Кто приручит тигра - Энн Мэтер

Обед прошел в молчании. Доминик ела очень мало и с отсутствующим видом пила понемногу вино, которое наливал ей Сальвадор. Окружающая ее обстановка, тепло бархатистого ночного воздуха, аромат душистого табака и роз, цветущих так обильно, ничего для нее не значили. Она была поглощена собственными мыслями и жестоко болезненными догадками о том, где сейчас может быть Винсенте. Она знала, что найдется множество женщин, готовых утешить его, жаждущих его ласк, множество женщин, всегда готовых удовлетворить любое его желание. Ему не нужна она, Доминик. Она — всего лишь мимолетная забава, девушка, не походившая на других, чужестранка, которой можно воспользоваться.

Выйдя из-за стола, она прошла к низкой стене, окружавшей внутренний дворик, и уселась на нее, вздыхая. Прошлой ночью в этот час она была в его объятиях, узнала, что значит иметь Винсенте в качестве любовника. А сегодня она была одинока, познав утрату, и была ли в этом виновата она сама или нет, но это всего лишь ускорило события, приведя к тому положению дел, которое так или иначе ждало ее. Рано или поздно она должна была надоесть ему, и тогда…

Ей хотелось плакать. Ах, как ей хотелось сдаться и заплакать, оплакивая себя и Винсенте, но больше всего — мечту, которой не суждено было осуществиться! Она оказалась одна, практически без друзей в чужой стране, не видя никакого выхода из ужасного положения, в которое попала. Она больше не управляла своей судьбой. Она потеряла эту возможность, когда согласилась стать женой Винсенте Сантоса.

Было уже поздно, когда Доминик в конце концов решила забыться сном. Поднявшись на площадку второго этажа, она столкнулась с Сальвадором, выходившим из комнаты, в которой она спала в первую свою ночь в Минха-Терре, и подумала, что, возможно, эта комната запирается. Она прежде не обратила на это внимания, но теперь это стало вопросом первостепенной важности. После этого проведенного в одиночестве вечера ей невыносима стала мысль о том, что он вернется домой, возможно, даже от другой женщины, и увидит, что она терпеливо ждет его в главной спальне, как покорная рабыня, боящаяся своего господина.

Она вошла в туалетную комнату, примыкавшую к главной спальне, по дороге пожелав Сальвадору доброй ночи.

Закрыв дверь и прислонившись к ней, она подождала, пока не услышала, что он снова спустился вниз. Тогда она быстро кинулась в спальню, схватила свою ночную рубашку, поспешно пересекла площадку и вошла в уже знакомую ей спальню. Кровать была заново застелена, и она откинула покрывало.

Потом она пошла в ванную, чтобы помыться и почистить зубы.

Однако не пробыла она в ванной и пяти минут, как в ее дверь постучали. Она прямо-таки подпрыгнула от неожиданности и, завернувшись в полотенце, пошла открыть дверь — и увидела Сальвадора.

— Да? — довольно резко спросила она.

— Почему вы пользуетесь этой ванной комнатой, сеньора? — спросил он. Доминик расправила плечи.

— Это не такой вопрос, которого можно ожидать от слуги, — сердито сказала она и мгновенно пожалела, увидев, как лицо Сальвадора стало замкнутым. Она вздохнула. — Извините, но вас сегодня вечером нельзя было назвать моим другом, не так ли, Сальвадор? Сальвадор смягчился.

— Сеньора, ради вас самой, спите в главной спальне. Не обольщайтесь мыслью, что можете ему противиться.

Доминик прикусила губу.

— Если я лягу в этой комнате, я запру дверь, — сказала она, стараясь, чтобы слова ее звучали спокойно, но это у нее совершенно не получилось.

— Вы, возможно, думаете, что ключ не даст моему хозяину войти? — печально спросил Сальвадор, качая головой. — О, нет, сеньора. Ключи для слабых. А для сильных — стратегия!

— Стратегия? — нахмурилась Доминик.

— Ложитесь в главной спальне, — еще раз повторил Сальвадор, — пожалуйста. Доминик колебалась.

— Ах, Сальвадор! Как бы я хотела знать, что мне делать! — Голос ее сорвался.

Сальвадор пожал плечами.

— Теперь вы — жена Сантоса, сеньора. Вы можете сделать очень многое. Доминик покачала головой.

— Но не то, что мне хотелось бы. Я даже не знаю, что Винсенте намерен делать. Он так же непредсказуем, как всегда.

Сальвадор чуть заметно улыбнулся.

— Но вы, сеньора, вы подождете и узнаете, да? Вы не настолько непредсказуемы.

— Может быть, лучше было бы, если бы была, — вздохнула она.

— Нет, это не так. Есть одна старинная китайская поговорка: «Оседлав тигра, нельзя спешить». Вы в этом положении, сеньора. Вам нельзя уйти от судьбы.

Доминик кусала нижнюю губу.

— А кому-то можно?

— Наверное, нет. Но существуют люди, считающие, что она в их руках.

— И вы думаете — мой муж из таких?

— Я думаю, сеньор не понимает, чем владеет. Он еще не оценил это по достоинству! Доминик печально улыбнулась.

— Спасибо, Сальвадор. — Она потуже завернулась в полотенце. — Я… я боялась, что вы оставили меня…

— Сегодня вечером? Если бы я знал, где сеньор, я бы сказал вам. Вы — его жена и имеете право знать, где он находится. Я не совсем бессердечен, сеньора.

Доминик закусила губу.

— Вижу, что нет. Извините, если я была груба — тогда.

Сальвадор покачал головой.

— Поспите, сеньора. Завтра будет новый день.

Доминик спала плохо. Кровать казалась широкой и пустой, нервы ее были напряжены до предела, она слышала каждый посторонний звук, каждый шаг в этом незнакомом доме. Но постепенно само это внимание измучило ее, и она забылась беспокойным сном — и была вскоре разбужена шумом автомобильного мотора у дома.

Она моментально проснулась и напряженно прислушивалась, ожидая услышать шаги на лестнице, у двери, в комнате…

Но мотор был выключен, и хлопнула дверь, а потом наступила полная тишина, тишина почти оглушительная — такая она была напряженная. Доминик сжала кулаки. Если он собирается прийти к ней, то почему не идет? Или он не знает, что ощущение рока давит на нее? Неужели он не знает, что она страшно испугана, что она боится не только его, но и собственных предательских чувств?

Молчание растянулось до бесконечности. Ее напряженное тело невольно расслабилось, от переживаний ее слегка мутило. Включив ночник, она взглянула на часы на столике. Был уже третий час. Она глубоко вздохнула. Что он делает? Это что — новая изысканная пытка? Если да, то она действует.

Доминик снова выключила свет, и в конце концов, видимо, все же задремала. Она ворочалась и металась, заметила, что слабые розовые лучи солнца упали на двери, ведущие на балкон… Наконец наступило утро, но он к ней не пришел.

В семь она встала, приняла душ и надела вельветовые брюки сочного фиолетового цвета и белый безрукавный свитер. Потом она уложила волосы узлом, заколола шпильками и спустилась вниз.

В столовой слышны были голоса, и она в нерешительности задержалась в дверях. Разговаривали Винсенте и Сальвадор. Винсенте сидел за столом, Сальвадор подавал еду.