Сон - Кэт Мартин

Сколько потерь!.. Теперь она многое поняла.

— Похоже, вам пришлось несладко… — Джек только пожал широкими плечами. — А мои родители живут в Риверсайде. Я общаюсь с ними главным образом по телефону. Сестра в Сиэтле, она замужем за врачом. У них чудесные четырехлетние мальчики-близнецы.

— А как вам удалось обойтись без детей?

Она заерзала на скамейке, недовольная таким поворотом разговора.

— Я… я никогда по-настоящему не хотела детей. И Билл тоже.

— Почему?

— Не знаю. — Она избегала смотреть в его пытливые глаза. Ей не хотелось об этом говорить. — А вы? У вас ведь тоже нет детей. — Она подняла глаза. Или я ошибаюсь?

Джек улыбнулся, показав ямочки на щеках:

— Насколько я знаю, нет.

— Моя сестра Мэри-Эллен всегда хотела детей, даже когда мы были маленькими. Она настоящая домашняя женщина, как моя мама.

— Похоже, у вас было хорошее детство?

Она кивнула:

— Больше чем хорошее. У меня замечательные родители! А ваше детство, наверное, было трудным…

Джек снова пожал плечами, но его глаза по-прежнему оставались мрачными.

— Отец с мачехой не слишком ладили. Я не знаю, зачем они вообще поженились. После двух лет совместной жизни они перестали разговаривать и никуда не ходили вместе. Они были совершенно разные. Как день и ночь.

«В точности как мы», — не могла не подумать Дженни, и по ее спине побежали мурашки.

— Мои родители совсем другие, — сказала она. — У них такой брак, о котором можно только мечтать. Они прожили вместе тридцать три года и, признаюсь вам честно, до сих пор любят друг друга.

Их внимание привлек смех, донесшийся из-за соседнего стола. Мужчина и женщина в одинаковых коричневых кожаных штанах и белых рубашках с длинными рукавами дружески чокнулись кружками.

Джек снова посмотрел на Дженни:

— Я никогда не верил в то, что так бывает. Во всяком случае, у меня такого не было. Мой старик и дома-то никогда не бывал.

— Если бы вы были знакомы с ними, то поверили бы. — Фантастика! Она не могла представить себе, что приведет Джека Бреннена домой знакомить с родителями. Особенно если они приедут на его «харлее»…

— Догадываюсь, что именно такой брак был у вас с мужем… — Не сводя с нее глаз, Джек потянулся к пакету и достал из него соленый кренделек в виде восьмерки.

— Нет. Не совсем. Билл и я, мы были скорее друзьями. Нам было удобно друг с другом. Поэтому мы и поженились. Раньше я этого не понимала, но теперь, когда его не стало, вижу, что это правда.

— Вы хотите сказать, что не любили его?

— Любила, — немного грустно ответила она, — и иногда все еще тоскую по нему. Но не думаю, что это была любовь на всю жизнь.

Джек ничего не сказал. Он перевел взгляд на ее губы, и у Дженни участился пульс.

— А как вы? — спросила она. — Вы когда-нибудь были влюблены?

У Джека приподнялись уголки рта.

— Я?.. — Он сунул в рот кренделек, блеснул белыми зубами, и хандра тут же улетучилась. — Вы шутите? Я говорил вам, что не верю в любовь.

У Дженни что-то сжалось внутри.

— Не может быть…

— Здесь становится слишком многолюдно. — Он поднес к губам кружку и допил остатки пива. — Думаю, пора уезжать.

Дженни сделала еще один глоток и поставила кружку на поцарапанный деревянный стол. На его крышке были вырезаны сотни инициалов; многие из них окружал узор в виде сердечка. Это показалось ей ужасно романтичным; внезапно захотелось, чтобы Джек тоже вырезал их инициалы. Как глупо!.. Ведь Джек не верит в любовь.

Они умылись, затем вернулись к мотоциклу, и Джек завел мотор. Пара ехала по узкой, извилистой дороге, Дженни снова держалась за узкую талию Джека и крепко прижималась к его телу.

У подножия холма они свернули на восток и покатили в сторону лагеря «Парадайз». Спустя несколько миль Джек съехал с мощеной дороги на узкую пыльную тропу вдоль реки, петлявшую между высокими платанами.

Он остановился на маленькой поляне, защищенной от посторонних глаз грядой валунов и раскидистыми ветвями дуба. В нескольких метрах от них струилась мелкая Санта-Инес, ласково журча между камнями.

Пока Дженни разминала ноги и боролась со спазмами в спине и плечах, Джек расстелил старое армейское одеяло оливкового цвета и вынул из тяжелой кожаной сумки прихваченную с собой снедь. Подняв глаза и увидев лицо Дженни, он скомандовал:

— Идите сюда!

Когда молодая женщина подошла поближе, он заставил ее повернуться и усадил на одеяло. Длинные смуглые пальцы принялись сильно, но бережно массировать ей плечи. Дженни вздохнула от удовольствия, чувствуя, что мышцы расслабляются, а тело становится невесомым.

Он массировал ей шею, спину и плечи с таким небрежным искусством, что Дженни не могла не представить себе, каков он в постели. Хотя наслаждение было почти непреодолимым, в конце концов она заставила себя отстраниться. Язычки жара в животе и судорожно сжавшиеся мышцы немного ниже говорили, что пора прекращать массаж.

— Проголодались? — спросил Джек, но хрипловатый голос и горящий взгляд говорили, что сам он думает совсем не о еде.

Дженни облизнула губы.

— Да… — Какое-то мгновение ей казалось, что Брен-нен вот-вот поцелует ее, однако он сумел сдержаться.

— Вот яблоки, сыр и жареные цыплята. Есть бутылка белого вина, но оно еще не совсем охладилось.

— Звучит чудесно!

Какое-то время они ели молча. Теперь Джек смотрел на нее совсем по-другому. Каждый раз, когда он выпускал из пальцев цыпленка, у нее холодело внутри. Бреннен надкусил большое красное яблоко, и по его подбородку потекла струйка. Дженни боролась с желанием слизнуть сладкий сок. Он вытер рот полой выцветшей джинсовой рубашки и передал ей яблоко. Дженни готова была поклясться, что оно еще хранило вкус его губ.

Стремясь заставить себя думать о чем-то менее опасном, она торопливо доела яблоко и заговорила о погоде.

К ее удивлению, Джек охотно поддержал этот разговор и рассказал о значении погоды в судовождении, о приближении зоны низкого давления и о том, что на конец недели обещают шторм.

— Я всегда любила шторма, — сказала Дженни, — конечно, сидя дома, у огня.

Глаза Джека скользнули по ее телу.

— Ага, нет ничего лучше, чем заниматься любовью на полу у камина, когда за окном завывает ветер, а по крыше стучат капли дождя…

На это Дженни ничего не ответила, но, представив себе обнаженное тело Джека, освещенное пламенем, почувствовала, что по ложбинке между грудями потекли капельки пота.

Тут Бреннен снова удивил ее, сменив тему. Он показал на красивую голубую сойку, сидевшую у них над головой, а затем сообщил, что во время прошлого приезда видел у реки койота.