Германский Генеральный штаб. История и структура. 1657-1945 - Вальтер Гёрлиц

Вальдерзе стал продумывать, как найти подходы к другим партиям, к «свободным консерваторам» и национал-либеральной партии. Но тут случилось непредвиденное. Стало очевидно, что император избрал примиренческую тактику в отношении социальных проблем, а в таком случае антагонизм между императором и канцлером мог перерасти в открытое противостояние. Вальдерзе сам был разочарован позицией императора. Борьба с рабочим классом была именно тем, чего он всегда хотел. Он хотел этого и теперь. К концу 1889 года появилась причина поверить, что Бисмарк подумывал о государственном перевороте. Рейхстаг был его детищем, но дети зачастую разочаровывают своих родителей. Суть государственного переворота заключалась в следующем. Всеобщее избирательное право заменить реакционной выборной системой. Трудно поверить, что социалисты согласятся с подобной заменой, и, следовательно, у армии появится возможность решить проблему с помощью силы. По мнению Бисмарка, такая политика силового принуждения принесет дивиденды не только дома, но и за границей. Бисмарк чувствовал, что русский царь, которого нигилисты со своими бомбами привели в состояние хронического ужаса, будет очень доволен таким поворотом событий.

Вальдерзе мог только предполагать, что творится в голове Бисмарка, но он одобрительно относился к мысли о государственном перевороте и целиком поддерживал диагноз Бисмарка относительно всеобщего избирательного права. Конечно же это была злокачественная опухоль. Но как бы то ни было, а государственный переворот должен был стать делом его рук, а никак не Бисмарка.

Но ни один из этих планов не воплотился в жизнь. В марте 1890 года произошел кризис, который привел к падению Бисмарка. «Произошел жуткий скандал», – поведал Вальдерзе 15 марта дневнику. В присутствии императора Вальдерзе яростно атаковал канцлера, обвинив его в полном провале внешней политики. Интриган, по всей видимости, решил, что наступил час его триумфа. Увы, триумф не состоялся. Отставка канцлера, по всей видимости, подействовала на Вальдерзе сильнее, чем он мог предположить. «Я действительно не жажду удовлетворить тщеславие с помощью звания канцлера», – пишет он в дневнике и добавляет, что если император прикажет ему, то, как солдат, он будет обязан подчиниться. Когда Вальдерзе, льстивый придворный, каким он оставался до конца, сказал императору, что молился, чтобы Господь позволил ему выбрать нужного преемника, император ответил: «О, я полагаю, мы справимся. Удачных поисков!»

VIII

Вальдерзе и Эленбург вбивали императору в голову мысль, что в данный момент самым подходящим преемником Бисмарка может быть только генерал. Говорили они одно, но цели у них были разные. В результате преемником Бисмарка стал Каприви, пехотный генерал, служивший в 60-х годах под началом Мольтке в Генеральном штабе. Он был действительно хорошим офицером, и Бисмарк сожалел, что такой хороший офицер должен идти в политику. Каприви отказался от политики, проводимой Бисмарком, заявив, что не владеет подобным искусством жонглирования. Какая ерунда! Он просто ничего не понимал в дипломатии.

Последствия допущенной ошибки не замедлили сказаться. В 1890 году заместитель начальника французского Генерального штаба генерал Буадефре присутствовал на маневрах русских. В 1891 году на свет появилось франко-русское соглашение. Частично оно было направлено против Англии, чьи колониальные захваты в Африке и на Ближнем Востоке вызывали определенное беспокойство, но в основном против Германии. Какое-то время Вальдерзе одобрял мобилизацию Англии против России, но теперь Голыитейн направлял политику министерства иностранных дел и не хотел поддерживать крепкие отношения с этой страной. Навязчивая идея, что Англия может использовать Германию в качестве континентального меча против России, преследовала его до конца жизни. В результате Россия стала союзником Англии, тем самым признав явную несостоятельность тезиса Голыитейна: лев и медведь непримиримые враги и всегда будут находиться в оппозиции друг к другу. Таким образом, не возникло англо-германского понимания, хотя это было бы очевидным ответом на франко-русское соглашение.

Однако Вальдерзе мучили другие проблемы. Сначала он приветствовал назначение Каприви. Но скоро со всей очевидностью понял, что «Der Biedermann» (серьезный гражданин, как он назвал его в своем дневнике) следует собственной политике. Вальдерзе никак не ожидал, что новая политика серьезным образом отразится в первую очередь на нем. Каприви сделал все для того, чтобы военные атташе подчинялись гражданским дипломатическим лицам, и тем самым фактически уничтожил созданную Вальдерзе личную разведывательную службу. Что касается реформирования армии, то планы Вальдерзе так и не были реализованы. Каприви решил сократить срок службы в армии.

Осенью Верди дю Вернуа сложил с себя полномочия, и место военного министра занял генерал фон Кальтенборн. Вальдерзе стало не по себе. Флотские проблемы целиком захватили императора, и в довершение всего, во время разбора маневров Вальдерзе высказал мнение, идущее вразрез с мнением императора. Замечание Вальдерзе случайно оказалось справедливым, но ведь его высочество никогда не ошибался. Не правда ли, довольно странная ошибка для такого угодливого придворного, каким был Вальдерзе, если не сказать катастрофическая?

Вальдерзе задавался вопросом, не ошибся ли он в отношении императора. Тщеславный и лихорадочно ищущий популярности Вальдерзе не переносил этих качеств в других. Осенью 1890 года император под нажимом Каприви предпринял попытку избавиться от своего упрямого, ставшего неудобным начальника штаба. Вальдерзе было предложено место командира 13-го армейского корпуса в Штутгарте. Вальдерзе отказался. Старый Мольтке, который относился к Вальдерзе с прежней пылкостью, попытался предостеречь императора, открыто заявив, что нельзя всякий раз, когда заблагорассудится, менять начальника штаба. Но кто теперь прислушивался к мнению старого Мольтке?

Наконец-то Вальдерзе понял, что император слишком рано сел на трон. Его дни, заполненные поездками, парадами, маневрами, инспектированием и охотой, прерывались бравурными звуками произносимых им речей. Он был опьянен своей ролью и уже говорил: «Я поведу вас навстречу великолепным временам». Больше всего Вальдерзе покоробила речь императора, произнесенная во время приведения рекрутов к присяге. Император, временно помешавшийся на революции, заявил, что если он прикажет, то они должны будут стрелять в своих отцов и братьев. Как ни прискорбно, но ничего не поделаешь. Вальдерзе считал, что и речи не должно идти о неповиновении. Выступление императора задело его за живое. Он с каким-то жалким упорством продолжал преследовать идею о государственном перевороте, которую лелеял, как последнее средство в решении социальных вопросов, и успех планируемого им государственного переворота зависел от неукоснительного повиновения. Неудивительно, что речь Вильгельма произвела на Вальдерзе тягостное впечатление.

IX

К концу 1890 года император разработал план укрепления порта Мамель, чтобы использовать его в качестве морской базы. Вальдерзе был в принципе против фортификационных сооружений. Война, которую он планировал, была войной молниеносных атак. Наступательный бой был основным достоинством прусской пехоты. Примерно в это же время Вальдерзе вновь представил на обсуждение план нападения на Россию под тем предлогом, что она стремится к разделу Турции. Но Вильгельм не хотел войны. Он питал интерес к военным играм и маневрам, с кирасирами в белых мундирах и сверкающих нагрудниках.