Неожиданное возвращение - Джеки Браун

Она с трудом проглотила комок, сдавивший горло. Сердце пронзила острая боль. Нет! Нет! Это не может быть правдой. Но напечатано было все четко, черным по белому. Келлен собирался рассчитать ее.

Через пару минут, которые показались ей вечностью, в дверях возник Келлен с подносом и провозгласил:

— Сюрприз! Завтрак в постель.

На подносе были тарелки с омлетом и свежей клубникой, дымились две чашки кофе. В низенькой квадратной вазочке розовел маленький букетик маргариток. В смятении Бриджит даже не заметила, что Келлен стоит не опираясь на трость. В эту секунду она ощущала только мучительную боль в груди.

Ничего не скажешь, такой вот сюрприз он ей преподнес.

Он задумал уволить ее. А она тем временем все уговаривала себя не волноваться по поводу того, что он решит уехать или куда могут завести их быстро развивающиеся отношения. Но ей даже в голову не приходило, что он может остаться, а паковать вещи из них двоих придется ей…

Разум подсказывал Бриджит, что не стоит торопиться с выводами. Но уязвленное сердце, которое только недавно начало исцеляться, заставило ее протянуть ему бумагу и спросить холодно:

— А когда ты собирался удивить меня этим сюрпризом?

Он растерянно замигал. Может быть, оттого, что не сразу понял, о чем она говорит? Или же это доказывало, что он такой же, как Скотт? Первостатейный лгун и манипулятор! Но тут его лицо побледнело и улыбка сменилась виноватым выражением. Бриджит сочла это ответом на свой вопрос и представила, в чем еще он мог обманывать ее.

— Где ты это нашла? — спросил он.

— В тумбочке. Извини, что я вскрыла конверт. В конце концов, на нем стоит мое имя.

— Бриджит, все не так, как ты вообразила.

Он, сильно хромая, вошел в комнату. Кофе выплеснулся из чашек на поднос, когда он опустил его на кровать, на которой они этим утром занимались любовью.

Не оригинально, подумала она. И насквозь фальшиво.

— Это похоже на выходное пособие. Или ты скажешь, что это что-то совсем другое?

— Нет. Это оно и есть. Когда я вернулся, то предполагал взять на себя управление отелем. Я не думал, что ты захочешь остаться, если лишишься части своих полномочий. Но я все равно собирался обсудить это с тобой.

— Как мило, что ты оставлял за мной право выбора, — процедила она.

— Это выглядит некрасиво, я сознаю, но все очень изменилось с тех пор. Можешь поверить мне, что я составил этот документ уже много недель назад. Задолго до того, как мы с тобой…

— Решили поразвлечься, — с усмешкой подсказала она, хотя от собственных слов ей стало тошно.

— Не говори так об этом, прошу тебя.

— А как мне говорить? — резко спросила она. — Разве было что-то еще, кроме секса? С моим собственным боссом.

— Между нами было и есть гораздо больше, чем просто секс! — воскликнул Келлен.

— Но ты мне лгал. Ты же не станешь отрицать?

— Если я и лгал кому-то, Бриджит, то только самому себе. Когда наши отношения начали меняться, я сначала не решался поверить в свои чувства к тебе.

Но она не могла больше этого слышать, не могла ему верить.

— Все сводится к одному, правда, Келлен? Ты хорошо развлекся, и вот настало время отправить меня восвояси. — Она перевела взгляд на документы, но строчки поплыли перед глазами. — Кстати, ты не поскупился. Щедро вознаградил меня за… мои услуги.

Она замолчала, борясь с приступом тошноты. Все волшебство и красота их отношений вдруг обернулись жалким, отвратительным фарсом. Она почувствовала себя полной дурой, потому что все ее внутренние наставления, в которых она уговаривала себя не придавать большого значения этому роману и просто наслаждаться моментом, оказались чепухой. Она полюбила Келлена. И винить ей в этой глупости было некого.

Бриджит бросилась вон из комнаты, несмотря на то что он несколько раз окликнул ее. Она не могла оставаться там. Не могла вынести новой лжи. Она уже была в дверях апартаментов, когда сзади раздался грохот, сопровождаемый ругательством. Но и это не остановило бы Бриджит, однако вслед за этим раздался звук, заставивший ее замереть.

Она на цыпочках вернулась назад через гостиную и выглянула в коридор. Келлен лежал на полу лицом вниз у дверей в ее спальню. Он даже не пытался подняться. Он уткнул лицо в ладони, его плечи вздрагивали. Он плакал!

— Келлен!

Он вскинул голову. Лицо его было мокрым, глаза красными.

— Я думал, что ты ушла!

— Я испугалась, что ты ушибся, — солгала она. — С тобой все в порядке?

Он приподнялся на руках, повернулся на бок и сел.

— Нет, Бриджит, со мной все плохо.

— Я сейчас позову Джо.

Но она не успела сделать и шага. Келлен протянул руку:

— Мне нужна ты.

Она проглотила слюну. Он уже говорил ей это.

— Но ты сам захотел, чтобы я ушла.

— Никогда, — произнес он, не опуская руки. — Я понимаю, так может показаться из документа. Но его составили уже давно, в тот несчастный день, когда я побывал у ортопеда в Чарльстоне.

Она вспомнила, как он начал проявлять интерес к повседневной жизни отеля, как разговаривал с персоналом.

— Ты хотел руководить отелем, удалив меня?

— Если бы ты не согласилась остаться, да, — кивнул он. — Так хотел дедушка, когда завещал мне это место. Но, Бриджит…

Продолжая игнорировать его протянутую руку, она спросила резко:

— И когда ты собирался сообщить мне о своих планах?

Келлен закрыл глаза и опустил руку:

— У меня не было на уме какой-то определенной даты. А потом… я просто забыл об этом.

— Но речь шла о моем будущем. Как же ты мог забыть такую важную вещь?! — воскликнула она, взмахнув перед ним бумагами.

— Все дело в тебе, Бриджит, — произнес Келлен, усмехнувшись, и боль, сдавливавшая ее сердце, немного отпустила. — Из-за тебя я забыл о множестве вещей. Например, как злиться, отчаиваться и горевать. Ты очень многому меня научила.

— Руководить отелем, например? — спросила она, но уже без прежнего запала.

— Поверить в себя. Не только принять свою жизнь такой, какой она стала, но и строить новые планы. И я действительно думаю о будущем, и это будущее связано с отелем… — Он помедлил. — И с тобой. Я люблю тебя.

Люблю…

От этого слова у нее перехватило дыхание.

— Ты ничего не говорил мне, — медленно произнесла она.

— Потому что я до сих пор ни разу не любил. Я говорил это другим женщинам, но не испытывал ничего подобного. Я хотел убедиться, и я убедился. Но…

— Но что?