Фактор холода - Сандра Браун

– К чему ты клонишь?

– К тому, что общее горе тебя и вполовину так не волнует, как твоя Лилли. Подумаешь, заночевала в уютном горном домике в ночь снегопада! Нет, я понимаю, конечно, ты о ней беспокоишься. Ты в своем праве. Но, ради всего святого, сопоставь одно с другим!

– Не надо тут проповедовать, мистер председатель городского совета! – Датч еле сдерживал себя, такая буря бушевала у него в груди, но говорил он тихо. – Не тебе меня судить, Уэс, ты и сам не образец добродетели. – И, чтобы до Уэса лучше дошло, добавил: – Особенно в том, что касается женщин.

– У тебя астма?

– Хроническая. Но это же аллергия. – Лилли ощупала пустую сумку внутри, понимая, что это бесполезно. Бархатного мешочка, в котором она держала лекарства, там не было. Она взволнованно провела рукой по волосам, потом потерла подбородок. – Где же он?

– Но у тебя же нет приступов астмы?

– Потому что я принимаю лекарства, чтобы их предотвратить. Ингаляции и таблетки.

– А без них…

– У меня может начаться приступ. И это очень плохо, потому что у меня нет с собой бронхорасширителя.

– Бронхо…

– Расширителя, расширителя, – нетерпеливо повторила Лилли. – Это ингалятор для использования во время приступа.

– Я видел, как люди ими пользуются.

– Без него я не могу дышать. – Лилли вскочила и нервно прошлась по комнате. – Где же этот проклятый мешок? Он примерно вот такой. – Она развела ладони на шесть дюймов. – Зеленый, бархатный, расшит бисером. Одна моя редакторша мне преподнесла на Рождество. Заметила, что прежний мешок износился.

– Может быть, ты оставила его…

Лилли прервала его, покачав головой.

– Я всегда ношу его в сумке, Тирни. Всегда. Он и сегодня был у меня.

– Ты уверена?

– Абсолютно. Холодный воздух может вызвать приступ, и я точно помню, что воспользовалась одним из моих ингаляторов перед тем, как уйти отсюда. – Охваченная паникой, она нервно растирала ладони. – Господи, да что же это такое – он был у меня в сумке еще сегодня, а сейчас его там нет. Куда он мог деться?

– Успокойся.

Лилли сердито посмотрела на Тирни: он что, не понимает, почему она разволновалась?! Ну конечно, откуда ему знать, каково это – задыхаться, ловя ртом воздух, и опасаться, что не сможешь сделать следующий вдох.

– Только не говори мне «успокойся»! Ты не знаешь…

– Ты права. – Тирни схватил ее за плечи и слегка встряхнул. – Я ничего не знаю об астме, кроме одного: истерика только усугубит положение. Ты себя накручиваешь, так и до приступа недалеко. А теперь все-таки успокойся.

Ее неприятно задел его строгий голос, но, по существу, он, конечно, был прав. Она кивнула ему и освободилась от его рук.

– Все, я спокойна.

– А теперь давай восстановим ход событий. Ты воспользовалась ингалятором, перед тем как сесть в машину, верно?

– Перед выходом из дома. Я точно знаю, что спрятала мешочек с лекарством в сумку. Помню, как я возилась с «молнией»: расстегивать было неудобно, а снимать перчатки не хотелось. Но даже если бы я случайно оставила его здесь, он был бы в этой комнате. Мы обшарили весь дом. Его здесь нет, иначе кто-нибудь из нас уже наткнулся бы на него, так ведь?

– Твоя сумка упала, когда машина врезалась в дерево, помнишь?

Нет, она не помнила до этой самой минуты.

– Ну конечно! – воскликнула Лилли. – Должно быть, мешочек выскользнул из нее. Он лежал сверху, потому что я положила его в сумку перед самым уходом.

– Ну, значит, это единственное логичное объяснение. Когда ты поднимала сумку, ты проверила, на месте ли твои лекарства?

– Нет, мне тогда и в голову не пришло проверить, не выпало ли что-нибудь. Я думала только о том, что с нами будет.

– При обычных обстоятельствах – когда ты в следующий раз должна была принимать лекарство?

– На ночь. Но если бы случился приступ, один из моих ингаляторов понадобился бы мне немедленно.

Тирни обдумал ее слова.

– В таком случае мы просто должны сделать все от нас зависящее, чтобы предотвратить приступ. Что вызывает приступ? Помимо холодного воздуха. Да, кстати, как ты ухитрилась забраться на эту горку, практически таща меня на себе, и избежать приступа?

– У меня хорошие лекарства. Они предотвращают приступы. Если я веду себя разумно и вовремя принимаю лекарства, могу делать все, что захочу. Спускаться на байдарках по порогам, например, – добавила она с улыбкой.

– Но эта прогулка по косогору чуть не добила меня, Лилли. Как же это удалось тебе?

– У меня только одно объяснение: это сверхъестественная сила вселилась в меня. – Увидев, что Тирни не среагировал на ее шутку, Лилли пояснила: – Когда ты лежал на дороге, а я металась вокруг тебя, бегала за одеялом, не знала, куда еще кидаться и что предпринять, мне показалось странным, почему я не чувствую прилива адреналина. Я слыхала, что так всегда и со всеми бывает в кризисных ситуациях.

– Может, у тебя был прилив адреналина, но ты просто не заметила.

– Очевидно, да. Ну, как бы там ни было, приступ может быть вызван перенапряжением и еще раздражителями типа пыли, плесени, загрязненного воздуха… Здесь ничего подобного нет, особенно в зимнее время. Зато есть стресс, – добавила Лилли. – Он может вызвать приступ. Когда Эми умерла, у меня часто бывали приступы. От плача. Постепенно они сошли на нет, но я должна избегать нервных и стрессовых состояний. – Она улыбнулась в надежде, что эта улыбка покажется ему безмятежной. – Все обойдется, я уверена. Ничего страшного не будет, если я пропущу несколько доз.

Тирни задумчиво посмотрел на нее, потом перевел взгляд на дверь.

– Я пойду к машине и заберу лекарства.

– Нет! – Лилли схватила его за рукав и вцепилась мертвой хваткой.

Не иметь под рукой лекарства, когда начнется приступ, было плохо само по себе, но остаться при этом в полном одиночестве было куда хуже.

Вскоре после смерти Эми у нее случился приступ ночью. Ее разбудил звук собственного свистящего дыхания, она начала откашливать мокроту. К тому моменту, как она вдохнула спасительное лекарство, ее дыхательные пути были почти полностью блокированы.

Этот эпизод так запомнился Лилли, потому что она была одна. В ту ночь Датч не вернулся домой. Он даже не позвонил, не предупредил, что задержится. Давно исчерпав запас неубедительных оправданий, он с некоторых пор понял, что проще вовсе не звонить, чем бормотать в трубку какие-нибудь лживые объяснения.

В конце концов Лилли перестала его ждать и пошла спать одна. Тогда она подумала, что, если бы не успела вовремя схватиться за ингалятор, для Датча это был бы превосходный урок. Так ему и надо! Пусть придет домой и увидит, что она задохнулась, пока он где-то развлекался с другими женщинами.