Странные мы - Novela

– Она не пострадала, ― отвечает он, но судя по голосу, все равно, сильно переживает.

– Я поеду с тобой.

– Ты не обязана. ― Он бросает на меня быстрый взгляд.

– Знаю. Но я хочу.

Мой тон дает понять, что ему не стоит спорить со мной. Иногда мне все еще кажется, что он держит меня в стороне от некоторых аспектов своей жизни, и это ранит в некоторой степени. Я не хочу, чтобы было что-то, о чем он не мог мне рассказать.

Айден колеблется, но в итоге соглашается. Убрав все после нашего пикника, который он устроил по поводу моего прошедшего дня рождения, мы направляемся в больницу.

Скорость, которую развил мотоцикл – превышает его обычный лимит, отчего мне страшно, но я не прошу его ехать помедленнее, а только крепче обхватываю руками и зажмуриваюсь.

У стойки регистрации мы узнаем, что миссис Ланкастер находится на четвертом этаже, в палате 435.

Старушка выглядит невредимой и в добром здравии, когда мы входим. Лишь убедившись, что Алтея на самом деле не пострадала, напряжение отпускает Айдена.

– Ты напугала меня, ― с укором произносит он, после чего наклоняется, чтобы обнять ее.

Удивительно, на лице этой пожилой женщины проступает румянец, делая ее похожей на смущенную девочку.

– Прости, милый. Я не хотела, ― вздыхает она.

Айден сжимает ее руку, даря ей теплую улыбку.

– Знаю, Тея.

Они смотрят друг другу в глаза, и кажется, будто я стала свидетельницей их немого диалога. В этот момент чувствую себя здесь лишней.

– Помнишь Каю? ― оборачивается ко мне Айден.

Старушка чуть наклоняется набок и смотрит на меня куда приветливей, чем в нашу первую встречу.

– Конечно.

– Здравствуйте, миссис Ланкастер. Рада снова встретиться с вами.

Я подхожу ближе, за улыбкой пытаясь скрыть нервозность. Она все еще немного пугает меня.

– Чего она такая перепуганная? ― недоумевает подруга Айдена, уставившись на него.

– Будь добрее с Каей, ― пряча улыбку, просит Айден.

Она фыркает:

– Я всегда добрая, мальчик!

Айден смотрит на меня, закатив глаза. Дав старушке воды, поправляет ее одеяло и уходит поговорить с доктором, попросив меня побыть с пациенткой.

– Возьми стул и сядь ближе, дорогая. Я не кусаюсь, ― велит женщина, приподнимаясь повыше на подушках.

Я выполняю ее просьбу. Похоже, миссис Ланкастер вознамерилась поддать меня проверке. Несколько секунд она молча, внимательно меня рассматривает, из-за чего мое волнение возрастает, и я начинаю ерзать на стуле.

– Знаешь, я вовсе не вредная, злобная старуха, какой могла тебе показаться, ― вдруг говорит она. ― Просто я очень сильно переживаю за этого мальчика и должна быть уверена, что ты понимаешь, что делаешь. Ты понимаешь, Кая? ― Ее взгляд потускневших голубых глаз очень серьезный и пытливый.

Я киваю:

– Да, мэм.

Она оценивающе щурится, прикидывая, можно ли мне верить и вдруг удовлетворенно улыбается.

– Сколько тебе лет, девочка?

«Это допрос. Точно».

– Двадцать один, мэм.

Она поджимает губы:

– Молодая. Очень. В таком возрасте девушки думают о всяких глупостях, ― с неодобрением машет рукой старушка.

Я улыбаюсь:

– Да, мэм, бывает. Но я очень серьезно отношусь к Айдену. Это правда.

– Хорошо. ― Она кивает, принимая мои слова. ― Потому что он нуждается в ком-то, кто поможет вернуть ему опору под ногами, и человек, у которого в голове ветер, ему не подойдет. ― Миссис Ланкастер смотрит на меня с нажимом.

– Я очень хочу помочь ему, ― со всей искренностью заверяю я. ― Не знаю, в моих ли это силах, но это то, чего мое сердце хочет больше всего!

Может быть то, что он так дорог этой женщине, заставило меня открыться перед ней, но мне казалось, она сможет меня понять.

– Ты любишь его.

Это не вопрос, поэтому я ничего не отвечаю, но мой взгляд подтверждает то, что она и так знает.

* * *

– Что с ней? ― позже, когда мы пьем кофе в больничном кафетерии, спрашиваю я Айдена.

Мне Алтея не показалась больной. Выглядела она довольно неплохо как для женщины ее возраста.

Он откидывается на спинку стула, постукивая пальцами по картонному стаканчику с кофе. Довольно дрянного, надо сказать.

– Она теряет память. Пока что это происходит эпизодически, но доктор, который наблюдает Алтею, говорит, что дальше ее состояние будет ухудшаться. В итоге, ― он с сожалением вздыхает, ― однажды она может больше ничего не вспомнить.

– Мне жаль. Это… грустно. Не представляю, как это: забыть всех своих близких, всю свою жизнь. Себя.

Айден кивает. Он очень расстроен.

– Где вы познакомились?

Мне интересно узнать всю историю их с Алтеей взаимоотношений. Это должно быть что-то неординарное. Вся их дружба необычна сама по себе.

Сделав глоток уже почти остывшего кофе, он смотрит мне в глаза.

– Алтея бабушка Джереми и Николь. Кроме мистера и миссис Веббер у нее никого не осталось.

Айден пожимает плечом, как бы говоря, что причина, по которой он помогает этой пожилой женщине – это ее одиночество, но я знаю, что это не так. Здесь все гораздо глубже. Они любили одних и тех же людей, и они их потеряли. Должно быть, это объединяет на всю оставшуюся жизнь.

– Ты правильно делаешь, что не оставляешь ее.

Он смотрит на меня, будто хочет что-то сказать, но передумывает, потому что отворачивается и делает вид, что заинтересовался чем-то за окном.

* * *

– Мне кажется, или ты стала еще красивей, Кая?

Я вздрагиваю, когда за спиной раздается низкий, тягучий и неприятно-знакомый голос.

Обернувшись, вижу Маркуса – он стоит в проходе с книгами, скрестив руки на груди и привалившись плечом к стеллажу.

Он один. Как и я. И поблизости никого не видно, потому что меня занесло на третий этаж библиотеки, в отдел антропологии, который никому нахрен не нужен.

– Ты за мной что, следил?

У меня холодеет позвоночник от этой догадки, только не верю я, что это случайность.

Ухмылка не сходит с лица Маркуса. Если я права и он, правда, следил за мной, то его это ничуть не смущает.

А впрочем – о чем это я?

– Это общественное место, Кая. ― Он нахально смотрит на меня, но ближе подойти не пытается. ― Просто я увидел твою хорошенькую попку, промелькнувшую на лестнице, и решил, что должен поздороваться.

Я качаю головой.

– Для кого этот цирк, Маркус? Тебе еще не надоело? Может быть, хватит дурака валять?

Мне удается говорить ровно, но внутри я вся трясусь. Мне очень некомфортно в этой ситуации. И мне совсем не нравится, как он на меня смотрит.

– Цирк устраиваешь ты, Кая,