Самое главное приключение - Джон Тэйн

class="p1">— Я в самом деле иногда принимаю ванну, когда нахожусь в условиях цивилизации. И вы можете быть уверены, что я проведу месяц в первой настоящей ванне, которую увижу. Может быть, у меня даже хватит времени попробовать ваш эксперимент.

— Когда прилив врывается в какую-нибудь обширную пещеру, наполовину заполняя ее, возникают большие волны, которые перемещаются взад и вперед, вверх и вниз. Предположим, волна проникает по длинному туннелю в огромную дыру и должна выдавливаться через другой туннель. При попытке выдавить всю воду сразу у стены над отверстием туннеля начнется волнение. И все это время дыра заполняется, прижимая газ к своду. Теперь предположим, что волне требуется тринадцать минут, чтобы пробежать по всей длине подземного резервуара. Газы будут извергаться в определенном месте раз в тринадцать минут.

— Когда прилив минует это место, — с растущим энтузиазмом продолжал Оле, — воздух снова будет всасываться. Это объясняет наши первые колодцы. Теперь перейдем к этому. Резервуар под ним должен быть намного длиннее. Поэтому волнам требуется больше времени, чтобы пройти его насквозь. Отсюда следует, что пламя будет гореть гораздо дольше. Что и требовалось доказать.

— Вы также доказали, — указала Эдит, — что столбы пламени возникают достаточно редко. Нам придется ждать по крайней мере до следующего полнолуния. прежде чем в наших факелах появится газ. И к тому времени мы будем на небесах — я надеюсь.

— Нет, я думаю, что с каждым приливом происходит достаточный подъем газа. Конечно, в полнолуние пламя будет более горячим и извержение продлится гораздо дольше.

— Откуда же берется ваша благословенная соленая вода, чьи приливы выталкивают на поверхность нефть и газ?

— Оттуда же, откуда берется вся соленая вода — из моря. Эти туннели или другие подобные им — разумеется, побольше и подлиннее — должны простираться далеко под дном антарктического океана.

С энциклопедическим апломбом Оле стал рассказывать, как дно водных бассейнов, постепенно ослабевая под давлением просачивавшихся веками масс воды, внезапно треснуло, позволив океану прорваться вниз и затопить подземные огни и бесчисленные туннели. Это, по словам Оле. объясняло все.

Рагу из доисторических чудовищ в нефти, которое видели они с капитаном, было вызвано всего лишь обратным потоком; это был результат молниеносного потопа, уничтожившего, возможно, дюжину взаимосвязанных райских уголков, подобных тому, что открыли они с Эдит. Когда-нибудь дно уцелевшего тоже провалится, и где-то между Южной Джорджией и мысом Горн произойдет еще одно грандиозное извержение монстров. Или же газ, скапливающийся под каменным дном рая, при каком-нибудь необычно высоком приливе вдруг подбросит скалы к небесам…

Происхождение обширных туннелей и субтропических райских уголков на замерзшем континенте Оле пока не мог объяснить. На них его теория споткнулась и бесплодно топталась на месте. Теперь он сомневался, были ли чудовища из рагу, как они с Андерсоном себе представляли, совсем недавно живы. Свежесть их плоти и еще не свернувшуюся кровь детеныша дьявола, которого они выловили, можно было рационально объяснить суточным погружением в горячую нефть и воду.

Свободно теоретизируя таким образом, Оле был счастлив, несмотря на вездесущую, все обволакивающую зловонную тьму. Почтительное молчание Эдит льстило ему. Он превзошел самого себя. Никогда прежде он не читал лекций перед такой сочувственной и благодарной аудиторией. Во время своей нескончаемой речи он даже позабыл о спичках. Когда он наконец чиркнул спичкой, глаза Эдит были закрыты. Она крепко спала.

Несмотря на глубокое огорчение, Оле тактично не стал ее будить. Вытащив трубку, он доверху набил ее твистом[13]. Крупно нарезанный табак отказывался гореть, и Оле полез в карман за ножом. Он уже собирался нарезать табак у себя на ладони, как вдруг вспомнил, что сделал с лезвием. В холодном поту он закрыл нож и вернул его в карман. Царапина, насколько он знал, могла оказаться смертельнее клыков сотни кобр. В любом случае, он не хотел рисковать в темноте.

Оле снова попытался закурить. В конце концов, он пошел на компромисс, тратя спичку на затяжку. Вспышки мелькали без перерыва. В пропитанной копотью и невыразимым разложением атмосфере туннеля табак утратил насыщенный ореховый вкус, подчеркиваемый рекламными щитами, но это было даже к лучшему. Дым спичек, особенно их головок, был слаще табачного.

Дьявол пришел по его душу как раз в тот момент, когда он достал четвертый коробок спичек. Что-то с влажным звуком волочилось по полу. От новой теории Оле затошнило. Не только у похожих на летучих мышей птиц, но и у грязных падальщиков имелись глаза. И теперь одна из этих огромных мерзких тварей, источая зловоние при каждом движении, ковыляла во вселенской тьме к маленькому дружелюбному маяку Оле.

Шум прекратился. Затем размеренное хлюпанье возвестило о том, что омерзительное чудовище остановилось и стало вылизывать себя. Смыв с себя остатки обеда или завершив свой неприличный туалет, оно начало протяжно вздыхать и греметь решетчатой броней из роговых чешуек. Снова воцарилась тишина.

Вскоре отвратительный скрежет возвестил о том, что ходячая непристойность принялась вычесывать из шкуры паразитов. Чудовище снова тяжело и глубоко вздохнуло — вероятно, решив, что дружеский огонек во тьме был лишь случайным миражом перегруженного желудка. Протяжная слюнявая отрыжка одновременно породила и подтвердила эту гипотезу в парализованном мозгу Оле. Он больше не зажигал спичек.

Должен ли он разбудить Эдит? Если она издаст хоть звук, чудовище их обнаружит. С другой стороны, если зверь подберется ближе, а Эдит в эту минуту внезапно проснется, она сойдет с ума от ужаса и станет неуправляемой. Он решил разбудить ее как можно более нежно.

— Что такое? — спросила она и вспомнила. — Ах…

Он зажал ей рот ладонью. Снова приняв его за сумасшедшего, она начала яростно сопротивляться.

— Опасность, — прошептал он ей на ухо. — Молчите.

Все ее мышцы напряглись, она мгновенно замерла. Затем она услышала, как по полу волочится и шаркает, приближаясь к самолету, какое-то грузное тело. Эдит мгновенно поняла, что надвигалось на них.

— Ваш нож. — прошептала она.

Он раскрыл лезвие. Какая польза была от этой игрушки против закованного в броню зверя весом более ста тонн? Но это было их единственное оружие, и инстинкт заставлял Оле напрягать все свои слабые силы.

Существо услышало их движения. Прерывистое шарканье, несущее ароматы запахов проказы, ускорилось. Монстр очутился рядом с ними, со стороны Эдит. Пройдет ли он мимо машины? В пропитанной сажей темноте зверь неуклюже двинулся вперед. Ороговевший бок заставлял обшивку скрипеть и раскачивал самолет, едва не опрокидывая его.

В течение нескольких секунд медлительный мозг животного не мог истолковать необычные ощущения. Затем он осознал их, и мерзкая тварь присела на корточки. Самолет накренился набок. Еще фуг,