Концерт. Путешествие в Триест - Хартмут Ланге

— Конечно же! — заверила невестка и освободила от игрушек один из стульев.

Теперь профессору Монтагу пришлось сесть. Его ноги едва не оказались в самом центре мозаики, и он увидел, что младшая девочка пытается сложить пейзаж, но делает все неправильно. Однако именно ее неумелые детские потуги, нежелание воспользоваться помощью взрослого — она решительно потрясла головкой, — это необъяснимое упорство ребенка подействовали на него благотворно.

Невестка улыбнулась, увидев, как неловко он примостился посреди мозаичного поля. Конечно, ей было приятно, что он еще способен на трогательно-семейные чувства, что в последнее время случалось не так часто. Она села на колени и помогла младшей дочке подобрать оставшиеся фрагменты мозаики. Пока она возилась на полу, широкие рукава ее халата скользили по его ботинкам, а когда он убрал ноги в сторону, она подняла голову и посмотрела на него так, словно извинялась. Он ответил на ее взгляд, и по выражению его задумчивых глаз можно было догадаться, какая тяжелая ноша у него на сердце. Спокойные и уверенные движения младшей внучки помогли обоим преодолеть смущение, и они увидели, как под руками девочки рождается нечто похожее на картину, хотя и не совсем такую, как на коробке. Здесь отчетливо была видна часть крыши, а главное — листья деревьев вышли так, будто они колыхались на ветру. Вдруг он объявил:

— Я захватил с собой небольшой чемоданчик с самыми необходимыми вещами и взял достаточно денег и банковских чеков. Ирэне передай от меня привет.

От неожиданности у нее опустились руки, хотя смысл сказанного до нее не дошел.

— И не беспокойтесь, — добавил он, — за венок я заплачу сам.

Прошло два дня, но семья все еще оставалась в том же городе. Никто не понимал, как такое могло случиться. Одно было ясно: профессор Монтаг переехал в другую гостиницу, а без него они не смели покинуть Рим. Но сколько будет тянуться эта неизвестность? Они все время находились с ним рядом, Винцент буквально не отступал от него ни на шаг, хотя и старался не быть навязчивым. Конечно, ему следовало поговорить с отцом, коль тот этого хотел. Все гадали, отчего профессор Монтаг отреагировал на их заботу столь необычным образом.

— Он обходит какие-нибудь достопримечательности, — высказал свое мнение Винцент.

— Даже если это так, — подала голос невестка, — мы не имеем права указывать ему, как себя вести.

С этим все были согласны. Однако продолжали упрекать отца за то, что он неудачно выбрал слишком многолюдный и шумный город, чтобы именно тут выместить на близких свое недовольство.

— В конце концов никто из нас не знает этого города, — заявил Винцент, — а дети, им что, так и болтаться по мостовым?

О том, что у профессора Монтага все-таки были причины исчезнуть подобным образом, о его репликах, выдававших неплохую осведомленность о родственном сговоре в преддверии его смерти, и о попытках Винцента еще в Вероне рассеять эти подозрения все умолчали. И вообще: что они сделали не так? Безнадежно больные люди требуют особенной заботы!

Решили переждать. А поскольку старания Винцента оказались напрасными, то они заключили, что впредь будут опекать профессора Монтага еще настойчивее, вплоть до назойливости.

— Нам нужно подождать его у гостиницы, — предложила Ирэна, — а если он опять куда-нибудь направится, то должны пойти вместе с ним.

Во второй половине дня небо заволокли тучи. Солнце едва пробивалось сквозь серую пелену, так что ожидание на узкой улочке было не столь мучительно. Неприятным был лишь порывистый ветер, который раздувал платье невестки и срывал ее шляпку. Девочек отправили в гостиницу, чтобы они переждали бурю в холле, но по дороге они вынуждены были не раз искать укрытия от вздымавшейся пыли и песка. Винцент остался на том же месте.

— Вон он идет, — воскликнула Ирэна.

В самом деле, профессор Монтаг проворно вышел из двери, перекинулся парой слов с оказавшимися на его пути девочками, и хотя младшая показала пальцем в сторону родственников, он на них даже не посмотрел. Профессор, с растрепанными волосами, энергично шагал против ветра. Девочки растерянно глядели дедушке вслед, и взрослые не посмели в этот момент вмешаться со своими указаниями. Винцент громко скомандовал: «Пошли!» И вся семья тронулась. Никто и не пытался догнать профессора Монтага, однако нельзя было упускать его из виду. Но куда он направлялся?

Первым делом они пересекли виа Висконти и вышли на набережную Тибра, откуда открывалась замечательная панорама. Но и людей там было заметно больше, отчего путь до Понте Маргерита оказался нелегок. Профессор Монтаг успел перейти на противоположный берег реки, а поскольку он все прибавлял шаг; то в конце концов запротестовали дети, которым не нравилось все время бежать.

— Ступайте дальше одни, — сказала невестка и поотстала. — Встретимся в зоологическом саду.

В ответ остальные только кивнули. На Пьяцца дель Пополо Винцент потерял отца из виду. С досады они с мачехой метнулись сперва в одну, потом в другую сторону, вспомнили все же, где видели его в последний раз, но тут профессор опять вынырнул из толпы перед железнодорожной станцией Фламиньо и свернул в направлении виллы Боргезе. Ирэна сказала:

— Он доведет себя до смерти своим упрямством. Я даже не знаю, поел ли он.

Она настроилась на серьезный разговор с мужем и попросила Винцента вернуться к детям. Через несколько секунд она исчезла вслед за профессором Монтагом в парке среди высоких пиний.

Вилла Боргезе — достопримечательность достаточно известная, ее вряд ли стоит описывать. Обычно залитая солнечным светом, в тот день вилла выглядела в туманной дымке загадочно. Ансамбль распался на фрагменты — отдельные кусты, гравийные дорожки, статуи, — и все они словно отмежевывались друг от друга. Ветер гулял над прудами, вызывая легкую рябь. Высокие стебли тростника бились друг о друга с резким сухим звуком.

Ирэна с трудом различала на расстоянии предметы и людей. И всякий раз, когда ей казалось, что она завидела светлое пятно, она бросалась туда напрямик сквозь деревья и убеждалась в очередной ошибке.

«На нем ведь песочный пиджак! — в отчаянии подумала она и вытащила из кармана сложенный план. — Куда он мог пойти?»

Ирэна пробежала глазами все обозначенные на схеме достопримечательности и решила пойти к северу и поискать мужа в Этрусском музее. Пока она шла по высохшей траве, ее мучили сомнения, на правильном ли она пути. Первое, что она увидела, был храм Эскулапа и рядом с ним овальный водоем, заросший редким тростником. Постепенно детали храма становились все отчетливее, и фасад отражался в воде, хотя солнце светило слабо. А кто тот человек с растрепанными волосами в тростнике, у берега? Похоже еще, что он стоит в воде.

«Это он», — решила Ирэна, увидев развевавшийся на ветру песочный пиджак.

То ли этот его вид, то ли ее абсолютная неготовность встретить его здесь, посреди выросшего до колен бурьяна… в общем, она медлила и подумывала, не улизнуть ли незаметно, чтобы не набрасываться на него с упреками по поводу его нелепого поведения. Она успела обойти небольшой водоем, пока обдумывала, что скажет ему — «очень осторожно, не вызывая раздражения» — при встрече.