Косово Поле. Россия - Дмитрий Черкасов

– Себе взял?

– Нэт. Подарок. Ты ж говорил, что у тебя проблема с оружием.

– Проблем, кстати, у меня нет, если не считать условной смерти и наличия в городе контейнера с вирусом. Но за презент спасибо. Ты не сильно потратился?

– Ерунда! – отмахнулся Азад. – Где-то десять баксов... Это нэ дэньги.

– Торчок не проболтается, кому ствол сдал?

– Нэт. Ствол левый, валялся на антресолях. Я его еще от пыли протирал... Торчок со стажем, правила знает. Если скажет кому, его свои же придавят.

– Наркуша на ломке об этом не думает, – напомнил Влад.

– Да он не интересен никому! Ментам его трогать резона нет, пятый год на игле, сам сдохнет скоро... А корефаны тем более слушать не будут. У них интересы другие.

– Ну, ты профи, знаешь лучше, – согласился Рокотов. – Кофейку будешь?

– Нэ откажусь. – Вестибюль-оглы за день набегался, пристраивая доставшуюся бесплатно травку, и теперь с наслаждением вытянул ноги, полулежа в кресле. – Так что ты говорил про этого чечена?

– Да не нашел я ничего. Самого брать надо. А как – не знаю.

– Адреса нэт?

– Нет. Только ресторан знаю, где он тусуется...

– Тогда это просто. Если у него постоянный кабак есть, там знают, как его найти. Съездим и выясним.

– Легко сказать...

– А тэбе идти нэ надо. Я схожу. Подозрений нэ будет, отвечаю. – Азербайджанец пододвинул к себе пепельницу. – Предложу товар, вместе пыхнем, поговорим... Так всегда дэлается. Абрэки общий язык обязательно найдут.

– Ты ж не абрек, – засомневался Влад.

– Любой горец – абрэк. Я в одном городе вырос и с чеченами, и с даргинцами, и с аварцами, и с ассирийцами. Как подойти и разговор начать, знаю. А тэбе лучше нэ светиться раньше времени.

– Ну смотри... – Влада отчего-то охватила тревога.

– Всё путем будет! – засмеялся Азад. – Черножопый черножопому – друг, товарищ и брат. Вам, нэверным, этого нэ понять...

– ...А еще я читал, – сообщил Вестибюль-оглы, – что наш губернатор имеет свою долю в “Пэ-Пэ-Че”1.

1 “Пэ-Пэ-Че” (“Приют похмельного чухонца”) – гостиница “.Прибалтийская”, где в основном останавливаются гости из Скандинавии (питерский сленг).

Ресторан был пока заполнен лишь на треть, и Азад с Владом убивали время за приятной беседой, сидя в припаркованном у дома напротив “мерседесе”.

– Ага, щас! В “Комсомольце Москвы” скоро не такое напишут! Как Щука нацелился протащить своих людей в Думу, так на него и навалились... ОРТ и НТВ нас вообще “криминальной столицей” объявили. – Рокотов аккуратно затушил окурок и открыл термос с кофе. – Будешь?

– А давай! – Вестибюль-оглы снял свою пустую чашку с торпеды.

– Честно говоря, меня вся эта политика достала, – биолог разлил почти черный напиток, – ничего хорошего я в ней не вижу. Одно словоговорение... А как доходит до дела, простой человек имеет одни неприятности. Вот возьмем меня.

– Возьмем, – согласился азербайджанец.

– Все передряги, в которые я попадал, были следствием моего неверия в наше государство. Ибо я представляю себе, что значит обратиться к нашим чиновникам. И это происходит не потому, что я такой особенный дурак, а из-за сложившейся системы. Да ты и сам все видишь. Ни в одной нормальной стране гражданина не будут вычеркивать из списка живых только потому, что отсутствие его в ведомости портит общую картину отчетности. И ни в каком государстве собственность так беззастенчиво не захватывают. А у нас могут...

– Нам надо сильное государство.

– Ошибочка, друг мой. Существует строгая закономерность: сильное государство – слабый гражданин и наоборот. У государства и человека – противоположные пели в жизни.

– Тогда что дэлать?

– Искать разумный компромисс, – Рокотов пожал плечами. – По-другому никак... Баланс сил и интересов. Этим правительства нормальных стран и занимаются. И мы когда-нибудь к этому придем.

– Скоро? – недоверчиво спросил Азад.

– Я откуда знаю... У нас фигуры достойной нет. Одни воры и клоуны. Нормальные люди, как мне кажется, во власть не идут принципиально. Противно очень.

Ибрагимов поудобнее устроился в кресле и приоткрыл боковое окно.

– У меня в республике тоже. Брат недавно приезжал, рассказывал... Без взятки ни на одну должность не устроиться.

– Так менталитет-то советский, – согласился Владислав, – новый пока не вырос. И наше поколение такое же... И ты, и я были пионерами и комсомольцами, учились и советских школах, я в универе зубрил труды Ленина. От этого никуда не деться.

Вестибюль-оглы наморщил лоб.

– Абыдно...

– Не без этого. Но это не повод опускать руки. Как-нибудь выживем.

– Перспективы нэт, – серьезно сказал Азад, – бизнес свой нэ построить, налогами задушат, проверками...

– А ты что, решил легализоваться? – хохотнул Рокотов. – Открыть малое предприятие по переработке опиумного мака?

– А я же пробовал нормально торговать... В девяносто втором, когда сюда приехал. Организовал фирму, нанял работников. Дэньги на развитие были. Хотел электронику продавать. Видики, камеры, магнитофоны. Тогда большой спрос был.., – Вестибюль-оглы нахмурился. – Даже с братвой отношения наладил. Родственники помогли.

– И что произошло?

– Сначала проверки. Пожарники, сан-эпидстанция, участковый, местная администрация... Сам понимаешь, если всем платить. никаких денег не хватит. Месяца два помурыжили, потом вызвали в лицензионный отдел. Предложили фирму отдать одному из налоговой инспекции. Мол, я буду официальным владельцем, но на окладе. А налоговая все остальные вопросы проконтролирует...

– Так прямо и сказали?

– А что со мной церемониться, вздохнул азербайджанец, – я же “черный”, человек второго сорта... Прямо так и сказали. И дали три дня на размышления.

– И что потом?

– Я подумал, что отобьюсь... Послал их, человеку одному сказал. Из авторитетных. Только времени мне нэ хватило. На следующий день у меня в квартире обыск сделали и нашли полкило анаши. На фирму арест, меня-в камеру... А следак мне на первом же допросе и говорит – так, мол, и так, не подпишешь документ о передаче фирмы, сядешь на пять лет. Прокурор еще зашел в кабинет, подтвердил. И ручку держит, типа готов санкцию на арест подмахнуть... Я и сломался.

– И с тех пор...

– Ага, – Азад грустно усмехнулся, – так и живу. Дело, конечно, тут же закрыли... Да и не было никакого дела, на понт меня брали. Менты же траву мне и подбросили. Но если б не согласился фирму отдать, сейчас бы сидел. Или на кладбище лежал бы. Шансов выйти живым у меня мало было...