Черчилль. Частная жизнь - Дмитрий Медведев

Вступительную речь произнес епископ Уэллдон:

— Солнце освещает ваш сегодняшний союз. Позвольте мне напомнить, как много вы будете значить друг для друга в грядущие дни, в которых солнечные часы будут чередоваться с унынием и мраком. В жизни любого государственного деятеля наступают моменты, когда он всецело зависит от любви, понимания и глубочайшей симпатии своей жены. Благотворное влияние, которое оказывают жены на наших государственных мужей, это одна из ненаписанных глав английской истории. Пусть ваши жизни станут благословением друг для друга и для всего мира. [258]

В отличие от своего коллеги доктор Эдвардс выглядел не слишком убедительно. Его слабый голос едва долетал до четвертого ряда. Как вспоминал один из очевидцев, под монотонные причитания епископа «тоска овладела каждым из присутствующих». И вдруг всеобщее уныние прорезал резкий и громкий голос:

— Я, Уинстон Леонард, беру тебя, Клементину Огилви, себе в жены.

Первыми новобрачных поздравили министр финансов Ллойд Джордж, предполагаемый отец невесты Бертрам Митфорд, а также леди Рандольф и графиня Эйрли. Даже суфражистки, преследующие Черчилля по всей стране, объявили на день свадьбы перемирие, и некоторые из них лично присутствовали в церкви, чтобы поприветствовать молодоженов. Боясь, что церемония превратится в демонстрацию за предоставление женщинам избирательных прав, Уинстон заранее позаботился о безопасности, рассадив в разных частях церкви полицейских в штатском. Однако все обошлось. Ярые сторонницы прав женщин вели себя достойно, и если кто-то из них повышал голос, то только для того, чтобы вместе со всеми поздравить новобрачных.

После окончания церемонии молодожены спокойно вышли из здания церкви и быстрым шагом направились к ожидающему их автомобилю. Как вспоминал обозреватель журнала «The World»:

— Все было сделано с такой поспешностью и простотой, как будто свадьба была для них каждодневным явлением. [259]

Полиция не смогла сдержать напора толпы, и несколько сотен человек, прорвавшись через заслоны, окружили машину жениха и невесты, доставив шоферу немало волнующих минут. На всем пути следования брачного кортежа по Уайтхоллу и Риджент-стрит новобрачных встречали восторженные жители Лондона, выкрикивая в их адрес приветствия и поздравления. Как вспоминала впоследствии Клэр Шеридан, «…больше всего я запомнила толпы людей, собравшихся на всех улицах от церкви Святой Маргариты до Портленд-плейс. Все это было настолько же искренне, как будто они приветствовали короля и королеву».

Повсюду раздавались крики, каждый следующий громче предыдущего:

— Старый добрый Уинни!

— Благослови Господи Уинни! [260]

Торжественная процессия медленно подъехала к дому номер 52 на Портленд-плейс. По предложению Клэр Шеридан вместо привычного риса дорогу новобрачных устлали лепестками роз. На свадебном банкете, который украшал полутораметровый торт весом в сорок килограммов, присутствовали свыше тысячи трехсот человек, включая сына знаменитого Дядюшки Джо Остина Чемберлена, лидера консерваторов Артура Бальфура и конечно же Дэвида Ллойд Джорджа.

Среди многочисленных подарков, которые получили молодожены, был огромной серебряный поднос, с выгравированными на нем подписями всех коллег Уинстона по правительству, серебряные столовые приборы в георгианском стиле от либеральной ассоциации города Данди, депеши его великого предка герцога Мальборо, от министра иностранных дел Эдварда Грея, а также знаменитые «Разговоры с герцогом Веллингтоном» и десятитомное собрание сочинений Джейн Остин от премьер-министра Герберта Асквита с дарственной надписью на третьем томе.

Кроме того, среди подарков были часы для путешествий, антикварные серебряные подсвечники, серебряные подносы, золотые и бриллиантовые драгоценности от семьи Ротшильдов, роскошная Библия от заместителя лорда-мэра Манчестера, две серебряные подставки для графинов от Джозефа Чемберлена, ну и конечно же особый подарок от короля Эдуарда VII — трость с золотым набалдашником и золотой гравировкой: «Моему самому молодому министру». Этой тростью Черчилль будет пользоваться в течение всей своей жизни. Сегодня ее можно увидеть среди других экспонатов, представленных в личном музее Уинстона Черчилля в Лондоне.

Среди поздравивших была и мадам Тюссо, сделавшая 12 сентября 1908 года восковую фигуру молодожена частью своей всемирно известной экспозиции. Самым же ценным стал подарок жениха невесте — шикарное ожерелье с гроздьями рубинов и бриллиантов.

После церемонии молодожены сели на поезд и отправились в свадебное путешествие, начавшееся с городка Вудсток. Бленхейм восторженно встретил новобрачных. На улицах собралась целая толпа народу, на местной колокольне церкви Святой Марии Магдалины раздался колокольный перезвон, тот самый, который тридцать три года назад возвестил миру о рождении Уинстона.

На следующий вечер молодые отправились на небольшое церковное кладбище в Блэдоне, где посетили могилу лорда Рандольфа Черчилля. Спустя несколько дней новобрачные отбыли на континент. Проведя несколько дней в Венеции и на итальянском озере Можеро, они вернулись в Лондон и начали семейную жизнь, которой будет суждено продлиться пятьдесят с лишним лет и произвести на свет пять наследников и десять внуков.

В середине пятидесятых годов на одном из обедов, которые чета Черчиллей устраивала в своем загородном доме в Чартвелле, гости и хозяева решили сыграть в одну игру — «Кем бы вы хотели стать, если бы не стали тем, кто вы есть?». Гости оживленно принялись фантазировать о своих мнимых профессиях и дарованиях. Наконец очередь дошла до хозяина дома:

— Если бы я не стал тем, кто я есть, я бы с удовольствием стал… — Здесь Уинстон выдержал актерскую паузу, медленно вынул сигару изо рта и, повернувшись к Клементине, добавил: — Вторым мужем миссис Черчилль.

В конце сентября 1911 года тридцатишестилетний Уинстон Черчилль, сидя за рулем своего шестицилиндрового «неппера», мчался по пыльным дорогам Туманного Альбиона в Шотландию, в загородную резиденцию премьер-министра Герберта Асквита. Во время отдыха на вилле джентльмены играли в гольф, лишь иногда обсуждая насущные политические вопросы. В перерыве между партиями премьер предложил Уинстону пост министра военно-морского флота. Черчилль, давно мечтавший об этой должности, был в восторге. Дочь премьер-министра Вайолетт Асквит записала в своем дневнике: «Лицо Уинстона сияло от удовольствия». Она предложила ему чая, на что он быстро вымолвил:

— Я не хочу чая, я не хочу ничего в мире. Только что ваш отец дал мне в распоряжение весь флот Великобритании. Наконец это произошло, мне дали великолепный шанс. Теперь я смогу показать все, на что я способен. [261]