Операция "Единая Россия". Неизвестная история партии власти - Людмила Романова

А может ли партия, преодолевшая процентный барьер, не попасть в региональный парламент? Запросто! Дело в том, что теперь местные власти сами решают, какой метод распределения мандатов использовать. С 2007 года все как по команде стали переходить на так называемый метод «империали», по которому партия, набравшая большинство голосов, получает непропорционально больше мандатов, чем все остальные. В 2009 году, говорит юрист партии Алла Алексеева, это, например, привело к тому, что «Справедливая Россия» не попала ни в городской совет Нарьян-Мара (набрала 10,79 %), ни в совет «Заполярного района» Ненецкого автономного округа (13,12 %), и это при 7-процентном барьере.

Система заработала. Как подсчитал Аркадий Любарев из ассоциации «Голос», занимающейся мониторингом выборов, из 77 региональных выборов, прошедших с декабря 2003 по апрель 2007 года, «Единая Россия» уступила лидерство лишь в 6. Однако с декабря 2007 по октябрь 2010 года «медведи» не уступили ни в одном регионе из 51. Наименьший разрыв между «единороссами» и партией, занявшей второе место, составил 16 %, в большинстве же случаев он превышал 30 %.

Большинство «Единой России» во всех местных парламентах было частью плана Кремля по сковыванию страны волей федерального центра. Видимо, Путин боялся региональных демаршей и стал отбирать у субъектов Федерации власть не только финансовую, но и политическую. Так Россия попрощалась с губернаторскими выборами – теперь их назначает президент. Следующим шагом стал переход к выборам парламентов по партийным спискам (пропорциональная система) и отказу от одномандатников (мажоритарные округа). До середины 2000-х годов именно из одномандатников целиком состояли региональные парламенты и половина Госдумы – другая половина выбиралась по спискам.

В чем разница? Партийный список формируется целиком в Москве – его составляют партаппаратчики и «шлифует» Кремль. Именно так теперь формируется вся Дума и подавляющее большинство региональных парламентов. К тому же список – это в определенном смысле кот в мешке. В 2007 году вы могли голосовать за «Единую Россию» только потому, что лидером ее списка был Путин. Но Путин не пошел работать в Государственную Думу. Его мандат перешел в магаданскую группу и достался бывшему политтехнологу Сергею Капкову, прославившемуся в роли потенциального жениха Ксении Собчак. Когда-то он помогал Роману Абрамовичу избираться на Чукотке, а затем стал вице-президентом созданного олигархом Российского футбольного союза. Капков был хорошим политтехнологом, но голосовали ли вы именно за него, выбирая «Единую Россию»? Даже если так, Капкова в Думе уже нет – он возглавил столичный парк им. Горького, а свой мандат передал ткачихе из Ивановской области. Всего же по итогам выборов в Госдуму 2007 года от мандатов отказался 101 «единоросс», практически каждый третий. И почти все они были лидерами региональных списков, так называемыми «паровозами», которые тянули партию к победе. Кстати, норма, запрещающая использование «паровозов», исчезла из закона тоже аккурат перед кампанией 2007 года.

В отличие от списочников, одномандатник – это всегда личная работа, такой депутат действительно зависит от избирателя. Зачастую, конечно, не только от него, но и от губернаторов, и от местного бизнеса, что сильно не нравилось Кремлю. Одномандатник не связан партийной дисциплиной, а это сказывается на том, что он говорит и как голосует. Настоящая головная боль для системы. Одним из тех, кто изрядно попортил нервы кремлевским политтехнологам, стал Владимир Рыжков – тот самый, который в 2000 году отказался от финансовых услуг Суркова и перешел в «Единство» по доброй воле – на несколько месяцев. Затем он был исключен за несогласие с позицией фракции и стал вести себя как настоящий одномандатник, не подконтрольный ни Кремлю, ни его партии. Столичные политологи уверены, что личная неприязнь Путина к этому политику стала дополнительным фактором для отказа от системы одномандатников. Рыжков эту версию не исключает:

– Власть действительно очень сильно раздражало, что один человек может так резко ставить вопросы, – вспоминает одномандатник с 7-летним стажем, выступавший и по коррупции в высших эшелонах власти, и по Беслану, и против централизации власти.

Что-то личное здесь, похоже, и правда было. Не случайно же Кремль запретил включать Рыжкова в партийные списки, а никаким другим способом в Госдуму ему не попасть.

Летом 2007 года в одном из московских ресторанов Владислав Сурков и Борис Немцов обсуждали перспективы «правых» на ближайших думских выборах. СПС хотел включить в свой список Владимира Рыжкова и Ирину Ясину, долгое время работавшую в «Открытой России» Ходорковского, рассказывает Немцов. Главный кремлевский политтехнолог объяснил ему, какие это повлечет последствия. «Включение Рыжкова будет означать снятие СПС с выборов. И никакой суд вам не поможет. Для Ясиной же это будет означать арест», – пересказывает слова своего собеседника Борис Немцов. Вот так вход во власть был перекрыт одному из самых ярких российских политиков. И еще десятку ему подобных. Система не подстраивается под меньшинство.

И все же именно возможность возвращения одномандатников сейчас активно обсуждается как в аппарате «Единой России», так и в Кремле. В чем дело? Оказывается, вычеркивание из российской политики ярких личностей сыграло с «медведями» злую шутку: начал падать их собственный рейтинг. В 2007 году к победе «Единую Россию» толкал 101 «паровоз» во главе с «бронепоездом» Путиным. Отсюда и результат – 64 %. Большинство «паровозов» были губернаторами (65 из 85), в основном еще теми, которых избирал народ, то есть популярными губернаторами. Однако после 2007 года губернаторский корпус радикально поменялся. Сможете назвать навскидку десяток имен президентских назначенцев? Почет вам и уважение. В любом случае их популярность будет далека от той, на которую опирались их предшественники. И дело здесь далеко не только в финансовом кризисе.

Что же в итоге? «Деперсонификация политики приводит к символическому голосованию. Если раньше вы спрашивали себя, нравится ли вам тот или иной деятель, то теперь вопрос звучит иначе: “за” власть или “против”», – объясняет руководитель региональных программ Фонда развития информационной политики Александр Кынев. Говоря о том, как отдельный политик может изменить общие настроения в регионе, он приводит в пример того же Рыжкова, исповедующего «правые» взгляды и при этом избиравшегося в «левом» Алтайском крае. У «Единой России» таких громоотводов сейчас нет, а это значит, что протест может сконцентрироваться вокруг кого угодно. Пытаясь построить управляемую демократию, власть теряет контроль даже над популярностью собственной партии. Верно и обратное: пытаясь сохранить собственную власть, обитатели политического Олимпа теряют контроль над страной.

В отказе от одномандатников для «Единой России» был и чисто тактический минус – именно за счет них в 2003 году она получила конституционное большинство в Госдуме. В 2007 году для сохранения статуса-кво пришлось поднимать проходной барьер с 5 до 7 % (чем меньше партий в парламенте, тем проще победителю получить большинство), отменять голосование «против всех» (эти голоса работали на всех кандидатов и увеличивали число партий, имеющих шансы прохождения в Госдуму, плюс привлекали на избирательные участки противников «Единой России»), а заодно и отменить минимальную явку на выборы, при которой голосование признается состоявшимся (на случай, если протест выразится в неявке). Теперь же президент Медведев в интервью FT вздыхает: «Может быть, это и правильно было – поднять порог прохождения в Думу с 5 до 7 %, но в какой-то момент нам придется принять другое решение и опустить эту планку, для того чтобы была лучшая политическая конкуренция». До 5, а может, и до 3 %. И возвращения губернаторских выборов Медведев не исключил – не сейчас, конечно, но уже и не через «100 лет». То есть и президент фактически признает, что законы писались «сообразно моменту».