Пленница. В оковах магии - Марьяна Сурикова

– Строго ж у вас, милая.

– Ты говоришь, что Зор меня оберегает, а там, в мире, защищала бы гильдия. Когда девушки на работу устраиваются, в случае если их чести или здоровью кто-то угрожает, они всегда могут отправить жалобу в Эстаду. А Зор нарушил закон! Сознательно нарушил!

Пленница даже на ноги вскочила и бросила книгу в кресло.

– Он знал, на что идет!

– Хорошая моя, да не волнуйся ты так.

– Как он все это организовал, если меня никто не ищет? Как? Может, я уже никогда не смогу работать целителем? Вдруг он подстроил так, что в Эстаде станут считать, будто меня привлекла высокая плата? А если полагают, что я на нечто иное польстилась?

– Тише, хорошая, тише. Присядь, сока вот выпей. Я ведь и говорю, милая, что ты жизни не знаешь. Такому, как Зор, даже прямая жалоба в вашу Эстаду ничем не грозит. На то в мире короли и их приближенные существуют, чтобы простым людям за их проступки доставалось, а богатым и власть имущим все с рук сходило. Может, иного богача твоя гильдия и призвала бы к ответу, но такого, как ректор аристократической академии… нет, Бэла, нет, и пора уж с детскими идеалами прощаться.

Надиш всмотрелась в личико побледневшей целительницы и поспешила подняться, чтобы налить расстроенной девушке воды.

– Ты бы радовалась, милая, что он так к тебе относится, что на правах гостьи в его доме живешь, ведь захотел бы…

Сводня прикусила язык, заметив, как целительница обняла ладошками подрагивающие плечи и опустила голову.

– Прости, моя хорошая, не хотела тебя огорчать. Забудь, что я сказала. Забудь. Поведай мне лучше, почему он тебя выбрал.

Девушка приняла стакан с водой, поднесла его к дрожащим губам и сделала глоток.

– Потому что я самая сильная, а Зор каждый день тратит очень много энергии, ему самому ничего не остается. Целитель с более слабым даром не справился бы, не смог бы пополнить его энергетический запас, а мне сил хватает.

– Вот оно что, – кивнула сводня. Подошла ближе и погладила приунывшую девушку по голове.

Глупая девочка, ей бы красотой и молодостью пользоваться, жизнь свою устраивать, а она обижается. Даже взглядов, которые на нее бросает маг, не замечает. Ничего хорошего про него слышать не желает. Виерка она, а гордыни не меньше, чем у Зора.

Сегодня ректор академии был на удивление мрачен, его не радовало даже почетное назначение, дарованное самим королем. Зор Анделино удостоился чести принять титул советника по академическим вопросам, чему безмерно завидовали другие претенденты на эту должность, однако кроме приказа организовать положенный по этому случаю прием он не вымолвил ни слова. Конечно же злили аристократа вовсе не новое назначение и новая ответственность, а вопрос, совершенно не связанный с королем.

– Где вы нашли это заявление?

– В бумагах на ваше имя.

Зор сжал зубы и еще раз перечитал заявление старосты аристократической академии Виолетты Лавальеро о том, что она переводится в другое учебное заведение. Его староста, которой он доверил подготовку команды к самым значимым играм в королевстве, ушла и оставила ему только лист бумаги.

Личный секретарь с опаской покосился на сжавшую трость руку ректора. Набалдашник слабо замерцал, и помощнику захотелось выскочить за дверь.

– Вы приняли меры для решения данного вопроса?

– Человек, который обязался помочь, активно выясняет интересующие нас моменты. Я также позаботился о том, чтобы в случае провала плана отвести от нас все подозрения.

– Меня интересует только одно – на играх мы обязаны победить. Раз виеры переманили мою помощницу, я сделаю ответный ход. Обман и подлог невозможны, таковы правила, следуйте им, иначе академию отстранят от участия. Команда достаточно сильна, чтобы одержать победу, однако нам потребуется состязание, которое окажется более выигрышным для аристократов, нежели для виеров. Победа в нем должна быть честной. Никаких нарушений, вы поняли?

– Да, господин ректор. – Секретарь сдержал вздох досады, сознавая, что лучше не спорить с хмурым начальником.

План был хорош – не нарушать правила игр и при этом внести небольшие коррективы в схему их проведения. Однако помощнику ректора приходилось несладко, он крутился как белка в колесе, пытаясь решить этот вопрос ко всеобщему удовольствию и при этом не преступить закона, что было чертовски сложно. Теперь, после перевода старосты в другую академию, одной головной болью стало меньше, секретарь знал, на кого свалить вину в случае неудачи. Ему также закралась в голову идея относительно небольшой хитрости во время проведения игр, однако он держал ее при себе, не спеша озвучивать ректору.

– Хорошо, занимайтесь своими делами, на сегодня все. Велите подать экипаж к крыльцу.

Секретарь поклонился и поспешил удалиться.

– Господин Анделино, это так мило с вашей стороны – посетить нас сегодня. – Эстер Лавальеро непринужденно улыбалась Зору, будто вовсе не ее дочь предала всех аристократов и их святыню, пошатнув тем самым репутацию самого ректора.

– Доброго вам дня, Эстер. – Зор склонился над рукой женщины, а выпрямившись, заметил промелькнувшую в ее глазах тревогу.

– Рада поздравить вас с присвоением нового титула. – На лицо Эстер вновь вернулась маска радушной и невозмутимой хозяйки.

– Благодарю, а где Роланд?

– Он уехал по делам, но скоро вернется. Не желаете ли чаю?

Зор кивнул и неспешно проследовал за хозяйкой в гостиную. Воспитание не позволяло немедленно перейти к делу.

Он обсудил с миссис Лавальеро все посторонние вопросы и только потом заговорил о том, что его интересовало на самом деле.

– Ваша дочь, – при этих словах новый тревожный огонек загорелся в глазах Эстер, – решила избрать иное место для продолжения своей учебы, сославшись на устаревшие методики нашей академии.

Женщина попыталась что-то ответить, но Зор поднял руку, призывая ее к молчанию.

– Право Виолетты решать, где ей лучше и интереснее учиться. Это стало неожиданностью для меня, однако я готов согласиться с ее точкой зрения.

– Вы не должны принимать слова Виолетты на свой счет, господин Анделино, девочка несколько своенравна. К сожалению, это наше с Роландом упущение, мы слишком баловали дочь.

– Она ваш единственный ребенок, я могу это понять. Прискорбно, что Виолетта не поставила меня в известность заранее, она ведь отвечала за подготовку к играм. Я рассчитывал на нее, и этот неожиданный поступок оставил не самое приятное впечатление.

– Мне очень жаль! Дочь так вас подвела!

– Повторюсь, это ее право. Однако я хотел бы попросить вас, Эстер, позволить мне забрать из комнаты Виолетты материалы, касающиеся организации игр аристократической команды. Полагаю, они ей больше не понадобятся.