Продавец «кондитерки» - Вячеслав Юшкин

на три недели с выездом в Лиссабон для решения финансовых вопросов. Сэр Артур отпуск мне предоставил и отпустил на три недели в Лиссабон. Со мной хотели ехать, и остальные офицеры, которые участвовали в последней вылазке, но никого не отпустили и отправили по ротам. Три недели это только кажется, что много. Только дорога в оба конца займет не менее двух недель и на все дела останется хорошо если неделя.

Ехать решили в легкой коляске и в сопровождении пятерых рядовых. Сержанта я оставил охранять имущество. С собой я брал только финансовые документы, большую часть своих денег и пистолеты. Коляску арендовали в штабе у одного из адъютантов командующего. Взяли и хороших лошадей. Мой конвой шел на трех лошадях каждый — основной, запасной и вьючной. из вооружения взяли по два штуцера на человека и по двести патронов. Больше уже никуда было грузить.

Расстояние между основным британским лагерем у Талаверы и Лиссабоном примерно триста миль. С запасными лошадями мы хотели пройти это расстояние за пять шесть дней. Груза у нас особого не было, Лошади были хороши и казалось нам ничто не может помешать пролететь эти триста миль.

Первый день мы действительно проехали 60 миль. На ночь остановились в поле. Так было намного удобнее чем искать гостиницу в испанских городах.

Уже на границе с Португалией и случились эти события.

Мы спокойно ехали. До французов было далеко, с разбойниками тоже встреча не ожидалась. Но на всякий случай всё оружие было заряжено и лежало под рукой.

Импровизированный шлагбаум мы увидели внезапно. Бревно перегораживало проезд по дороге лица или скорее морды людей у этого бревна красноречиво характеризовали этих сторожей как разбойников. На обочине стояло две кареты и лежало три трупа. Чуть далее горел костер и на вертеле жарили кабана. Мы остановились к коляске подошел колоритный тип с огромной бородой и в каких-то лохмотьях и потребовал выйти из коляски. Стрелять мы начали сразу ещё до окончания высказываний этого бородача. Такого отпора разбойники не ожидали и были убиты. Их вожак притворился мертвым но его подняли штыками и подвели к коляске.

И я узнал, что судьба меня свела с самим EL Aterrador /что-то типа самого ужасного/. Мне это ничего не говорило, и я приказал повесить этот ужас летящий в ночи. Приказ немедленно стали исполнять. Двое готовили петлю и потащили к петле, перекинутой через сук этого разбойника. Остальные проверяли окрестности. Куда-то же делись пассажиры с этих двух карет. Этого «Ужасного» пока оставили стоять с петлей на шее. Я пошел поговорить с теми пассажирами кто уцелел из этих двух колясок. Уцелели немногие — испанка средних лет с дочерью и мужчина этот ехал тоже в Лиссабон наниматься на корабль. Он был капитаном и сейчас искал работу. Пока готовили отбитые у разбойников коляски и хоронили убитых пока потом отправлялись дальше.

Этот «Ужасный» так и стоял в петле под деревом. В процессе всё время возникали вопросы, на которые только он знал ответ — например где спрятано похищенное и прочее. Его повесили уже перед отъездом.

Испанка стала вдовой её муж попытался отбиться от этих разбойников, но не преуспел его закололи. Имущества у них с собой было мало они ехали к родственникам мужа. Дочь звали Изабеллой и было ей двенадцать лет. Она жутко стеснялась и пряталась за мать, но при этом не сводила с меня глаз. Я чувствовал себя прямо рыцарем убившим дракона. Эта Изабелла мне понравилась и я в шутку сказал — как тебе исполниться пятнадцать лет заберу замуж. Она совсем спряталась за мать. После мы уже поехали и было некогда любезничать.

Вся дорога у нас заняла пять дней. Лошади под конец пути уже еле тянули коляску.

Мы поехали в гостиницу которою нам посоветовал наш спутник будущий капитан нашего капера. Он подходил по всем статьям — ранее он уже командовал каперскими кораблями и потерял работу и корабль с приходом французов. После захвата Испании каперство было прикрыто и все они остались без работы. Наш Жозе прекрасно ориентировался в тупиках этой профессии и знал все ходы-выходы.

Команды у него не было но набрать матросов особой проблемы не составляло. Надо было получить иммунитет от принудительного призыва в британский флот. Это была тонкость и состояла проблема вот в чём. Британский военный флот мог принудительно забрать матросов с любого корабля. Вот так просто остановить любое судно или корабль и силой забрать в матросы любого моряка с этих кораблей и судов. Иммунитет можно было купить у британского морского агента. Таковой в Лиссабоне присутствовал.

И ещё одна проблема. Капер — это тот же пират. И кто будет контролировать этот экипаж посредине океана. Честное слово вещь хорошая. Но надо было придумать что-то более серьезное. Отправлять с кораблем своих охотников — это было не решение проблемы. Охотники мне нужны были здесь на берегу со мной.

Забегая немного вперед. Вопрос был решен совсем неожиданным способом. В Лиссабоне в это время находилась русская эскадра и как на всех флотах того времени служба была совсем не сахар. Высокая смертность и скотское отношение к матросам. Сами матросы были из крепостных крестьян и отношение к ним было как к рабам. Даже в британской армии и флоте были более мягкие нравы. Те матросы, которые были хоть немного смелее остальных и не желали безропотно умирать от цинги, голода и побоев уходили в дезертиры в любом иностранном порту. Вот такую группу дезертиров я и встретил на окраине Лиссабона. Они работали в поле. Они не стали уходить в разбойники и просто пошли работать на поле у местного помещика.

Коляска проезжала мимо поля, и я услышал русскую речь. Один из работников обращался к другому из его слов было понятно, что он лучше бы был матросом на капере, чем здесь в земле ковыряться. Коляску я остановил и подошел к ним. Когда я обратился на русском языке к ним / русского языка этого времени я не знал поэтому обратился на том русском языке, на котором я говорил в своем прошлом/ и сказал-Ребята не бойтесь. Я английский офицер, но не стану Вас выдавать. У меня есть к Вам дело. Если не боитесь подходите к гостинице «Якорь и море» и там мы решим мой вопрос.

Они пришли. Было их двадцать семь человек, и они после недолгих размышлений нанялись ко мне на службу. Нанял я их в качестве морской пехоты. В этом