Свеча в окне - Кристина Додд

— О чем? — Лицо ее приняло холодное выражение, а высвобожденные кулаки заколотили по его груди, про тестуя против этого посягательства.

— Я просто хочу, чтобы ты поцеловала меня.

— Поцеловала тебя? Ты вообразил себе… — Она чуть оттолкнула его и поморщилась. Как легко сдвинуть огромный валун с помощью прутика.

— Извини. — Его пальцы коснулись ее ребер и от дернулись. — Извини. Я просто ревнивый глупец.

— Ты мужчина. — Ненависть ушла, презрение растаяло. Она умела придавать своему голосу различные нюансы.

Однако она напрасно делала это в отношении Уильяма, который с противной радостью в голосе тут же признал:

— Полностью согласен с обвинением. Я всего лишь мужчина, и ты должна делать скидку на мою тупость, — он осмелился ласково прикоснуться к ее животу, — на ослиное упрямство, — он нежно сжал мочку ее уха, — на, конечно же, гнусные сомнения в отношении тебя и этого ничтожного нытика.

Он пощекотал ей ребра, ее руки сорвались с его груди в попытке поймать его за руки, но он ловко развел их в стороны и мягко опустил на нее свой торс.

— Мышцы слушаются меня, — проворчал он.

Она могла бы и не обращать внимания на то, как он придавил ее мощным весом мужского тела, но она не знала, как высвободить свои зажатые их телами руки. Под влиянием Уильяма достоинство словно совсем оставило ее.

— Этот глупый и ничтожный нытик, как ты его зовешь, принес и воду, и пищу, и бинты. Тебе бы следовало быть поблагодарней.

— О, как я благодарен, — выдохнул он ей в шею.

— Я благодарен Бронни за то… — Его рубаха мягко коснулась ее тела. — Бронни…

Язык его обвел нежную раковину ее уха, и сильное искушение лишило Сору способности мыслить. Он прошептал:

— Прости мне мою глупость. Я слишком хорошо знаю тебя, чтобы заподозрить в чем-нибудь дурном. Это мое ущербное самомнение заставило меня говорить так безрассудно.

Ее непомерное возмущение исчезло. Слишком уж сладостные чувства вызывало движение его губ по ее коже. А что же может сделать он, если затронет все ее чувства? Неблагодарный, заносчивый пустозвон, — прошептала она, а губы его скользнули по ее щеке, удивляя той самой воздушностью поцелуя, о какой он и говорил прошедшей ночью. Он был так близко от нее, она ощущала, как улыбка раздвигает уголки его рта и освещает ее лучами солнца.

— Наконец-то мы договорились.

Его заразительная улыбка коснулась ее губ, и она поняла, что ее ожесточение отступило, проигрывая битву. Она поцеловала его нос, щеку, подбородок, услышала как в груди его что-то шевельнулось. Губы его терпеливо побуждали ее, пока она не разомкнула свои уста им навстречу. Робко она ответила на прикосновения его языка такими же прикосновениями. Это словно зажгло его, возвышавшееся над ней тело вспыхнуло, и он протиснул свое колено меж ее колен. Покачиваясь на бедрах, она столкнулась с его нарастающей мощью, которая давала надежду на еще одну схватку. Его великолепную колесницу, которая унесла ее прошлой ночью так далеко. Она изогнулась, чтобы принять его, предвкушая сладость утреннего скитания.

Когда он поднял голову, она зашептала возмущенно, а его совсем уж не романтичное «Шш!» больно ранило ее вновь возрожденное доверие к нему. Потом и она услышала скрежет ключа в замке.

Уильям подскочил.

— Безмозглый идиот, — пожаловался он и усадил ее, завернув в одеяло. Когда он подворачивал одеяло у ее подбородка, то заметил, как слезинка сбежала по ее щеке. Уильям стер ее пальцем.

— Не думай, любовь моя, это я о самом себе. И не плачь, моя храбрая, мне нужна будет сейчас твоя твердость.

Уильям еще говорил все это, когда дверь распахнулась, и он повернулся навстречу человеку, возникшему в дверном проеме. Ему хотелось назвать человека по имени, но маска слепого очень устраивала его сейчас. Она придавала ему уязвимость, которая должна была лишить осторожности худощавого мужчину, смотревшего на него с таким злорадством.

— Мои дорогие гости! — промолвил Артур, и его игривый тон действовал Уильяму на нервы. — Лорд Уильям Миравальский и, — глаза его с неприкрытой алчностью выкатились из орбит, когда он посмотрел на даму, гардероб которой пребывал в таком беспорядке, — леди Сора.

— Роджет, — напомнила ему она.

Уильям с облегчением заметил, что она стянула вокруг себя одеяло и плотно завернулась в невидимый плащ своего достоинства, и поднялся на ноги.

— Ах. Это Артур. Чему обязаны мы столь неожиданному гостеприимству? — Артур, ему приятно было это видеть, чуть отпрянул назад под влиянием подавляющих размеров Уильяма, потом сделал шаг вперед, так как сзади толпились его люди. — А сколько еще людей тебе нужно, чтобы навязать свое гостеприимство слепому и его женщине? — прибавил Уильям, придав своим словам оттенок резкого презрения.

Выдержка всегда была слабым местом Артура, и он отреагировал именно так, как Уильям и ожидал.

— Подите, подите. — Он жестом отослал своих людей за дверь, бросил на Уильяма взгляд и втянул двух вооруженных громил назад. — Ну вот, теперь мы одни.

— Именно так, — согласился с ним Уильям и выругал свое невезение.

Он бы посмеялся над трусостью Артура, над его незнанием того, что этот слепой все понимает, но положение и так дурно попахивало обманом и смертью. Хрупкая и пылкая женщина, на которую Артур так похотливо и жадно поглядывал, полностью зависела от него. Из всех людей, которые могли бы его похитить, Артур был опасней всего. Взбалмошный, мстительный, не воспринимающий доводы других из-за своей легкомысленности. Ему потребуется весь его ум, все его навыки, чтобы спасти Сору от гибели. Изобразив в своих глазах отсутствующий взор, Уильям спросил:

— Чего же ты хочешь?

— Так, да ничего. — Артур самодовольно улыбнулся, предвкушая удовольствие. — Только твои земли, твое богатство и все такое.

Артур ухмыльнулся Соре, отметив, румянец ее щек, яркий блеск глаз и сочность нацелованных губ.

У Уильяма чесались руки дать ему затрещину.

— Как? — пророкотал он, снова привлекая внимание Артура к себе. — Как ты собираешься сделать это?

— Как? Да мы собирались сделать это еще тогда, когда с тобой приключилось небольшое несчастье, но я говорил ему, что ничего не выйдет. Ты ведь просто чертовски силен. Но ты ослеп, и нам стало немного проще вести всю эту игру.

— Игру?

— Твое похищение! Он получил уже мою весточку. Он будет сильно удивлен!

— Да. Он будет ужасно удивлен, когда приедет сюда. — Уильям провел рукой по бороде и задумался: кто же этот «он». Он задал более важный сейчас вопрос. — И когда ты ждешь его?

— Думаю, скоро. Я получил весточку от наемника вчера днем. Столько дней им потребовалось, чтобы подо раться к тебе, но я послал ему известие сразу же. Ночью я сел в лодку, и вот я здесь. Я не мог долго ждать встречи с тобой. Ох, Уильям, это так забавно! Никогда раньше я не участвовал в заговоре, да никогда по-настоящему и не думал об этом.