Моя желанная - Маргарет Каллахэн

— Прости?

— Я о твоих размышлениях. Ты внезапно улетела далеко отсюда.

— А! — Холли пожала плечами и улыбнулась. — Побереги свои деньги, мои размышления того не стоят.

Дев недоверчиво поднял брови.

— Как знаешь, — заметил он и, к ее облегчению, больше не затрагивал эту тему.

Сливочный сыр на ломтиках свежайшего французского батона. Насколько же это лучше резинового сыра и сухих бисквитов, подаваемых в Англии. Холли сказала об этом вслух.

— Обыкновенная лень, — выразил свое мнение Дев. — Можешь ли ты представить, чтобы средняя британская домашняя хозяйка по три раза на дню вставала в очередь за хлебом? Нам бы понадобилась булочная на каждом углу.

— А что мешает среднему британскому супругу протянуть жене руку помощи? — возразила Холли. — Бог ты мой, Дев! Что за комментарий со стороны мужчины, который приготовил превосходное жаркое без участия женщины?!

— Просто я исключение, подтверждающее правило. А жаркое я готовил ради определенной женщины. Ради вас, мадам.

— Вы чересчур хитры, сэр.

— Я человек многих талантов, — согласился он, и Холли улыбнулась в ответ.

Пока она убирала со стола, Дев приготовил кофе. Напитки они перенесли в холл, и она нервно присела на краешек мягкого кресла, неожиданно для себя ощутив, что здесь она в меньшей безопасности, чем в кухне, где их разделял большой стол. Ей было бы спокойнее на террасе, но Холли опасалась, что не услышит оттуда, если ее позовет Джонатан.

А разговор продолжался, все такой же легкий, тривиальный, хотя собеседники тщательно выбирали выражения. Неосторожное слово или взгляд могли бы нарушить хрупкое равновесие и привести к тому, чего Холли мучительно боялась.

Дев посмотрел на часы.

— Поздно. Мне пора. Как ты считаешь, Джонатан уже спит?

— Ты обещал ему что-то рассказать, он ждет. Расскажи что-нибудь совсем короткое, он будет счастлив даже увидеть тебя.

— Тогда зайду к нему на пять минут.

Холли кивнула. Еще пять минут, и Дев уйдет. Она будет в безопасности, заберется в постель… и проведет долгие бессонные часы, тоскуя о ласках Дева, его поцелуях, его теле, слитом с ее телом. О Господи, неужели она никогда не избавится от него?

Холли вскочила и пошла в кухню, где осталась бутылка с вином. Несмотря на восхитительный ужин, они с Девом выпили всего по стакану. Поскольку она чувствовала себя абсолютно трезвой, то решила, что второй стакан не повредит. Взяв его с собой в Холли остановившись у окна, Холли смотрела в него невидящими глазами, а мысленно блуждала по запретным дорогам прошлого.

Обнаженный Дев на песке рядом с ней. Дев смотрит на нее пылающими черными глазами. Дев трогает ее, целует, любит. И оставляет. Нет, слишком много боли. Не сегодня. Не надо портить сегодняшний вечер. Она попрощается с Девом без всякого раздражения и обиды в благодарность за то, что он помог ей с Джонатаном. Нахмурившись, Холли взглянула на часы. Стакан у нее пуст, значит, прошло не пять минут, а по меньшей мере полчаса.

Она на цыпочках поднялась по лестнице и остановилась у комнаты Джонатана. Не слышно ни звука, только дверь чуть скрипнула, когда Холли ее открыла. Дев устроился в кресле возле кровати, а мальчик держал его за руку, не отпуская даже во сне.

— Я не хотел двигаться, чтобы не разбудить его, — шепотом объяснил Дев.

— Не беспокойся: когда он засыпает, его из пушки не разбудишь, — заверила Холли, но говорила при этом тоже шепотом.

Спохватившись, она громко засмеялась. Джонатан пошевелился, разжал руку и повернулся на бок, засунув в рот большой палец. Получив свободу, Дев встал и потянулся, а Холли поправила одеяло и легонько поцеловала спящего ребенка в лоб.

— Спокойной ночи, детка, сладких снов, — тихо сказала она, подумав о том, что хорошо бы иметь волшебную палочку, чтобы и себе навевать сладкие сны.

Холли обернулась. Дев молча стоял рядом. Мужчина, женщина и ребенок. Счастливая семья. Но этой счастливой семьи нет и никогда не будет, потому что Дев не войдет в ее жизнь.

В коридоре она снова испугалась его опасной близости, поэтому быстро шагнула вперед, намереваясь поскорее добраться до спасительной лестницы. Но руки Дева обняли, обхватили ее.

— Нет, — механически сказала она, глядя на него испуганными глазами.

Он сразу отпустил ее, удрученно вздохнув, однако не двинулся с места, просто стоял и смотрел на нее. Они хотели друг друга. Они были одни. Мужчина и женщина, которые знают, что их желание взаимно.

Дев тихонько выругался и отпрянул, но стиснутые пальцы красноречиво свидетельствовали о его желании, боли, о том, что он с трудом сохраняет самообладание.

Холли протянула руку и коснулась затылка Дева, ощутила дрожь — тело Дева откликнулось на какой-то восхитительный миг, но он почти сразу отшатнулся.

— Не надо! Ради Бога, не начинай то, что ты не дашь мне закончить! Я хочу тебя, но если ты меня не хочешь, уйди, пока не поздно. Уйди! — резко повторил он. — Ты слышишь, Холли? Уйди и оставь меня в покое.

Она почувствовала, что сейчас заплачет, поэтому молча кивнула и направилась к спальне. Пусть Дев уходит, так безопаснее, уговаривала она себя и, подавив рыдание, взялась за ручку двери. Она должна быть сильной. Они оба должны быть сильными. Холли обернулась, никак не полагая, что Дев еще здесь. Но он стоял, смотрел на нее, и тоска в его глазах была зеркальным отражением ее тоски.

Она прислонилась спиной к дверному косяку, опустила веки, чтобы физическим усилием прогнать образ из своего воображения, похоронить его раз и навсегда, прежде чем хлынет поток слез, который она не в состоянии была удержать.

— Любимая, пожалуйста, не плачь! — упрашивал Дев, прижимая ее к себе, поцелуями осушая слезы, потом взял ее на руки, а она положила голову ему на плечо и, улыбаясь, слушала бурное биение его сердца. Что бы ни случилось после сегодняшней ночи, единственный, драгоценный час любви пребудет с нею всю оставшуюся жизнь.

Дев положил ее на кровать.

— Еще не поздно, любимая, — серьезно произнес он.

— Не поздно? — переспросила Холли, улыбаясь сквозь слезы и медленно расстегивая одну за другой пуговицы на платье.

Расстегнув последнюю пуговицу, она открыла его взору свое тело, обнаженное, если не считать лоскутка кружев, изображающего трусики, и еще двух лоскутков, заменяющих бюстгальтер. Обеими руками она приподняла груди и взглянула в пылающие глаза Дева.

— Ты уверен? — тихо спросила она и снова улыбнулась, чувствуя, как все ее тело напряглось от пламени этих глаз. — Ты уверен? — повторила она, выгибаясь навстречу Деву, и тот со стоном бросился на постель рядом с ней, зарывшись лицом в ее волосы. Холли обвила руками его тело, лаская его, вздрагивая от особенного мужского запаха, такого теплого и знакомого.