Влюбленный лэрд - Сабрина Йорк

Ясные глаза Даннета сверкали от радости, по его виду сразу было понятно, к чему он клонит. Упомянутые им нововведения должны были повысить доходность и стать заменой огораживаниям. Уже поняв, какой хороший хозяин Даннет, Лахлан не сомневался в его правоте. Плохо было только одно – для всего этого требовалось время, которого у Лахлана как раз и не было.

– А потом, – задумчиво продолжил Даннет, – проедемся вдоль границы с землями Олрига. Вам будет весьма любопытно сравнить одно с другим.

Лахлан удивленно поднял брови:

– А что, такая большая разница?

– Еще какая, – буркнул Даннет, мрачнея. – Олриг уже согнал людей со своих земель. Вы собственными глазами увидите, на что они теперь стали похожи. Так вам будет легче представить, как будут выглядеть ваши владения после задуманной вами очистки. Думаю, Лана останется довольна.

Лахлан согласно закивал. Он был глубоко благодарен Даннету за то, что тот шел навстречу его намерениям. Однако Лахланом двигала не только необходимость сдержать данное им обещание, но и любопытство. По словам его приятеля Кэмбелла, огораживания были наиболее простым и законным способом избавиться от лишних ртов. Не очень понимая, почему каждый раз, когда речь заходила об огораживаниях, Даннет мрачнел на глазах, он решил проверить, в чем тут дело. Может быть, после их поездки он поймет, в чем причина столь упорного сопротивления его баронов. А разобравшись во всем, ему будет проще убедить их изменить отношение к огораживаниям.

Кроме того, он дал слово Лане. А раз дал, то надо было его держать.

Она считала его человеком чести. Очень лестное мнение, и как бы это ни было смешно, ему не хотелось ее разочаровывать. Вот поэтому он собирался завтра проехаться вместе с Даннетом и еще раз как следует все обдумать.

Пересмотрит ли он свои планы? Вряд ли.

Напрасно все они надеются на лучшее, его окончательное решение станет для Ланы неприятным сюрпризом.

Они помолчали, а потом, словно сговорившись, принялись болтать о чем угодно, но только не об огораживаниях. Даннет поведал о своем нелегком детстве, которое было таковым из-за властного характера его дяди, трудностях управления хозяйством, о своем романе с Ханной, в котором были смешные моменты, вызвавшие у Лахлана улыбку. Кое-что Даннет рассказал и о своем брате – Эндрю. Он отзывался о нем с подлинной теплотой. Лахлан, у которого не было ни братьев, ни сестер, ему позавидовал. Ему очень захотелось иметь такого брата, как Эндрю, а еще лучше, если бы его братом был сам Даннет.

Погруженный в свои мысли, Лахлан вполуха слушал вовсю разошедшегося Даннета, который с воодушевлением описывал прекрасное будущее его поместья, которое наступит после того, как будут осуществлены задуманные им вместе с женой преобразования. Даннет буквально излучал уверенность, уверяя Лахлана, что если все бароны графства Кейтнесс объединятся в одну гильдию и будут вести хозяйство общими усилиями, поддерживая друг друга в тяжелые времена, то графство станет одним из самых богатых и процветающих в Шотландии.

Лахлан слушал не перебивая. В успех баронской коалиции он не верил. Зная на личном опыте, как шотландцы не любят совместную работу, как они бранятся и ссорятся из-за какой-нибудь коровы или свиньи, он сразу утратил всяческий интерес к планам Даннета. Тем не менее он делал вид, что внимательно слушает, иногда к месту вставляя какой-нибудь пустяковый вопрос. Он проявлял умеренное внимание, стараясь не обнадеживать Даннета и не огорчать его полным равнодушием. В том, что затея Даннета провалится с треском, он не сомневался.

Все это показалось Лахлану довольно забавным. Он приехал в Лохланнах совсем с другой целью, а теперь сидит и с притворным вниманием слушает Даннета. Хотя, надо признаться, ему было интересно узнать, что Даннет думает, а также что думают другие обитатели замка. Как ни странно, но он чувствовал, что с ними его что-то соединяет. Ощущение принадлежности к чему-то. Чувство дружбы, сердечного тепла.

Это было восхитительно, чудесно, очень приятно, но не более того. Это были всего лишь иллюзии, мимолетные и обманчивые.

Даннет, его жена, Лана – все они его возненавидят, как только он объявит свое окончательное решение. Это было обдуманное и выношенное решение, но почему-то теперь оно казалось ему отвратительным и ужасным.

Как было бы хорошо, если бы все сложилось по-другому!

Ему не хотелось отталкивать их от себя.

Разговор закончился довольно поздно. Даннет проводил гостя до отведенных для него комнат. На душе у Лахлана было тепло, не только от выпитого виски, но и от той симпатии, которую он испытывал к Даннету.

Он в нем не ошибся. На Даннета, на его честность и дружбу можно было смело положиться. Жаль только, что острая нужда в деньгах и вызванная ею необходимость очистки земель делали дружбу между ними невозможной. Если бы не деньги, с каким бы удовольствием он оставил Даннета и дальше управлять Лохланнахом!

С тяжелым сердцем Лахлан вошел в свою комнату. К его удивлению, предназначенные для него комнаты были не хуже, если не лучше его собственных покоев в замке Кейтнесс. Кровать с балдахином, обитые шелком и бархатом стены, отдельная ванная – роскошь, которую он никак не рассчитывал здесь встретить. Как сказал ему Даннет, эти покои раньше занимал его дядя Дермид.

Сперва Лахлан подумал, что Даннет с женой постеснились ради него, но потом, узнав об их неприязни к умершему, узнав, с каким презрением относилась к дядиному призраку Лана, он все понял.

Удивительно, их с Даннетом сближало даже общее несчастливое детство. Они оба рано осиротели, но, по крайней мере, его дядя Колин не так издевался над ним, как Дермид над Даннетом. Даннет рассказывал о своем детстве не очень много, но вид у него при этом был такой угрюмый, что все сразу становилось понятно.

Лахлана уже поджидал Дугал с приготовленным пуншем.

– Где вы так долго были? – Дугал накинулся на него, как сварливая жена на запропастившегося мужа.

Лахлан упал в кресло возле камина и, вытянув ноги, пробормотал:

– Немного посидел с Даннетом, выпили местного виски. Кстати, очень неплохое.

– А я вас искал, – подавая поднос, проворчал Дугал. Он вообще выглядел слишком мрачно и сердито.

Поставив поданный пунш на столик, Лахлан принялся расстегивать сперва рубашку, потом пояс на килте. Он подумал, не поделиться ли ему с Дугалом тем, что ему стало известно о гибели его родителей, но передумал, так как очень устал. Неожиданное открытие вызвало у него много вопросов, а явное недовольство Дугала не располагало к откровенности, к тому же разговор, который обещал быть непростым, несомненно, затянулся бы допоздна.

– Мы были в кабинете Даннета. – Лахлан вытянул ногу, и Дугал снял один сапог, затем другой.

– В кабинете? – удивленно протянул Дугал.

– Он находится в одной из башен замка.

– Хм, – презрительно хмыкнул Дугал. – Узнаю шотландцев. Как это на них похоже.