Принц на белом коне - Анатолий Галкин

От этих мыслей и от вида мертвого тела в крови и розах Татьяна потихоньку начала отключаться…

Она еще сделала два шага вперед, но колени стали ватными, а голова пошла кругом… Она начала падать!

Но Тигра не свалилась, как подкошенная. Она медленно села на попу, а потом завалилась на спину, широко раскинув руки…

С ней произошел нормальный обморок, который случается с молодыми женщинами и по менее ужасным поводам.

Татьяна легла на розы недалеко от мужа…

Так получилось, что мобильник в ее руке почти соприкасался с другим, с тем, на который он уже более минуты безуспешно посылал сигнал вызова…

Свечка подошла поближе, стараясь не наступать на розы.

Она наклонилась, взяла из рук оба телефона и отключила их…

Потом она пошла вперед, к тому месту, где недавно стоял киллер. Там на дороге лежал автомат, а рядом валялись стреляные гильзы…

Именно с этой точки Горелова начала звонить, набрав на одном телефоне милицейский номер «02», а на другом две цифры «Скорой помощи».

Всё это она делала машинально, в полном шоке и в прострации… Понятно, что и трезвому человеку трудно разговаривать по двум аппаратам одновременно. А если ты в состоянии аффекта, то полный финиш!

Но, как назло, обе специальные службы откликнулись одновременно. И угасающей Свечке пришлось лавировать.

– «Скорая», миленькая – помолчите. Сначала милиция… Произошло убийство! Погиб банкир Зелинский… Нет! Не опять машину взорвали! Две минуты назад его расстреляли из «Калашникова»… Теперь вам, «Скорая»! У моей подруги глубокий обморок. У нее на глазах убили мужа… И еще – я тоже, кажется, отключаюсь. Пишите адрес: поселок Баксовка…

Свечка посмотрела под ноги. Из горячего ствола автомата вверх поднималась тонкая и вялая струйка дыма… Некоторые гильзы тоже дымились.

Над дорогой стоял специфический запах пороха…

Но тут еще от ворот потянуло цветочным ароматом… Но это был не теплый и сладкий запах роз, а мрачный и тяжелый дух белых лилий.

Свечка почувствовала, что ноги перестают ее держать…

Она присела рядом с автоматом, а потом легла, уткнувшись щекой в теплый лакированный приклад «Калашникова».

Она не потеряла сознание. Она просто засыпала, четко слыша, как из двух телефонных трубок от нее требуют уточнить адрес…

* * *

«Скорая помощь» приехала первой.

Свечке хватило нюхнуть нашатыря, и она вернулась в прежнее заторможенное состояние, когда трудно соображать, но можно слышать, видеть и говорить.

С Тигрой было сложнее. Врач с трудом привел ее в чувство. Потом все вместе довели ее до спальни, раздели, уложили на кровать.

Потом молоденький фельдшер подготовил шприц, подмигнул Светлане и пояснил, как надо подготовить подругу…

Свечка перевернула Татьяну на живот и немного спустила ей трусы, обнажив место, куда парень в синей форме всадил иглу шприца…

Это был такой успокоительный укол, от которого Тигра проспит до вечера…

За забором на три голоса загудела милицейская сирена. Через открытое окно стало слышно, как у ворот раздались грубые мужские голоса…

Врач пошла встречать ментов, а молоденький фельдшер собирал свой оранжевый пластиковый ящик с красным крестом.

Понятно, что Светлане очень не хотелось оставаться одной, отвечать на назойливые вопросы лейтенантов, майоров и полковников.

Не хотелось показывать им свои документы, подписывать протоколы…

Теперь уже она окликнула парня, подмигнула ему, повернулась боком и сделала жест, имитируя укол на уровне заднего кармана своих джинсов… Потом она указала на кровать и на две секунды прикрыла глаза…

Медбрат сразу все понял, кивнул и начал готовить шприц.

Свечка расстегнула ремень и легла на живот рядом с Татьяной. Легла на широкую уютную кровать и без всяких стеснений оголила место укола…

Фельдшер погладил это место ваткой со спиртом, кольнул и сказал «Порядок». А через пять секунд пробормотал «Привет»…

Сказал и ушел, не дожидаясь, пока она уснет.

А Горелова только сейчас поняла, что она лежит на семейной, на супружеской кровати… Сегодня ночью здесь должен был спать Юлий Семенович.

Светлана встала, подтянула джинсы и пошла в гостиную…

В коридоре она поняла, что укол уже начал действовать. Ее клонило в сон, но ей казалось, что три минуты она продержится.

Менты суетились на дороге и вокруг трупа. В коттедж они пока не проникли…

Свечка дошла до гостиной. Она нашла на большом диване сканер, взяла его и с трудом отправилась в обратный путь…

Вперед, в спальню!

Ее знобило и шатало в разные стороны. Глаза сами закрывались, а ноги сами подкашивались…

Очень хороший укол у этого фельдшера!

Она вошла в комнату, где на половине огромной кровати безмятежно спала Тигра… Как лунатик Светлана приблизилась к шкафу, нашла полку с женским бельем и сунула сканер под разноцветные кружевные вещицы.

Последним усилием воли она разделась. Потому, что хорошие девочки в джинсах в постель не ложатся…

Свечка упала на кровать и опять вспомнила, что это место того, кто больше никогда сюда не ляжет…

И тумбочка рядом – его, и подушка – его, и жена – его. Нет, тетерь Тигра не жена. Теперь она вдова.

Последняя мысль Светланы была о том, что скоро сюда могут войти сыщики… Это мужчины, хотя и в форме!.. А они с Тигрой лежат полуголые и сверкают местами для уколов. Нехорошо!

Захотелось подняться, найти простыню и накрыть ею себя и Татьяну…

Но какая-то страшная сила вдавила ее в упругий матрац. И руки не шевелились, и ноги не двигались, и глаза не открывались…

В голове Светланы все затуманилось, расплылось и закружилось…

Она провалилась в глубокий сон.

* * *

Чумаков знал старую истину – любое преступление оставляет следы.

Но только иногда по этим следам можно найти преступника. Чаще всего – находишь шелуху.

Сегодня это полсотни розовых роз, примятая трава под кустом, стреляные гильзы и автомат неизвестной принадлежности.

Банкир Зелинский был заметной фигурой. Если не из первой сотни, то уж точно из второй… Поэтому на место преступления приехали почти все, кто должен, кто мог или кто хотел засветиться…

Тут побывали два депутата, три милицейских генерала и какой-то шустрый адвокат из Общественной палаты.

А еще всякая мелочь – прокуроры, важные врачи и восемь полковников, включая Корсака, который красовался перед начальством и журналистами.