Опасность - Аманда Квик

Эдвард с жалостью посмотрел на нее;

— Дорогая моя, вы слишком мягкосердечны. Вы и не догадываетесь, как опасен Падший Ангел на самом деле. Ради нашей прошлой любви послушайтесь меня: не дайте властителю подземного царства похитить вас!

— И тем не менее я намерен это сделать, Андербрик, — раздался с порога голос Себастиана, нарочито спокойный и очень-очень холодный. — Немедленно отпустите руку моей невесты.

Эдвард тут же бросил руку Прюденс, как будто она обжигала его, и вскочил:

— Эйнджелстоун?!

Прюденс улыбнулась Себастиану:

— Привет, Эйнджелстоун. Я и не слышала, как вы вошли.

— Я это понял. — Не отрывая глаз от Эдварда, Себастиан прислонился к дверному косяку, сложив руки на груди. — Что здесь происходит?

— Репетируем, милорд, — спокойно ответила Прюденс. — И только. Правда, лорд Андербрик? Эдвард вспыхнул.

— Да, — промямлил он, — репетируем. Я помогал Прюденс… мисс Мерривезер… выучить свою роль.

— Уходите! — с чувством произнесла Прюденс. — Уходите скорее! Спасибо вам за помощь, сэр. Теперь Эйнджелстоун поможет мне.

— Да, конечно. — Эдвард сунул палец за воротник рубашки, пытаясь немного ослабить туго завязанный галстук. — Разрешите откланяться, мисс Мерривезер.

— До свидания, лорд Андербрик.

Эдвард нерешительно зашагал к двери. Было видно — он вовсе не уверен, что Себастиан его выпустит. Но в последний момент тот нехотя отошел в сторону. Эдвард быстро проскочил мимо него и заспешил прочь.

Себастиан, вскинув брови, смотрел на Прюденс.

— Значит, репетируете?

— Да, и знаете, Эйнджелстоун, я поняла, что игра актера — тяжелый труд.

— Моя мама всегда это говорила.

— Не представляю, как все занятые в этом спектакле умудрятся выучить к вечеру свои роли.

— А они и не будут учить. — Себастиан подошел к Прюденс. — Прочитают по бумажке, и все.

— О Боже! Получается, я напрасно теряю время? — Она печально улыбнулась. — Пьеса такая глупая.

— Неужели?

— Да. Про одну девушку, которая обручена с очень привлекательным мужчиной по имени лорд Брекстон. Но она отчего-то вбила себе в голову, что любит явного недоумка Джеральда. Если бы я была на ее месте, распрощалась бы с Джеральдом и позволила бы таинственному лорду Брекстону себя похитить.

— Вот как? — Себастиан потянул ее за руку и, когда она встала, взял ее лицо в свои руки.

— Именно так. — У Прюденс перехватило дыхание. С замиранием сердца ждала она, что он вот-вот ее поцелует. — Я бы поступила только так.

— Рад это слышать. — Себастиан легонько коснулся губами ее губ. — А теперь, может, вам действительно помочь?

— Если вы не против.

— Конечно, нет. Актерский талант у меня в крови.

Поздно ночью Прюденс отпустила горничную, которая ей прислуживала, и нетерпеливо начала ходить взад-вперед по комнате. Над замком Келинга повисла тишина. Все гости уже разошлись по спальням после насыщенного событиями вечера: театральный спектакль, карты, ужин…

Прюденс очень гордилась своим первым успехом на подмостках. Она, единственная из всех, выучила роль наизусть, и ей доставило огромное удовольствие то, что Себастиан, громко хлопая, отдавал дань ее успеху.

Но теперь она готовилась к настоящему приключению, ожидавшему ее предстоящей ночью.

Как только дверь за служанкой захлопнулась, Прюденс быстро переоделась в свою практичную шерстяную рубашку, которую захватила с собой как раз для такого случая, и стала нетерпеливо дожидаться, когда за ней зайдет Себастиан.

Казалось, прошла целая вечность, пока наконец дверь без стука отворилась и он неслышно вошел в комнату. Озираясь по сторонам, сделал ей знак рукой:

— Готовы?

— Конечно. — Прюденс схватила незажженную свечу и поспешила к двери. — Почему так долго?

— Ждал, пока в холле перестанут сновать гости. — Он улыбнулся. — Вы знаете, что у юного Додвела любовная связь с леди Кидан?

— Что вы говорите? — поразилась Прюденс. — Да она же вдвое старше его и к тому же замужем.

— Ну, что касается последнего, то муж, если помните, остался в городе. — Себастиан приложил к губам палец. — А сейчас ни звука, пока мы не доберемся до лестницы. — Он взял ее за руку и быстро вывел в погруженный в тишину холл.

Зажигать свечу пока нет необходимости, подумала Прюденс. Висевшие на стенах подсвечники давали достаточно света, чтобы различить, где находятся двери, а где лестницы. Очевидно, лорд Келинг был прекрасно осведомлен о полуночных развлечениях своих гостей.

Лестница, ведущая на третий этаж, резко отличалась от всех остальных. Там царила непроглядная тьма. Откуда-то тянуло холодом — Прюденс ощущала его даже сквозь плотную рубашку.

Себастиан не позволил Прюденс зажечь свечу, пока они не дошли до самого конца лестницы и благополучно не скрылись в глубоком мраке коридора верхнего этажа. Когда свеча разгорелась, он взял ее из рук Прюденс и поднял высоко над головой.

— Откуда вы узнали, в какой комнате был Рингкросс в ту ночь?

— Приказал своему камердинеру расспросить слуг, — объяснил Себастиан. — Один из них объяснил ему, что комната находится в южной башне.

— Как здесь холодно! — Направляясь с Себастианом к южному крылу нелепого замка, Прюденс быстро растирала руки, пытаясь их согреть.

— Келинг говорил, что этим этажом никогда не пользуются. Зачем зря топить.

— Если здесь действительно никого не бывает, почему Рингкроссу понадобилось сюда забираться? — спросила Прюденс.

— Хороший вопрос, моя дорогая. — Себастиан остановился перед запертой дверью в самом конце холла. — Должно быть, эта.

Прюденс нажала на ручку:

— Закрыто.

— Ничего, сейчас откроем. Держите свечу. Взяв свечку, Прюденс с восхищением смотрела, как Себастиан вытащил из рукава короткий металлический стержень и осторожно вставил его в замок.

— Откройся, мой хороший, — зашептал он ему. — Вот так, впусти меня. Дай мне то, что я хочу. Хорошо. Вот-вот, это то, что нужно, моя прелесть.

Раздался тихий щелчок. Нажав на ручку, Себастиан раскрыл дверь. Петли зловеще заскрипели.

Прюденс была поражена:

— Как ловко вы все сделали, милорд!

Чуть улыбнувшись, он зашел в комнату.

— Благодарю вас, моя дорогая. Всегда приятно, когда твои скромные достижения кто-то способен оценить.

— Вы должны и меня научить, — заявила Прюденс.

— Не уверен, что это так уж необходимо. Если я обучу вас всем моим трюкам, вы, чего доброго, еще решите, что я вам больше не нужен.