Романтический ланч для двоих - Кенди Шеперд

Тристан говорил, что для обеда они будут одеты неформально. Слава богу, что она сменила хлопчатобумажные брючки и жакет с затертыми обшлагами.

Обычные родители наверняка встали бы поздороваться. Королевская чета, очевидно, не собиралась этого делать. Почему Тристан не подготовил ее? То, что привычно для него, ей казалось непонятным и пугающим. Откуда-то из подсознания явилась подсказка. Джемма, присев в глубоком реверансе, еле слышно пробормотала: «Ваши величества».

Таким реверансом начинались и заканчивались занятия в балетном классе, куда она ходила в детстве. Интересно, годится ли он, чтобы здороваться с королями. Но, похоже, она попала в точку. Тристан просиял, а его родители улыбнулись. У нее чуть не подогнулись колени.

– Спасибо, дорогая, – сказала королева Гертруда, вставая с кресла. – Рады вас приветствовать. – На Джемму смотрели голубые глаза Тристана, слегка смущенные и чуть менее живые.

Король Жерар казался куда менее суровым.

– Вы проделали долгий путь. Добро пожаловать в Монтовию.

Тристан взял ее за руку, словно подчеркивая, что они пара. Джемма подозревала, что чуть прищуренный взгляд его матери не упускал ни малейшей детали.

К ним присоединилась сестра Тристана – невысокая темноволосая принцесса Наталия. Джемма почувствовала, что в замке у нее может появиться потенциальный друг.

– Тристан упоминал, что вам надо купить что-то из одежды. Я с удовольствием покажу нужные магазины. Вам, конечно, необходимо приобрести что-нибудь торжественное для праздника по случаю дня рождения Тристана на следующей неделе.

Все члены королевской семьи блестяще владели искусством вести легкую беседу, и, когда они сели за стол, всякая неловкость быстро исчезла. Если бы Джемма не была влюблена в Тристана, несомненно, влюбилась бы, видя, насколько непринужденно он подключал ее к разговору на любую тему.

Она обменялась с его матерью несколькими фразами на французском, а потом ответила его отцу по-немецки. Ему это понравилось.

– Когда ты уехал из Сиднея, мне понадобилось чем-то заполнить свободное время, чтобы не плакать. И я нашла языковые курсы с интенсивной программой.

– Что ты думаешь насчет того, чтобы выучить монтовианский?

– Придется выучить. А кто станет меня учить?

Они обменялись многозначительными взглядами.

Джемма знала, она здесь, чтобы понять, понравится ли ей в Монтовии. Хотя на самом деле вопрос риторический. Если она хочет быть с ним, придется остаться. Но вслух никто не говорил об этом, и в ее душе царило пугающее, но восхитительное предвкушение, что лучшее еще впереди.

– Конечно, учить тебя буду я.

– Мне кажется, это очень сложный язык. Тебе придется уделять мне много внимания.

– Если тебе нужно мое внимание, ты его получишь. Просто дай знать, на чем я должен сосредоточиться.

– По-моему, ты уже знаешь на чем.

– Ну, тогда занятия начнутся сегодня вечером. – Он бросил на нее прищуренный взгляд, показавшийся особенно чувственным.

– Я с удовольствием буду с тобой заниматься. Всем, чем захочешь.

– Я сегодня же вечером приду к тебе, и мы начнем без промедления.

– В самом деле?

– Ты же не думаешь, что я позволю тебе оставаться одной в этом огромном полупустом замке?

– Не знаю.

– Я почти три месяца мечтал о том, чтобы побыть с тобой наедине. Протокол требует, чтобы нам отвели разные покои, но это ничего не значит.

Подали суп. Джемма так возбудилась от мысли остаться с ним наедине, что потеряла аппетит.

Все блюда показались вкусными, но немного тяжеловатыми. Джемма невольно задалась вопросом, кто составляет меню и сможет ли она, если останется, улучшить его на свой вкус так, чтобы никого не обидеть.

Так вот о чем она не успела толком подумать. Это единственный вариант остаться в Монтовии, если Тристан примет окончательное решение.

Если она останется, придется бросить работу в «Королевах». Хотя почему бы не заняться бизнесом удаленно?.. Последний год она много работала, чтобы стать собой. Сможет ли она оставаться собой без своей работы, без своих друзей, без своей страны? Рискнет ли она бросить все ради Тристана?

Непременно нужно обсудить это с ним.

Однако вскоре выяснилось, что времени побыть с Тристаном наедине совсем немного. На следующий день родители настояли на том, чтобы они поехали на ланч в их горное шале в полутора часах езды от замка. О том, чтобы отказаться от такой чести и остаться вдвоем, не могло быть и речи.

Шале показалось Джемме сравнительно скромным. Скорее, очень большим фермерским домом с окнами, украшенными деревянной резьбой и горшками красной герани. Простые местные блюда подавала прислуга в национальном костюме. Широкие юбки – для женщин, кожаные шорты на вышитых подтяжках – для мужчин.

– Это и есть настоящая Монтовия? Если да, мне очень нравится.

– Это традиционная Монтовия. Летом фермеры до сих пор перегоняют скот на эти пастбища. Зимой все покрыто снегом. Но люди все равно бывают здесь всю зиму. Сюда приезжают кататься на лыжах и, конечно, расчищают все дороги.

Может ли статься, что она проведет всю зиму, катаясь здесь на лыжах? Или даже все зимы?

Вечером они обедали с кузеном Тристана и его девушкой. Те оказались очень приятными молодыми людьми, но Джемму удивило, что они держались с ней как-то странно. Девушка кузена, доктор по профессии, примерно того же возраста, что и Джемма, неожиданно начала говорить, как благодарна Джемме, но бойфренд оборвал ее, не дав закончить предложение.

Наталия тоже говорила о том, какую сложную работу провел брат, чтобы изменить какие-то правила. Сердитый взгляд Тристана заставил ее замолчать.

Все они, в отличие от нее, говорили на безупречном английском, лишь изредка обмениваясь фразами на монтовианском. У Джеммы сложилось ощущение, что от нее скрывают что-то важное, и это ей очень не понравилось.

Поздно вечером Тристан пришел в ее апартаменты, она набросилась на него с вопросом:

– Тристан, что здесь происходит такого, о чем мне не полагается знать?

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, мистер Марко, что вы обещали не лгать мне.

– Никто и не лжет. Я хочу сказать… я не лгу.

– Никто? – Она не могла сдержать обиду.

– Джемма, клянусь, в этом нет ничего плохого.

– Тогда лучше расскажи мне.

Он должен был догадаться, что кто-нибудь из родственников непременно проговорится. Меньше всего хотелось, чтобы Джемма чувствовала себя исключенной из ближнего круга, тогда как его проект имел прямо противоположную цель.