Позволь мне забыть - Екатерина Козина

– Значит ли это, что их поставили сюда, пока мы были на занятиях? Конечно, да. И что? Нам твои наблюдения вообще ничего не дают, – рыкнул недовольный Глеб и ударил кулаком в стену. В стене осталась небольшая вмятина. – Либо это я настолько сильный, либо стена не настоящая.

Я спрыгнула с кровати и перебралась на кровать к Глебу.

– О, решила вспомнить былое? Прошлый год. И та ночь, – парень смешно подергал бровями и коснулся моего бедра горячей рукой.

– Не надейся, – грозный взгляд и легкий шлепок по его руке. В конец обнаглел. – Я пришла для того, чтобы обследовать стену.

– А между вами что-то было в прошлом году? А как же Аким? – Макс сел на кровати, с интересом разглядывая нас.

– Иди к крыксиру, – послал его странным ругательством Глеб, но я не сомневалась, что это нечто не очень хорошее.

Макс снова сделал обиженное лицо, но уже не стал ложиться, заинтересованный странными свойствами стены.

– Не было ничего между нами, – успокоила я парня, который явно не был доволен моим ответом. – Мы просто спали на одной кровати, потому что я замерзла.

Я прикусила язык, не понимая, зачем все это сказала.

– Я к ней клеился весь прошлый год, а она сначала ходила с Сашей, а потом выбрала этого недотепу Лазурита, – оповестил Макса Глеб и закрыл рот рукой.

Мы переглянулись. Странные признания, которые никогда не должны были вылезти наружу. Что-то происходило. И это что-то действовало на наши мозги.

– А мне вообще надоело, что все ошиваются исключительно вокруг Рины. А я вечно в тени, – раздался голос Лики из-под одеяла. – Ой. Я не хотела этого говорить.

Прасковья сразу зажала себе рот обеими руками, чтобы не сболтнуть лишнего. Макс последовал ее примеру, как и Касьян.

– Фто происходит? – в ладонь проговорила я.

Все пожали плечами.

Сверху послышался грохот, словно пробежал кто-то. Затем топот за дверью и детский смех. Замигал свет и пропал.

Я взвизгнула и прижалась к Глебу, понимая, что он опять потом будет этим хвастаться.

– Мне просто страшно, – шепнула я ему на ухо.

– Не шепчи, мне щекотно, – ответил он мне тоже шепотом.

– Хорошо.

В закрытой комнате без окон было очень темно.

– Воспользуйся своей магией, – крикнула испуганная Праша.

– Так она не работает! – закричал Глеб, оглушая меня.

– Мне страшно, – тихо сказала Лика.

Опять тихий детский смех и топот, вот только теперь топот был уже в комнате.

Чья-то рука коснулась моего плеча. Я завизжала.

– Тихо, это я! – это был Касьян. – Я подумал, что неплохо было бы собраться в одну кучку, чтобы не потеряться тут случайно.

– Как в комнате можно потеряться?

– Только если это все еще наша комната, – Касьян сел рядом и прижался ко мне плечом.

– Не нагнетай обстановку и без тебя тошно, – сказал Глеб. – Лика, попытайся добраться до нас. И ты, Праша.

– Хорошо.

– А я, значит, вам уже не нужен, – обиженно пробурчал Макс. – Спасибо за прекрасное отношение.

– Да иди и ты сюда, – бросила я, понимая, что нам всем нужно держаться вместе.

Послышался грохот и чьи-то постанывания.

– Кто поставил тумбочку на проходе?! – прокряхтела Прасковья, еще раз обо что-то ударяясь.

– Сама и поставила, сказала, что тебе ее открывать неудобно, – крикнул Глеб, пытаясь как-то разрядить обстановку.

– Возможно! – откликнулась девушка. – Так, я нашла кого-то. Кого я держу за руку?

Тишина. Мне стало страшно. Я прямо таки чувствовала, как сердце в груди начинает бешено колотиться.

– Я спросила, кого я держу за руку, – еще более робко прохрипела, постанывая от ужаса девушка. – Пожалуйста, скажите, мне страшно. Она такая небольшая, твердая…

Прасковья завизжала.

– Праша, что случилось?! – закричали мы хором.

– Это похоже на куклу! Но у нас здесь нет кукол!

– Праша, беги к нам! – закричала я, спрыгивая с кровати и пытаясь найти девушку. А Лика не подавала никаких звуков. – Лика?! Ты еще живая?

– Да, – слабый отклик девушки. – Мне просто очень-очень страшно.

– Беги к нам. Пытайся, – подал голос Касьян. – Иди на наш голос.

– Возьмите меня за руку и друг друга. Пусть Глеб держится за кровать и за Касьяна, тот за меня, а я пошла искать девчонок. Комната не настолько большая. Только не отпускайте, – я взяла Касьяна за теплую большую руку и потянула, вставая.

Свободной рукой я стала шарить в темноте, медленно продвигаясь вперед.

– Девочки, не молчите, где вы? – попросила я.

– Я здесь, – откликнулась Лика почти рядом со мной. Я еще немного пошарила в темноте и нашла ее руку.

Вернулись на кровать. Девушку трясло. Касьян тут же попытался ее успокоить, нашептывая что-то успокаивающее.

– Праша? – позвала я.

Никто не откликнулся.

– Прасковья, это не смешно! – закричала я, начиная впадать в панику.

– У нас в тумбочках должен быть фонарик на случай отключения света. Я помню, в том году один на всю комнату был, – крикнул Глеб.

– Руки! – прикрикнула я, понимая, что парень собирается один идти к своей тумбочке. Мы снова сцепились. Теперь нас было уже четверо и размах поиска больше.

Я доверила Глебу быть первому и рыскать по полкам. Удача улыбнулась нам. Фонарик нашелся в первой же тумбочке.

Резкий луч света больно ударил по глазам, и нам понадобилось несколько минут, чтобы привыкнуть к свету.

Первый привык Глеб, это я поняла по душераздирающему крику, который он издал. Рядом со мной кто-то быстро пробежал, и прозвучал детский звонкий смех, который казался таким зловещим сейчас.

– На кровать все живо! – Глеб толкнул меня в сторону кровати, и все еще не привыкшая к свету, спотыкаясь и наталкиваясь на Лику и Касьяна, я бросилась к кровати.

Мы все запрыгнули с ногами на кровать. И тут я, наконец, смогла увидеть то, что увидел Глеб. Три странные искореженные человеческие фигуры медленно, двигались к нам. Глеб посветил на одну из них, и я поняла, что это ростовые куклы. С большими головами, деревянными руками, веревочными волосами и пустыми дырками вместо глаз. У одной из кукол было платье в пол с оборванными краями и зеленые волосы. У другой черные волосы до пояса и черный обтягивающий костюм. Третья кукла была мужского рода с короткой стрижкой и так же в черном комбинезоне.

– Так, и что мы будем делать? – глубоко вдохнув, чтобы избавиться от дрожи, спросила я. – Двое наших превращены в кукол. И мы понятия не имеем, кто эта третья.