны. Вспомнил также части тел, обнаруженные в его саду. Вспомнил отвратительные видео, которые группа Лемуана изъяла в доме убийцы. Фулон снимал на видео все, что делал.