Ведется следствие - Кира Измайлова

Каролина мечтательно прикрыла глаза.

– А как же ваше сопровождение? – поинтересовался доктор.

– Я тогда была свободна, как ветер, – улыбнулась она. – Интересно, профессор еще работает в Институте? Вспомнит ли меня?..

– А вы что-нибудь взорвали? – хмыкнул Бессмертных. – Если да, то наверняка вспомнит.

– Ну что вы, – оскорбилась Каролина. – Я тогда была простой студенткой, нас не допускали до особо опасных веществ…

– Зная вас, – ласково сказал следователь, – могу отметить, что вы даже из совершенно безопасных ингредиентов можете состряпать какое-нибудь адское варево.

Писательница потупилась, припомнив обстоятельства знакомства со следователем. Ее тогда как раз уволили из исследовательской лаборатории: Каролина была отличным специалистом и питала тягу к самым безумным экспериментам. И если ее коллеги руководствовались здравым смыслом, то здравый смысл госпожи Кисленьких глубоко и крепко спал, а может, и вовсе был когда-то безнадежно искалечен особенно сильным думаком…

Военные Каролину боготворили. Коллеги завидовали и побаивались. Начальство – ненавидело. Девушке же было плевать на всех – она с упоением писала отчеты о проделанных безумствах и планировала новые, водружая на стол своему научному руководителю увесистые кипы машинописных листов: если сослуживцы ограничивались десятком страниц, то у Каролины всегда получались настоящие романы. Во всяком случае, те, кто в эти отчеты заглядывал, утверждали, что более захватывающего чтива не встречал давно.

Госпожа Кисленьких частенько задерживалась по вечерам, чтобы проверить ту или иную теорию, а это означало расход реактивов, использование лабораторных мощностей в личных целях и многое другое. Памятуя о том, каково положение Каролины в обществе, на это закрывали глаза. Ей простили потоп, случившийся после того, как девушка слила в раковину совершенно безобидные, по ее мнению, остатки биоматериалов, а те неожиданно вступили с чем-то во взаимодействие, разрослись и намертво закупорили сток. (Чтобы избавиться от этого безобразия, пришлось менять все трубы в лаборатории.) Флотские, оценив новинку, задаривали Каролину цветами, а контр-адмирал Взрык-Погоняйло настойчиво переманивал ее в опытные мастерские.

Каролине простили появление неизвестного вида плесени, в мгновение ока превратившего в черные, пушистые, шевелящиеся холмики всё съедобное в столовой и на складе (после чего в закутах генерального штаба появился зловещий план уничтожения запасов продовольствия вероятного противника, а на подвесках дирижаблей – знаменитая склад-бомба).

Её даже не сильно ругали, когда выяснилось, что разработанное ею лекарство от насморка жжется не хуже серной кислоты, а кроме того – норовит захватить контроль над телом хозяина… В конце-то концов, этот препарат позволял лечить паралич, слепоту и глухоту! (Главное было договориться с паразитом, стремительно отращивавшим параллельную нервную систему и регенерировавшим ткани владельца. Да и пить каждый день рыбий жир ложками – не велика плата за возможность ходить, видеть и слышать!) Но вот когда кабинет ее руководителя внезапно оплели ядовитые лианы (Каролина по рассеянности чем-то полила растения в оранжерее), так что бедняга вынужден был двое суток ютиться под столом, отбиваясь от коварных растений канцелярским ножом, пока к нему пробивалась группа спасателей в костюмах спецзащиты высшей степени, терпение начальства лопнуло. «Нам не нужны гении», – сообщила Жулия Клац-Бледненьки, и Каролину вышибли. Зря – пока торжествующие сотрудники радостно пили шампанское, плотоядная лиана игривая, успевшая притвориться самым обычным растением и избежавшая тем самым профилактической прополки в оранжерее, уже разбросала по коридорам ловчие плети… Каролину она боялась. Зануд от военной биологии – нет.

Каролина ушла, конечно, вот только нового места службы найти не могла, а быть просто светской львицей оказалось слишком скучно. Как-то раз, проходя мимо роскошного магазина игрушек, она засмотрелась на всяческие наборы для мальчиков и внезапно увлеклась электричеством. Следившие за ней филеры испуганно переглянулись. В тот же день королева позвонила Руперту Бессмертных и прямо сказала, что если Каролину не занять чем-нибудь полезным, то в самое ближайшее время от Каролевства ничего не останется.

Именно поэтому в один прекрасный день Бессмертных лично нанес визит госпоже Кисленьких и застал ее на кухне. Каролина, в кружевном, местами прожженном переднике и огнеупорных перчатках тщательно перемешивала половником какой-то подозрительного вида студень, время от времени начинавший зловеще пузыриться, а на кухонном столе красовался набор «Юный техник».

– Что это, сударыня? – спросил Бессмертных, отрекомендовавшись.

– Питательный бульон для культуры бактерии, вызывающей дизентерию, – охотно ответила Каролина, поглаживая полоску меха, наброшенную на одно плечо (тогда Пушистик был совсем маленьким), – и управляемой по радиотелеграфу! О, посмотрите, она реагирует на «Столичные известия»!

«Я свою племянницу хорошо знаю!» – припомнил Руперт слова королевы, представил войны будущего и содрогнулся, после чего решительно отстранил девушку от плиты, привернул газовый вентиль, взял кастрюлю прихватками и вылил ее содержимое в раковину. После чего, повернувшись к опешившей Каролине, предложил ей место секретаря суда, должность ответственную и интересную. Госпожа Кисленьких согласилась, понимая, что путь в науку ей уже заказан, и не пожалела, тем более, что графоманские ее таланты очень скоро нашли выражение в виде романов о похождениях Хромого и Косого (списанных, если честно, с Яна и Берта).

Говорят, правда, что в районе, где прежде жила Каролина, в канализации завелись какие-то странные светящиеся грибы, а крысы научились гипнотизировать кошек и стали заставлять их приносить им пищу. Кое-кто из грызунов даже сумел распушить хвост: таких охотно брали в качестве домашних питомцев директора банков, после чего начинали демонстрировать поистине крысиную хватку… Неизвестно, только ли на кошек умели воздействовать крысы!

Впрочем, это уже не имеет никакого отношения к данной истории…

…– Выходит, на болотах опасно? – подал голос Дэвид. – Отчего же экспресс идет именно этим путем?

– Ну, положим, опасно именно в глубине болот, а поезд следует по самому их краю, – ответил Руперт. – Тем не менее, меры предосторожности предпринимаются, поскольку иногда… хм…

– Бывают выбросы, – подтвердила Каролина. – А пути эти строили давно, еще когда болот не было. А теперь по ним ходит только экспресс, ну еще грузовые составы в Институт. Но вы не беспокойтесь, Дэвид, экспресс идет достаточно быстро, мы минуем опасный участок всего за двое суток. А вот обычные поезда идут в объезд, но это на полторы, а то и две недели дольше – очень уж тут рельеф местности неудобный…

– Отчего же, – сказал Дубовны, – это очень интересно! Только… госпожа Кисленьких, что значит – «болот не было»? И вообще, как-то я про них не слышал…

– Про них вообще стараются поменьше распространяться, – заметил доктор. – Не самые приятные места, да и история у них…