Охота на дьявола - Керри Манискалко

Присмотревшись, посвященные могли понять, что на самом деле это драконы – династический символ матери Томаса. Он открыто улыбнулся мне. Я слегка сжала его руку и набрала побольше воздуха.

– Да. – Я притянула Томаса еще ближе к себе, не обращая внимания на неодобрительное ворчание священника. – Обещаю любить тебя и спорить с тобой, напоминать, чтобы ты надевал теплое так же часто, как ты носишь этот холодный, ученый вид, который я так обожаю. Клянусь всегда оставаться той женщиной, в которую ты влюбился. Я буду почитать тебя, никогда не боясь выражать свое мнение, любить тебя безгранично и каждый день говорить, какой ты невероятный. Какой добрый, нежный и умный. Обещаю любить тебя всей душой отныне и навсегда. Я люблю тебя, Томас Джеймс Дорин цел Рэу Кресуэлл, сейчас и вечно.

Позади нас послышались шаги, но мне было все равно, кого мы оскорбили нашими заявлениями. Пусть уходят. Это наш день. Несмотря на декорации заколдованного леса, это простая свадьба, какую мы хотели, – день, когда мы можем открыто говорить друг другу о том, что у нас на сердце, как будто мы здесь одни.

Священник сделал глубокий вдох.

– Если ни у кого нет возражений против этой… церемонии, тогда я объявляю вас мужем и…

– Простите, что прерываю, – раздался новый голос. – Боюсь, продолжение венчания невозможно.

Мы с Томасом – и все присутствующие – обернулись. По церкви пронесся шорох шелков, словно шум от крыльев птиц. По проходу к алтарю шла привлекательная молодая женщина в дорожном платье цвета красного вина, сжимая в затянутой в перчатку руке конверт.

– Кто это?

Я перевела взгляд на Томаса, ожидая от него пожатия плечами. Но он смертельно побледнел. От его реакции у меня в голове зазвенели тревожные колокола.

– Томас?

Он тяжело сглотнул – кадык дернулся. От страха?

– Боже милостивый!

– Что? – Я переводила взгляд с него на девушку. Сердце заколотилось так сильно, что закружилась голова. – Кто это? Что происходит?

Он целую минуту смотрел на нее не мигая, прежде чем вымолвил ответ. Может, он думал, что это сон. Или ночной кошмар, судя по тому, что он перестал дышать.

– Это мисс У-уайтхолл.

– Не надолго, глупенький. – Мисс Уайтхолл, продолжавшая медленно приближаться к нам, ослепительно улыбнулась священнику. – Понимаете, мы с Томасом помолвлены.

– Что?

Мой голос эхом разнесся по церкви. Кольцо Томаса выпало из моих пальцев со звоном, слишком громким для такого обширного помещения. Никто не двинулся, чтобы его подобрать. Я могла поклясться, что либо Земля сдвинулась со своей оси, либо Лиза чересчур туго затянула на мне корсет. Кажется, незнакомка сказала, что помолвлена с Томасом. Моим Томасом. Мужчиной, которому я отдалась прошлой ночью. Мужчиной, который несколько мгновений назад клялся любить меня вечно. Мужчиной, с которым я только что обменялась кольцами. Ну, почти. Я все еще слышала слабый звук катящегося по полу золотого кольца. Так странно было замечать нечто такое несущественное в то время, как у меня разорвалось сердце.

Я посмотрела на Томаса, но его внимание было поглощено тем, что несла мисс Уайтхолл. Он стиснул зубы. Я на мгновение закрыла глаза, надеясь, что это ночной кошмар. Что это мое подсознание мучает меня перед днем нашей свадьбы. Этого же не может быть в действительности. Не тогда, когда я наконец пересилила свои сомнения.

Не после того, как мы провели ночь вместе…

Нисколько не впечатленная убийственными взглядами наших друзей и родственников, мисс Уайтхолл преодолела последние ступени возвышения и протянула священнику конверт, которым размахивала, словно объявлением войны. Пораженная ужасом, я могла только смотреть, как священник открывает проклятое письмо.

– У меня есть официальное письмо в качестве доказательства. Видите? – Она склонила над документом белокурую голову, показывая священнику строчку. – Это говорится здесь… вот.

Он старался взять себя в руки или, возможно, вопрошал Господа, как быть дальше. Я смотрела, как он прочитал дважды, словно надеясь, что написанное изменится.

– Э… тут говорится, что вы… – Священник глянул на нас, сильнее сдвинув брови. – Когда состоялась ваша помолвка с мисс Уодсворт?

У меня бешено колотилось сердце. Томас, крепко держа мою руку, ответил:

– Я выразил свои намерения ухаживать за мисс Уодсворт в декабре. В январе она ответила мне согласием.

Я вцепилась в руку Томаса, пока не поняла, что ему, наверное, больно, но он не возражал и, казалось, даже не заметил. Он держал меня с такой же силой, как будто нашу связь нельзя разорвать, если мы держимся друг за друга. Мы ждали, объединившись. Священник опять опустил взгляд на письмо и поджал губы.

– А когда было оглашение? – продолжал он, мрачнея с каждой секундой. – Когда вы официально объявили о вашей помолвке?

Томас уставился на сломанную печать на конверте и ответил надломленным голосом:

– Две недели назад.

– М-мне жаль.

Священник покачал головой, переводя взгляд с письма на нас.

– На штемпеле стоит начало декабря. У меня нет законной власти обвенчать вас сегодня. – Он тяжело сглотнул, и в его глазах мелькнуло сочувствие. – И никогда, если вы будете связаны этим обязательством.

Мисс Уайтхолл посмотрела на моего жениха со сдержанной улыбкой.

– Сюрприз, мистер Кресуэлл. Надеюсь, вы рады нашей встрече. Я так по вам скучала.

Комнаты Одри Роуз

Пятая авеню, Нью-Йорк

6 февраля 1889 года

Я сидела на краешке кровати, в облаке многослойных юбок, которые смягчили бы мое падение вперед, поддайся я потрясению. Честно говоря, я удивлялась, что чувствую еще что-то, кроме пустоты там, где раньше билось сердце. События последнего часа не укладывались в голове. День, полный надежд и мечтаний, в одно мгновение разбился на осколки.

Лиза сообщила мне те фрагменты, которые я пропустила, сбежав в свои комнаты. Даже сейчас история выглядела разрозненной и полной домыслов. Определенно, все это устроил отец Томаса, но само письмо с просьбой жениться на мисс Уайтхолл было подписано якобы моим женихом. В настоящее время обсуждалась его подлинность.

Мы с Томасом были так уверены друг в друге, убеждены, что сразились с собственными сомнениями и победили. Мы не думали о врагах, которые могут подкрасться и разрушить жизнь, которую мы хотели построить вместе. Будущее, которое было так близко, что я почти ухватила его. Стиснув зубы, я заново проигрывала в мыслях произошедшее, и каждая деталь резала словно ножом.

Томас помолвлен. С другой.

Это не может быть правдой. И тем не менее… каждый раз, закрывая глаза, я видела, как мисс Уайтхолл с радостным лицом размахивает предвестием погибели. До сегодняшнего утра я никогда не слышала ее имени. Ни разу. Я смотрела на Томаса, ища ответы, но он напустил на себя свой ледяной вид, не показывая своих переживаний. Абсолютный восторг в его глазах исчез так быстро, будто его и не было. Стоявший у алтаря юноша больше не напоминал того нежного и любящего мужчину, которому я отдала свое сердце. И тело. Этот Томас был отстраненным и холодным. Я узнала его защиту от эмоций, но это не уменьшило боли от того, что он оставил меня одну с моим опустошением.