Он и Она - Александр Редько

Создавалось впечатление, что этого интеллигентного мужчину обманули и пригласили лишь для того, чтобы определить, настоящий он мужчина или нет. Импонировало то, что он не защищался. Ему не надо было себя защищать. Он, с улыбкой на губах, поверх очков смотрел в зал, переводя взгляд с одного советчика на другого. Изредка качал головой и… не говорил ни слова. Он молчал! И в этом молчании было всё. Непонятость, недосказанность, разочарование в этих людях – советчиках, в самой идее передачи.

Когда, наоравшись, люди немного притихли, ведущий спросил его: «Вы услышали советы зала? Поняли, в чём были не правы и почему ваша женщина ушла к другому?»

Ответ был восхитительным: «Как я мог что-то понять, если мне даже не дали ничего сказать?»

Растерявшись оттого, что в аудитории вдруг наступила гробовая тишина, и не придумав ничего лучшего, ведущий обратился к специалисту, помощь которого была обещана мужчине: «Что скажет по этому поводу наш эксперт?»

Эксперт был, судя по взгляду, в полном замешательстве, но говорить хоть что-то было надо, и вот тут он выдал… «Я полностью согласен с мнением зала. Ухаживания в период до женитьбы должны быть красивыми и яркими. А то потом и вспомнить будет нечего».

Финал. Занавес. Аплодисменты.

Да… Умение слушать – величайшее качество человека. Умение услышать – дар Божий. И если не каждый из нас им наделён, то давайте учиться хотя бы слушать человека, искренне интересуясь им, его жизнью.

А мы… А мы: «Привет! Как дела?» – и уже убежали, не дождавшись ответа. Почему? Потому что фраза эта – дежурная. А ответ… А он вообще нам нужен?

* * *

Один из тех мучительных дней Он запомнил навсегда. Этот день почемуто стал наиболее ярким, красивым и добрым в веренице серых будней этого декабря. Проснувшись, как всегда, рано, побрившись и приняв спасительный контрастный душ, закончившийся ледяной бодрящей струёй, Он пил свой горьковатый зелёный чай – и вдруг… Потушив сигарету и допив чай, быстро оделся и, закрыв за собой дверь, выбежал на улицу. В темноту, подсвеченную фонарями, с редкими для такого раннего утра прохожими, на свежий морозный воздух. В очередной день жизни без неё. Ещё до конца не понимая, что делает, Он ехал на вокзал. Два часа в переполненной электричке. Москва. Метро…

И вот Он уже на Курском вокзале. Зачем Он приехал сюда? Почему? Понимание происходящего начало приходить после стаканчика ароматного американо и сигареты. На этот вокзал приезжала Она.

На этом вокзале Он встречал её. Приезжая всегда заранее, чтобы растянуть удовольствие от ожидания, Он бродил по вокзалу, пил кофе, постоянно глядя на часы, отсчитывал минуты до прихода её поезда. Думал о том, что Она делает сейчас в своём купе. Читает? Пьёт чай? Разговаривает с соседями? Эти картинки в его голове были настолько яркими и реалистичными, что Он улыбался. Она ехала к нему! К нему!! К нему!!!

Коротая минуты в ожидании прихода поезда, Он бродил среди людей, двигаясь от одного цветочного магазина к другому. Тщательно выбирал розы. Она так любит, когда Он дарит ей цветы! А Он любит видеть её счастливые в этот момент глаза. Замечтавшись, Он вдруг осознал, что сегодня к нему Она не приедет. Поезд Симферополь – Москва придёт. И придёт точно по расписанию. Но без неё… Стало немного грустно и одиноко… В руках – очередной стаканчик кофе, в пальцах – сигарета…

Он вдруг почувствовал этот запах. Запах одиночества… Одиночество пахло… Он ошибся, выбирая кофе и нажимая кнопку на аппарате напротив названия напитка! Он пил сейчас густой двойной эспрессо… Вот как пахнет оно – одиночество! Горький эспрессо с примесью дыма сигареты… Это стало для него открытием. Радость и счастье пахли по-другому. Они имели запах американо с двойными сливками и смешавшегося с ним аромата благоухающих роз в руке, купленных к её приезду. Как смешно! Даже ощущения имеют свой запах! Она сейчас была далеко. За тысячу километров от него, а Он бродил по вокзалу и вновь и вновь переживал восторг встречи с любимой Женщиной.

Горячий кофе обжёг рот. Бросив потухшую сигарету в урну, Он машинально щёлкнул зажигалкой и прикурил новую. Вдохнув и выдохнув дым, Он продолжал вспоминать. Память о ней, его Женщине, была прекрасна и удивительна. Никакой грязи, пошлости, ненависти. Специально копаясь в себе, Он пытался отыскать хоть один неприятный эпизод. И… не находил. Он благословлял удивительную способность его Женщины нести в мир добро и красоту. Да! Порой Она была резка. Порой бывала даже непримирима и невыносима. Но Он любил её. Такой, какая Она есть. Даже не пытаясь ломать и переделывать под себя. Её и без него пытались ломать. Многие. И не раз. И не два. Много! Хватит! Он хотел и делал так, чтобы хоть с ним Она почувствовала себя просто Женщиной. С большой буквы. С самой большой.

И считал, что поступает правильно, делая для неё всё, что было в его силах.

Но… Или делал не так, или не всё, или совсем не то, что ей было надо… Порой Он её сильно раздражал. И Она, его Королева, не сдерживая гнева, в резкой форме высказывала ему всё, что думала.

Может, и ей надо было говорить с ним как-то мягче… Грубостей и резкости Он наслушался в своей жизни вдоволь… Она не грубила. Никогда. Он не слышал от неё бранных слов. Но разговаривала резко… Скорее всего, это была просто её обычная манера общения, и Она её не замечала, но эта манера убивала в нём всё желание делать что-то вновь. Он был и остался солдатом. Раны заживали на нём и внутри него быстро, как на дворовой собаке, и уже через небольшой промежуток времени Он снова был готов носить на руках свою Королеву. А о её резких словах забывал. Хотя рубцы слова эти в его душе всё же оставляли.

Она всегда была скромна. И остаётся такой. Она никогда не позволяла себе во всеуслышание заявлять и кичиться тем, сколько зарабатывает. Своим опытным мужским взглядом он определял это сам. По добротным и дорогим вещам, которые она себе покупала и носила. По квартире, на которую заработала сама, не надеясь на помощь мужчин. По качественному, дорогому, но с удивительным вкусом и любовью сделанному ремонту. По духам и кремам, которыми Она пользовалась.

Спустя некоторое время после их очного знакомства зашёл как-то разговор о финансовой стабильности и независимости. И кто его тянул за язык? Но вдруг прорвало. И Он начал рассказывать ей о том, в каком не очень выгодном для себя финансовом положении находился. Говорил о том, что порой еле-еле удаётся свести концы с концами. Что иногда заработанных денег не хватает на аренду офиса и приходится снимать с книжки пенсию, чтобы произвести оплату в срок. Продолжая говорить, Он смущался всё больше и больше и уже к середине рассказа горько жалел, что вообще начал его. Но она слушала. Молча.

Когда Он закончил, красный от стыда, она посмотрела на него своими голубыми глазами и, улыбаясь, произнесла:

– И как ты при всём при этом ещё набрался мужества мне позвонить, чтобы познакомиться?

Тогда Он не придал этому большого значения, но, окончательно сконфузившись, смог пробормотать лишь:

– Меня, что, за это убили бы, да?