Исповедь русского гангстера. Хроники времен организованного бандитизма. Книга вторая - Михаил Орский

Короче говоря, вернувшемуся из Новотроицка Григорию пришлось самому разбирать этот рамс. Добродушному Севе хотелось поскорее закрыть досадный инцидент. Вместе со Скачком он приехал домой к Уральскому. Красноярец оказался довольно молодым, мясистым брюнетом, напоминающим кулацкого сына из старых советских фильмов. Вместе с Севой каторжанин хотел было попенять Скачку за невыдержанность и хулиганство, но тот плевать хотел на нотации старших по возрасту. В квартиру зашел пострадавший Шпрот и присоединился к разговору. Извиняться перед ним «бейсболист», конечно, не стал. Сказал какие-то слова из серии: «Не горюй, браток, с кем не бывает». Уральскому он не понравился. Время показало, что предчувствие его не обмануло.

Через пару лет пересеклись интересы их коммерсантов. Палатки рядом стояли. Люди Скачка — Репейник и Желтый крепко поколотили бизнесмена «уральских». В ответ те «вынесли»[144]павильон конкурирующей фирмы и поехали на улицу Флотскую разыскивать новые «точки» красноярских.

В городе Сочи — темные ночи. Начало 90-х. Кнопа, Антон, Харитон, Костя Костыль, автор.

В гости к рецидивисту в это время заехали побухать громилы Кнопа и Костыль. Гриша присел с ними покалякать. Их душевной беседе помешал Андрей Скачок. Дерзкий красноярец заявился прямо в «Неву». Один.

— Пойдем побазарим, Гриша, — поздоровавшись, небрежно бросил Скачок.

Они прошли в офис Уральского и сели напротив друг друга. Стремный разговор получился.

— Что вы дергаетесь? Получили ведь уже однажды, — процедил красноярец.

— Мы уже не те, что в девяносто втором, — угрюмо отвечал каторжанин.

— Ты знаешь, что тебя собирались шмякнуть Бакинец с Богутой? А спасли тебя мы, красноярцы!

В этот момент в офис постучал почти двухметровый Кнопа:

— Ты скоро, друган?

Гриша вышел в коридор.

— С кем ты там базаришь? — поинтересовался Кнопа.

— Да Скачок. Красноярский.

— Что там базарить? Давай его «завалим», — кровожадно предложил скорый на руку громила.

— Сам разберусь, — успокоил собутыльника Григорий и вернулся в офис.

Скачок с деланным участием передал каторжанину бранные слова, которыми его награждали покойные лидеры Долгопы.

— Они не могут эти слова повторить. Зачем ты мне их говоришь? — растерялся Уральский.

Простились они достаточно холодно.

Впоследствии Гриша не раз обдумывал эту ситуацию. Что если бы он ответил Кнопе: «Давай».

Сразу возникает два «но». Во-первых, нельзя было валить в «Неве». Есть старая заповедь, до которых каторжанин был весьма охочь: «Волк возле своей норы телят не таскает». Во-вторых, духу Скачку, конечно, было не занимать, но вряд ли бы он приехал один. Снаружи его, наверняка, ждали. Хотя, черт его знает…

Если бы кто — то предсказал Григорию, как будут развиваться события дальше, то может он, презрев осторожность, зарезал бы молодого, да раннего Андрюшу прямо в «Неве». Однако обо всем по порядку.

В Неве. 2010 год. Артист Олег Протасов, шансонье Владимир Лисицын, автор, Ильдар Южный.

Зимой 1996 года в «Неву» зачастили бывший таксист Репейник и Желтый, невысокий паренек из местного хулиганья. С Уральским они не пересекались. Побухивали с Родней, с Верзилой. По шпанской юности они все знали друг друга, вместе хулиганили, но по воле случая оказались в разных коллективах. Поэтому «уральские» общались с ними без задней мысли, попросту. А красноярские вынашивали совсем другие планы, вынюхивали, высматривали и мотали на ус, выжидая момент, чтобы нанести удар в слабое место и двинуть «уральских» с завоеванных позиций.

Братва встревожена. 2018 год. Автор с Иваном Родней.

В этот день в кабаке «нарисовались» красноярцы Желтый, Репейник и Солома. Посидели с Иваном Родней, выпили, пообщались. Потом приехала Ванина дама — симпатичная манекенщица по имени Света. С ней Родня и продолжил вечер. А к столу красноярских подрулил подвыпивший, по пояс деревянный[145] Верзила и пустился в воспоминания, как в первые перестроечные годы он вместе с Репейником и Желтым работали на чехов. Те изобразили бурное возмущение: «Что бы мы с чехами? Да ни в жизнь!!!!»

Пошли разбираться на улицу. Красноярские предложили Верзиле отъехать от «Невы», тот с готовностью залез в машину Репейника. Как позднее иронически прокомментировал Каленый: «Сам себя вывез». Место назначение — речка «Лихоборка». Там, ностальгирующему по работе с вайнахами, гангстеру, как следует, всекли и сбросили с моста. Уже потерпев немалый урон, Верзила вспомнил про нож и отогнал красноярских от себя. Те ретировались. Слегка оклемавшись, пострадавший набрал Ивану Родне, крупному блондину с открытым, не лишенным благородства лицом.

Не особо спортивный, слегка отслуживший в армии (год), Иван был общителен и не глуп. Но без серьезного «багажа», без опыта решений радикальных ситуаций. На его руках не было крови. Кстати сказать, в течение всей его преступной карьеры они так и остались чистыми.

Родня умел дружить. Поэтому, бросив даму на квартире в Бескудниково, натянул штаны и сразу рванул в район к Верзиле. Увидев, что на физиономии товарища места живого нет, не смотря на поздний час, сразу набрал Желтому:

— Я не пойму, что за фигня? Только вместе бухали и клялись в вечной дружбе и что вы сотворили?

— Да он сам напросился и ответил за свои слова, — не стушевался Желтый.

— Завтра встретимся и обсудим, кто там напросился, — закончил базар Иван.

Гангстер поехал обратно в Бескудниково. Но «почесать блуд» в этот день ему было не суждено. Стой-по ему переступить порог квартиры своей зазнобы, как снова позвонил Желтый:

— Послушай, Вань, а чего тянуть? Свои люди… Наш старший Андрей Скачок предлагает сейчас пересечься и «убить» этот вопрос.

Провожаемый проклятиями так и неудовлетворенной манекенщицы, Родня снова поехал на «Речной». По дороге Ваня вызванил тех, кто был на связи в час ночи.