Сплетница - Сесиль фон Зигесар

— JNYHY

A: Дорогая JNYHY!

Ты сама не так проста, как хочешь казаться. Не хочу хвастаться, но я и так довольно известна. Печально известна. Тем больше причин не открывать свое истинное лицо.

— GossipGirl

НАБЛЮДЕНИЯ

D вернул в Barneys шикарный смокинг от Armani и взял напрокат в обычном магазине смокинг попроще. Его сестра J купила белье в «Маленькой кокетке». Впрочем, на пояс с подвязками у нее не хватило духу. N купил в Центральном парке большой пакет травки. Тоже мне новость. B сделала новую депиляцию воском у J Sisters. Наверное, уже стало покалывать. S сушила лак на ногах, высунув их из окна спальни. Не думаю, что она когда-либо проводила столько времени дома. Завела бы кошку, что ли. Мяу.

ДВА ВОПРОСА

Первый: если бы вас не пригласили на вечеринку, пошли бы вы на нее или нет, просто назло людям? Я бы пошла.

И второй: если бы вы все же пошли, хотелось бы вам утереть всем нос своим блистательным видом и отбить всех парней в зале? Несомненно, да.

Но кто знает, как поступит S. Эта девица не перестает нас удивлять.

Ну, по меньшей мере, на есть над чем подумать, пока мы будем выщипывать брови, красить ногти и натягивать платья.

Увидимся на месте!

You know you love me

XOXO, GossipGirl

— Уродство, уродство, уродство, — пробурчала Серена, сминая новое черное платье в комок и швыряя его на кровать.

Великолепное платье от Токка? Может ли такое платье быть уродливым?

Всю эту неделю Серена надевала бордовую форму, шла в школу, возвращалась домой, смотрела телевизор, ела обед, смотрела телевизор, засыпала. Она даже делала домашние задания. Она не говорила ни с кем, кроме родителей и учителей, не считая «привет-пока» с полузнакомыми девчонками в школе. Она ощущала себя так, точно в этом мире осталась лишь часть ее — бледная тень прежней девушки, которую все когда-то знали, но потом позабыли. Первый раз в жизни она чувствовала себя неуклюжей и уродливой. Глаза и волосы будто потускнели, очаровательная улыбка сползла с лица, исчез стиль.

Наступила пятница, вечер «Поцелуя в губы». Серена мучилась вопросом: идти или не идти?

Когда-то они собирались на такие вечеринки целой толпой: полвечера вместе скакали в одном нижнем белье, примеряя сумасшедшие платья и глотая джин с тоником. Сегодня она перебирала свой гардероб в одиночестве.

Джинсы, порванные о колючую проволоку в Риджфилде. Белое атласное платье, которое она надевала в девятом классе на рождественский бал. Старая кожаная куртка брата. Стоптанные теннисные тапочки, которые следовало выкинуть два года назад. И — что это? — красный шерстяной свитер. Свитер Нейта. Серена поднесла его к лицу и вдохнула запах. Свитер пах ею — не Нейтом.

В глубине шкафа висело черное бархатное платье с широкой юбкой, которое они с Блэр выбрали в магазине ретро. В таких платьях самое то пить, танцевать и отрываться в огромном доме, где царит веселье. Серена вспомнила о счастливых безбашенных временах, когда было куплено это платье, — временах, закончившихся две недели назад. Она сбросила халат и надела через голову старое платье, надеясь, что оно вернет ее в прошлое.

Она босиком прошлепала в спальню родителей, те собирались на свой прием.

— Как вам? — спросила Серена, поворачиваясь так и эдак.

— Нет, Серена, только не это платье. Скажи, что ты шутишь! — воскликнула мать, застегивая у себя на шее жемчужное ожерелье.

— А что? — спросила Серена.

— Это же старая тряпка, — сказала миссис Ван дер Вудсен. — Очень похоже на то, в котором хоронили мою бабушку.

— Как же те платья, которые вы с мамой купили в прошлые выходные? — спросил мистер Ван дер Вудсен. — Неужели вы не подобрали ничего для бала?

— Ну конечно, подобрали, — откликнулась миссис Ван дер Вудсен. — Очаровательное черное платье.

— В нем я похожа на жирную монашку, — хмуро ответила Серена. Она уперла руки в бедра и посмотрела на себя в зеркало. — Мне нравится это. Оно хотя бы не безликое.

Мать неодобрительно вздохнула.

— А что наденет Блэр? — спросила она.

Серена посмотрела на мать и только моргнула. В прежней жизни она знала бы все, что наденет Блэр, вплоть до белья. Блэр бы еще уговорила ее отправиться за туфлями. К новому платью полагается новая обувь. Туфли были страстью Блэр.

— Блэр сказала всем надеть ретро, — солгала Серена.

Мать уже хотела что-то ответить, но тут Серена услышала, что в ее спальне звонит телефон. Может, это Нейт, хочет извиниться? Или Блэр? Она помчалась к себе и бросилась к трубке так, что упала.

— Але? — выпалила она, едва переводя дыхание.

— Йо, стерва. Прости, что не звонил.

Серена тяжело вздохнула и села на кровать. Это был Эрик, ее брат.

— Привет, — сказала она.

— Видел твою фотку в газете. Совсем крыша поехала, да? — Эрик расхохотался. — Что мать сказала?

— А ничего. Теперь я вроде как могу делать что угодно. Все считают, типа, я совсем пропащая, — сказала Серена, с трудом подыскивая слова.

— Ничего ты не пропащая, — возразил Эрик. — Что стряслось? Какая-то ты грустная.

— Ага, — сказала Серена. Нижняя губа задрожала. — С чего мне веселиться?

— Как это — с чего? Что случилось?

— Не знаю. Сегодня бал. Будут все, и я вроде как должна. Ну, сам знаешь, — начала она.

— Пока все звучит не так плохо, — мягко заметил Эрик.

Серена поставила подушки в изголовье кровати и забилась под плед. Она откинула голову и закрыла глаза.

— Понимаешь… со мной никто не разговаривает. Не знаю, в чем дело, но с тех пор, как я вернулась, все отворачиваются, будто я прокаженная, — попыталась объяснить она. Из-под закрытых век потекли слезы.

— А Блэр и Нейт? Они-то с тобой ведь разговаривают, — сказал Эрик. — Они твои лучшие друзья.

— Уже нет, — тихо сказала Серена.

Она больше не сдерживала слез, и они катились по ее лицу. Она взяла подушку и промокнула ею щеки, чтобы высушить слезы.

— Хочешь знать мое мнение? — спросил Эрик. Серена сглотнула и вытерла нос тыльной стороной ладони.

— Хочу.

— Пошли их знаешь куда. Пускай катятся. Они тебе не нужны. Да ты самая роскошная девчонка во всем Западном полушарии. К черту их. К черту, — сказал Эрик.

— Как это? — с сомнением произнесла Серена. — Они ведь мои друзья.

— Уже нет. Ты сама это сказала. Найдешь новых. Нет, серьезно, — сказал Эрик. — Не позволяй всякому дерьму втаптывать тебя в свое дерьмо. Не парься! Ты должна послать их куда подальше.