Грешница - Наталия Левитина

– Ищу ножницы, – мрачно доложила я.

– Зачем?

– Надо.

– Юля, зачем тебе ножницы? – заволновался брат. – Уж не вздумала ли ты перерезать вены? Тебя так расстроило замечание о сатанистах? Юля! Ножницы – это негигиенично.

Аккуратно, стараясь не повредить содержимое, я разрезала скотч. Длинные сигаретки, набитые терпкой ароматной отравой, плотно спрессовались в пачке. Сейчас, сейчас…

Оу, йес! Ради этого стоит жить!

И вообще, какое счастье – просто жить!

Кстати, я ведь не сказала брату, что необходимость в расшифровке кода отпала сама собой! Совсем забыла! Так как мой преследователь уже вычислен, то тайну настенной надписи я могу выяснить прямо у Геннадия Северова. Хотя сомневаюсь, что он вкладывал какой-то смысл в эти иероглифы – просто старался сильней меня запугать. Ну, Гена! Ну, скотина! Как ты у меня запляшешь, когда я предъявлю счет за разгромленную квартиру, испорченные вещи, сломанный ноутбук. Уже начала составлять список. Набегает кругленькая сумма!

Но сначала конечно же необходимо дописать статью про строительную компанию «Спектрал». Первое предложение я уже сочинила. Осталась сущая ерунда.

В девять утра отправила статью о «Спектрале» в редакцию. А сама решила заявиться следом – в виде бесплатного, но очаровательного приложения. Предварительно попыталась выщипать брови. Пример подруги, всегда безупречной, стоит перед глазами. Видели бы вы ее пятки! Нет, нет, на пятках у Ириши, естественно, бровей нет. Но зато они такие розовые, нежные. В смысле, пятки розовые. Не брови. Короче, брови у Ириши оформлены идеально. В отличие от моих пяток. Мои пятки, я подозреваю, готовятся к участию в конкурсе абразивных материалов. Про брови я вообще молчу – их наглость беспредельна. Они норовят расти везде. Кроме пяток.

А у Ириши – изумительная черная линия с трагическим изгибом. И маникюр она постоянно обновляет. Да… Сколько трудоемких операций необходимо выполнить женщине, чтобы выглядеть ухоженной. А тут еще весна, на улице слякоть. Вечером возвращаешься в дом, словно танк с полигона: по уши в грязи…

Значит, брови. Я пристроилась к подоконнику в соблазнительной позе – оттопырив скудные жировые запасы. Начнем-с. Да, больно. Ничего не поделаешь. Бровь должна тянуться по краю глазницы изящной шелковистой линией, а не представлять собой заросли рододендрона…

Не знаю, как насчет изящной линии, но Витя, встретивший меня в подъезде, отпрянул в сторону:

– Юль, ты с кем-то подралась?

– Нет.

– Но у тебя вот тут все красное! – Витя вонзил палец себе в очки. Едва не выбил стекло, а заодно и глаз.

– Глупец ты, Виктор! Ничего не понимаешь. Сейчас так модно. Кстати, куда ты заслал мой факс?

– Какой факс?

– Помнишь, мы отправляли его на московский номер.

– Отправляли?

– Да. Отправляли. Факс. Вместе. Потом я тебе еще тазик пельменей принесла.

– Пельмени, – разулыбался программист и сглотнул – кадык на шее подпрыгнул. – Помню. Классные. А про факс, хоть убей, не помню. А у тебя нет еще пельменей?

– Алчное животное. Дай пройти.

В редакции «Удачных покупок» я произвела фурор. Ну надо же! Совсем немного поработала с внешностью, и какой результат! Да, что и говорить, форма бровей способна значительно изменить имидж. Возьмем хотя бы знаменитые брови Леонида Ильича и мысленно приделаем их к личику Мэрилин Монро. Теперь скажите, удалось бы очаровательной блондинке в таком облике завоевать сердца миллионов? Страшно сомневаюсь.

Степан Данилович при виде меня завопил. Наверное, обрадовался встрече. Хотя я не ожидала, что он успел так сильно соскучиться.

– Юля!!!

– Здрасте. Я тоже рада вас видеть, Степан Данилыч!

– Э-э-э… Да.

– Статью прочитали?

– О «Спектрале»? Да, детка, прочитал. Ставлю через один номер. Молодец. Ты трудолюбивая девочка.

– Вы серьезно? – Я моментально расчувствовалась.

– А что?

– Моя мама внушает мне мысль, что я лентяйка.

– Если бы такую мысль внушал тебе кто-то другой, я смело посоветовал бы послать этого человека подальше. Но с мамой спорить бесполезно.

Степушка патетично вздохнул. Неужели и у него проблемы с родителями?

– Вас тоже пилят, Степан Данилыч? – догадалась я.

– Еще как! Говорят, толстый. Не слежу за собой. Ем жареную картошку с майонезом, пирожки с мясом, пью пиво… Не думаю об атеросклерозе, – сник главный редактор.

– Атеросклероз – не девушка, чтобы о нем думать! – подбодрила я шефа. – И вы совсем не толстый. Вы приятный, крупный мужчина.

– Да?

– Да.

Перед глазами возник Гийом в белоснежном колпаке повара. А вот вам пример некрупного мужчины. Какое разнообразие!

Степушка украдкой посмотрел вниз – на свой живот.

– Нет, но мама все же права. Действительно, нужно заняться спортом, – вздохнул он.

– Зато вы не курите. Это огромный плюс для вашего здоровья.

Замаскированная самокритика.

Странно, но Степан Данилыч кое о чем забыл. Он не спросил меня про статью о мебельных салонах «Таунхаус». Ждала, что босс поинтересуется, когда я сдам исправленный вариант. Приготовилась долго и цветисто врать. Но Степапушка промолчал. Я тоже не буду напоминать. Спущу на тормозах. Хотя придется туго, когда Аслан Кумраев позвонит шефу и спросит, где его проплаченные четыре страницы дифирамбов. М-да… И что я отвечу? Что Аслан Кумраев – хам, подлец, недоносок и я не собираюсь растрачивать литературный дар на восхваление подобных ублюдков?

– Нельзя ли получить аванс? – смущаясь, спросила я.

Гонорар от «Стильной леди» разлетелся в мгновение ока. По квитанции оплатила кредитный взнос. Запаслась сигаретами. Купила проездной. Последние пятьсот рублей истратила на обалденный велюровый костюмчик для Ани. Хотя наш ребенок одет прилично и в новых тратах нет необходимости, но все эти детские вещички выглядят невероятно соблазнительно. Трудно удержаться от покупки.

Теперь передо мной открылись блестящие перспективы – гордо нищенствовать до следующего гонорара. И пусть я в принципе всем обеспечена, пустота в карманах меня угнетает. Это отвратительно!

Поэтому я твердо решила вымолить у босса аванс.

– Зайди в бухгалтерию, – легко согласился он. – Тебе – всегда пожалуйста.

Как я люблю нашу редакцию! Как все добры ко мне!

В бухгалтерии, кроме аванса, мне выделили два чайных пакетика из холодильника – чтобы остановить гангрену. Напрасно я пыталась донести до главбуха мысль о изящной линии бровей. Елизавета Витальевна согласна была отдать последнее, лишь бы спасти мою жизнь.