Ты смысл моей жизни - Елена Архипова

– Точно! Пошли! И да, Саш, мне будет приятно, если ты меня будешь называть "дядя Петя" и обращаться на "ты".

– Хорошо, дядя Петя! – тут же выпалил он.

– Ну, и здорово! – я протянул руку, чтобы пригладить торчащие волосы на его голове, а он вдруг вжал голову в плечики.

У меня даже кулаки сжались! А увидев его испуганный взгляд, взял себя в руки.

– Извини, Саш, я не хотел тебя пугать.

***

Сочи нас встретил теплом. Теплом, потому что было ещё раннее утро. Ёлки-палки, а мы с Сашей в джинсах.

– Так, Сань, отвечаешь за рюкзак, там наши документы, – нацепил на мальчишку рюкзак задом наперёд. Он согласно кивнул, – а я сейчас наши чемоданы заберу.

На такси добрались до санатория за полчаса. Внутри нас ждала долгожданная прохлада. Номер оказался шикарным, как и было обещано на фото их сайта. У Саши своя комната, у меня своя, да ещё и гостиная. Мальчишка был в восторге. – Саш, давай, переодеваться, а то мы с тобой спаримся в наших вещах.

Вытащил из чемодана для него футболку и шорты. Мальчишка, не стесняясь, снял джинсы, натянул шорты, джинсы сразу же аккуратно убрал в шкаф. Ого! Настала очередь переодеть футболку. Он повернулся ко мне спиной, чтобы сложить только что снятую им футболку, и я увидел шрамы от ожогов, длинные, короткие, даже круглые, их было несколько. У меня даже в глазах потемнело. Твари! Шрамы все были старыми, уже побелевшими, но они были. Эти твари оказывается, мальчишку не только били.

– Саш, скажи, а вот у тебя на спине шрамы. Это кто сделал? – не выдержал, спросил.

– Мама и дядя Вася. Но это только, когда я не слушался. Но мне уже не больно!

Я вышел в гостиную, там на столе стояла бутылка воды. Хотя очень хотелось чего-то покрепче после увиденного! Это кем надо быть, чтобы издеваться над тем, кто слабее тебя? Над ребёнком, котенком или щенком? Господи, он ещё и защищает их! Голос Саши вывел меня из омута памяти, в который я начал проваливаться:

– Дядь Петь, а можно я на балкон выйду?

– Да, конечно, пойдем, мне тоже интересно на море с высоты посмотреть.

Вид с балкона открывался шикарный: море, пляж, на пляже рядами лежаки с зонтиками. Солнце начинало припекать. Решил снять футболку и постоять под теплым солнышком, пусть даже еще и в джинсах.

– Дядь Петь, дядь Петь, смотри! Там яхта! Ого, какая красивая! – Саша улыбался! Это невероятно. Он смотрел на яхту, на море и улыбался. А я смотрел на этого маленького, но уже столько вынесшего человечка и понимал, что вот же оно, счастье. Улыбка ребёнка! В этот момент я услышал, что дверь, ведущая на соседский балкон, открылась. Глянул на часы, ёлки-палки! Было только 7 часов утра, наверняка разбудили соседей. Приготовился извиняться, объяснять, что мы только что приехали, что ребенок не видел моря. Да что угодно, вплоть до ругани, если не захотят принять извинений. Но вот к такому повороту я точно не был готов! На балкон в белом хлопковом платье вышла Женя.

– Женя?

– Петя?

– Тётя Женя!

– Саша?

И финалом громче всех Ванюшка:

– Сашааа! Дядя Петяяя! Ура!!! Мама, они приехали!

Евгения

Утром я проснулась выспавшаяся и, наверное поэтому, в приподнятом настроении. С предчувствием того, что сегодня непременно случится что-то хорошее. Собиралась, решая, что надеть мне, что надеть Ванюшке и всё мурлыкала, под нос "Лето, ах, лето! Лето звездное звонче пой". И откуда она у меня в голове застряла? Была когда-то такая популярная песня у примадонны нашей эстрады. Так это ж когда было! А тут вдруг крутится и крутится.

– Ванюшка, вставай! Через полчаса завтрак и первые процедуры!

Может у меня сдвиг в психике произошел на почве того, что развожусь? У меня развод, практически сразу после отпуска, а я тут песни распеваю.

– Да, а потом купаться пойдем?

Сын распахнул глазенки сразу. Ну надо же, а дома долго уговаривать приходится!

– Да, Вань, обязательно пойдем.

И тут мы услышали, что за стенкой открылась дверь.

– Ой, мам, там что?

– А там номер такой же, как у нас. Помнишь, папа говорил, что на каждом этаже только два таких номера? Вот и соседи, видимо, заехали. Всё! Иди умываться, а я пойду с соседями знакомиться. Вдруг у них тоже мальчик твой ровесник. Тебе веселее будет.

Выходя на балкон, я ожидала, каких угодно соседей, но только не таких!

– Женя?

– Петя?

– Тётя Женя!

– Саша?

Ванюшка выскочил из ванной и завершил:

– Ура!! Они приехали!

А я, увидев Петра, увидев улыбающегося Сашу и его счастливые глаза, вдруг поняла, что к горлу подкатил ком. Слёзы полились сами.

– Женя, Женечка, ну что ты?

Петр перемахнул через условное разделение между нашими балконами и уже прижимал меня к себе и гладил по голове, как ребёнка.

– Ну, что случилось? Всё хорошо, я здесь, – Петр гладил меня по спине и приговаривал:

– Женечка, ну, что ты? Ну, не плачь, пожалуйста! – и уже, обращаясь к Ванюшке:

– Вань, есть у вас вода в номере? Принеси, пожалуйста, маме.

А я вдруг поняла, что сама прижимаюсь к этому сильному мужчине и не хочу, чтобы он меня выпустил.

Я пила воду, принесенную сыном, под пристальным вниманием трех пар глаз. Рука Петра лежала на моей спине, он тихонько поглаживал, успокаивая. От бутылки я оторвалась, только допив всю воду.

– Лучше? – Петр заглянул в глаза. Я молча кивнула, а он опять прижал меня к себе, – ну и хорошо. Ну всё, всё.

И вот тут я вдруг поняла, что прижимает то он меня к себе не одетому. Вот же его медальон опять перед глазами. И на нас сейчас смотрит и Ванюшка, и Саша. Ну ёлки-палки! Я стала медленно отстраняться от него, но почувствовала, что он не выпускает. Ой, мамочки мои, как же это приятно то!

– Петь?

Он отпустил.

– Ребят, извините. Напугала всех. Просто я так рада вас видеть. Саша! Вань, открой дверь, чего он там один, а мы все здесь. Петь, а ты как так смог? Высоко ведь? – я говорила, не замолкая, пытаясь сгладить неловкость момента и не встретиться глазами с Петром.

Ванюшка открыл дверь в наш номер, и Саша зашел. Он хромал на правую ножку.

– Саша, я очень рада тебя видеть! – и я, обняв мальчишку и чмокнув его в макушку, почувствовала, как он съежился весь и втянул голову в плечики.

Мальчик боялся прикосновений. Я невольно посмотрела на Петра, вошедшего за мной с балкона, он молча кивнул. Да твою ж мать! Я выпустила его из объятий.