Подари мне горы - Кей Мортинсен

Дверь кухни приотворилась — и в ней показался Уилл. Взлохмаченный, грязный после их вылазки с Энди на Подгорное болото (участок непролазных кустарников и топей, обязательный для посещения всеми местными мальчишками) и в то же время нервный, неуравновешенный, взвинченный.

На секунду он будто окаменел, вытаращив глаза на отца, а затем вдруг издал истошный крик и, словно раненый зверь, понесся от дверей через прихожую неизвестно куда.

— Уилл! — крикнул Бардалф, рванувшись было за сыном.

Но Дженнифер тут же остановила его, сказав:

— Тебе не надо. Я сама. Он убежал от тебя, а не бросился к тебе в объятия. Ты что, не понял, что он стоял за дверью и все слышат? Все, о чем мы с тобой говорили последние двадцать или тридцать минут. В том числе о твоей бывшей распутной жене, которая хотела сделать аборт, когда была беременна Уиллом. Беременна от кого угодно, но только не от тебя. Ведь он ничего не знал обо всех этих вещах!

— Да, но как же это…

— Очень просто, — высказала свое предположение Дженнифер. — Они с Энди вернулись с Подгорного болота, и Уилл, по всей вероятности, направился сразу зачем-то в кухню. Подойдя к двери, он, очевидно, случайно услышал какое-то слово или имя из нашего разговора, которое его насторожило, и остался стоять на месте, чтобы узнать продолжение беседы. Вот и все.

— Я должен немедленно разыскать его и все объяснить, — засуетился Бардалф. — Ведь он…

— Позволь мне самой справиться с ситуацией. По крайней мере попробовать справиться.

Выбежав в прихожую, она натолкнулась на Энди, который выглядел таким же взлохмаченным и взвинченным, как и Уилл.

— Куда он делся? — спросила Дженнифер.

— Забежал в гостиную.

Но в гостиной она его не обнаружила. Может быть, он выпрыгнул в окно? Окно было закрыто… И в этот момент раздались глухие, сдавленные всхлипывания. Они доносились из чулана.

— Где он спрятался? — рыкнул Бардалф.

Дженнифер промолчала, но жестом руки не позволила ему куда-либо двигаться. Подойдя к двери чулана, в котором когда-то отсиживал сроки наказания Бардалф, она тихим, спокойным голосом сказала:

— Уилл, это я, Дженнифер. — Ее пальцы попробовали поднять щеколду, но дверь оказалась запертой. Уилл воспользовался ключом, который опрометчиво оставил в замке Бардалф, и закрылся изнутри. — Не плачь, малыш, — ласково прошептала она.

Опять же жестом руки Дженнифер приказала Бардалфу и Энди выйти из гостиной.

— Рядом со мной никого нет, — сообщила она Уиллу. — Прошу тебя, выйди в гостиную, и мы присядем с тобой на диване и поговорим. Или просто помолчим. Доверься мне. Я представляю, в каком состоянии ты сейчас находишься. В свое время мне тоже пришлось услышать жуткие вещи о своей матери, которые ранили меня до глубины души. Так что давай встретимся и обменяемся мнениями. Думаю, мы найдем общий язык.

Всхлипывания подростка стали угасать, а через несколько минут он подошел к двери и открыл ее.

— Твоего отца нет в комнате, — успокоила она Уилла, когда тот, боязливо озираясь, вышел из мрачного чулана в гостиную. — Здесь только я. — Дженнифер обняла его и усадила рядом с собой на диван. — Если хочешь, поплачь у меня на плече. Я водонепроницаемая, — пошутила она.

Прошло несколько минут, прежде чем Уилл успокоился. Дженнифер вытерла ему слезы, и он сказал:

— Моя ма… мать оказалась тупорылой коровой. Она… она не хотела меня. Не хотела, чтобы я появился на свет…

— Зато Бардалф от тебя без ума. Он считает тебя своим сыном во всех отношениях, несмотря на то что у вас нет общей крови.

— У меня позорная мать, и я не знаю, кто был моим настоящим отцом, а не отчимом. Вот история моей жизни, — грустно произнес Уилл.

— Раньше я была примерно в такой же ситуации, Уилл. Так что мне понятны твои мысли о родителях, которые оказались не слишком совершенными. Но… прошло время, и я узнала, что моя мать вовсе не была такой ужасной, какой ее представляли мне дурные люди. Они просто оклеветали ее. И отец мой тоже оказался нормальным человеком. Я не могу сейчас утверждать, что твоя мама была святошей. Но, возможно, она просто-напросто перепугалась, потому что забеременела без любви. Знаешь, Уилл, страх может толкнуть людей на ужасные вещи. Оказавшись в опасности, они мечутся и ищут способы спасения. В них, как в любых живых существах, срабатывает инстинкт самосохранения. Именно так запрограммированы поступки людей на случаи, когда им что-то угрожает.

Слезы почти высохли на лице подростка, и Дженнифер, погладив его по голове, сказала:

— Может быть, твой отец не знал, что твоя мать беременна. Возможно, твоя мать до сих пор сожалеет, что оставила тебя, и всегда помнит о тебе. Никогда нельзя быть в чем-то уверенным до конца. Но в одном мы можем быть уверены точно.

— В чем? — пробормотал Уилл.

— В том, что Бардалф любит тебя. Дороже тебя у него нет ничего в жизни. Такой любви удостаиваются немногие люди.

— Но он лгал мне, — прошипел Уилл и от злости сжал кулаки.

— Я знаю. — Дженнифер прижала его к своему плечу. — Но это только лишний раз свидетельствует о том, насколько бережно он относится к тебе. Бардалф мог бы сразу выложить тебе голую правду о матери. Но ведь ты не хотел видеть ее плохой. Ты хотел, как всякий ребенок, видеть ее хорошей, доброй и любящей. Ведь так? Поэтому он и изобразил ее тебе такой. Хотя ему самому, возможно, было довольно мучительно говорить тебе неправду, то есть, как ты выражаешься, лгать. А ведь его бывшая жена принесла ему столько неприятностей! Она обманывала его… Но сейчас-то ты понимаешь, почему он был вынужден лгать тебе?

Бардалф, остановившись за дверью гостиной вместе с Энди, слышал весь разговор Дженнифер со своим сыном. И он еще раз убедился, что не представляет себе жизни без Уилла. И без Дженнифер.

— Да, понимаю, — прозвучал ответ его сына на ее вопрос.

Он откинул назад голову и с глубоким удовлетворением вдохнул полной грудью воздух. Все, что сказала Дженнифер его сыну, вызывало в нем чувство огромной благодарности к ней. Она была по-настоящему чуткой, нежной, любящей женщиной…

— Может быть, теперь есть смысл пригласить к нашей беседе твоего отца? — услышал он голос Дженнифер.

— Угу, — буркнул Уилл.

— Бардалф, — крикнула она, — ты здесь?

Он не мог сдвинуться с места. Стоял как вкопанный. Потому что понял, насколько был влюблен в нее. Настолько, что его легкие, казалось, перестали дышать, а сердце остановилось.

И он понял также, насколько был слеп в жизни, отвергая эту женщину ради своей личной свободы, помышляя держать ее при себе как любовницу, как канарейку в клетке, а не как жену.

— Бардалф, — раздался снова ее голос, и Энди дернул мужчину за рукав.