Отпуск с незнакомцем - Кристи Маккелен

Может, именно это и оттолкнуло его? – потрясенно подумала она. Мысль ее ужаснула. Неужели Коннор именно поэтому так легко отпустил ее? Она просто оказалась теплым телом в нужном месте и в нужное время.

Мышцы горла так судорожно сжались, когда она попыталась остановить слезы, что стало больно.

Бросившись на диван, она закрыла лицо руками и попыталась заставить намертво сомкнутые челюсти расслабиться.

По крайней мере, это доказывает, что она была права, когда уехала. Нельзя позволить себе страдать по кому-то, кто обращался с ней с таким небрежным безразличием.

Подтянув колени к подбородку, она обхватила ноги и свернулась тугим клубочком. Не следовало позволять себе быть втянутой в водоворот безумной связи, она знала это сейчас, но все было так похоже на сон. Ее словно заколдовали, заставляя делать то, что она обычно никогда бы не сделала.

Худшая. На свете. Ошибка.

Но будь она проклята, если пожалеет об этом. Так вышло, и она сложит воспоминания, запрячет в самый дальний уголок мозга и пойдет дальше.

Самым неприятным было то, что теперь она была куда лучше готова к отношениям подобного рода, потому что приняла судьбоносные решения о том, как исправить все, что эту жизнь портило. До встречи с Коннором она была сосредоточена на второстепенном и упускала из виду простые радости жизни вроде смеха, стряпни, развлечений и потрясающего секса. Он снова вернул счастье в ее существование, пусть и на несколько чудесных дней. И тут же захлопнул дверь перед ее носом!

Мысль о том, чтобы забыть Коннора, показалась вдруг невыносимой, поэтому она встала и заняла себя игрой на фортепьяно, колотя по клавишам, с наушниками, подключенными к клавиатуре, чтобы не беспокоить соседей. И играла, пока страсть и гнев не растворились.

Наутро она проснулась с тяжелой головой. Потому что почти не спала. Думала о Конноре почти до рассвета, вздрагивала и изводилась, пока наконец не впала в тревожный сон, как раз когда на небе появилось солнце.

Вытащив себя из постели, она наскоро встала под душ и оделась в деловой костюм.

Натянула жакет и мельком взглянула в зеркало.

Ничего хорошего она не увидела.

Глаза распухли, словно она не спала неделю, а кожа под загаром выглядела пожелтевшей.

Так вот как выглядят несчастливые люди…

Когда она прибыла на работу, среди прилежно трудившихся за столами коллег царила подавленная атмосфера.

Несколько человек подняли голову, когда она проходила мимо. Выражение лиц менялось от настороженного до открыто враждебного. Иисусе, ей предстоит многое сделать для того, чтобы помириться с ними.

Абигейл уже сидела за столом, барабаня по клавиатуре компьютера. Джози не могла не удивиться тому, как не похожа она на брата. Стоя, Аби доходила Джози до подбородка, то есть в ней было всего футов пять роста. Волосы и глаза темные, в отличие от светловолосого и голубоглазого Коннора. В лицах, конечно, проглядывало фамильное сходство. И когда Абигейл подняла голову и улыбнулась, Джози с ужасом распознала ухмылку Коннора.

Она не думала, что почувствует нечто подобное в присутствии Аби. Так стремилась вернуться к работе, что не сознавала: придется иметь дело с сестрой Коннора. Теперь ей каждодневно будут напоминать о нем.

Должно быть, Абигейл заметила ее неловкость, потому что нахмурилась:

– Господи, Джози, ты ужасно выглядишь. Я думала, отпуск пойдет тебе на пользу, а не утомит еще больше.

– Я просто плохо спала ночью, вот и все.

С минуту Джози продолжала смотреть на нее, прежде чем показать на кожаный диван в углу.

– Хочешь кофе? Выглядишь так, словно он тебе не помешает.

– Нет, спасибо, я в порядке.

– Тебе действительно удалось немного отдохнуть, пока ты была в отпуске?

Судя по выражению лица Аби, та считала, что во Франции Джози мучилась и переживала из-за бизнеса. И поскольку она так неожиданно для всех появилась в офисе сегодня утром, суждение было вполне резонным.

– Удалось. После первых двух дней я вообще не работала.

По крайней мере, ей не пришлось лгать. К несчастью, воспоминания о том, что она сделала, угрожали окончательно поколебать ее равновесие, прежде чем у нее будет возможность извиниться за свое безумное поведение.

Аби вскинула брови, но ничего не ответила.

Джози выпрямилась, сложила руки на коленях, ощущая, как колотится сердце. Извиниться перед Аби… это потребует больше нервов и мужества, чем она воображала. Ладони вспотели, пока она старалась заставить себя произнести необходимые слова. Выбросить из головы все сомнения.

– Прости за все проблемы… которые я создала. Я была эгоистична, ожидая, что все будут покорно выполнять мои желания, и взрывалась, когда этого не происходило. Это так по-детски!

Она покачала головой и бросила на Аби смущенный взгляд.

От облегчения на лице Аби ее словно счастьем окатило. Такого она не испытывала с тех пор, как уехала из Франции.

– Я слишком много работала, и это повлияло на мои суждения, – добавила Джози, подавшись вперед. – Но теперь моя голова прояснилась, я готова вернуться и постараться не терять равновесия и присутствия духа.

– Как здорово это слышать!

– И через минуту я собираюсь извиниться перед остальными служащими. Хочу, чтобы они знали, что могут подойти ко мне с любыми проблемами, и я не откушу им головы с тем, чтобы потом выплюнуть.

– Иногда ты можешь быть немного свирепой, – ухмыльнулась Аби.

– Да, – вздохнула Джози и поморщилась, вспомнив, как сурова была с Коннором, когда тот только приехал. И как мало это на него подействовало.

– Что же. Я рада, что отпуск помог.

– Я встретила Коннора, – выпалила Джози, прежде чем успела сдержаться.

Абигейл замерла.

– Он приехал через несколько дней после меня и должен был где-то остановиться.

Аби пристально всмотрелась в Джози:

– Мне очень жаль. Его адвокаты утверждали, что он в Южной Америке. – Ее голос немного дрогнул. Глаза опустились. – Как он?

Джози пожалела о своей бесчувственности. Упоминание о Конноре явно вывело Аби из равновесия.

– Прекрасно, – ответила она, стараясь не говорить спокойно.

«Упрямый и эмоционально ущербный, но в идеальной физической форме», – хотела она сказать. По правде говоря, он больше чем в порядке.

При мысли о его сильном теле, о руках, прижимавших ее к груди, ей стало жарко. По шее пополз румянец, и она усилием воли не дала ему достичь лица и выдать ее.

– И что случилось? Он позволил тебе остаться? – спросила Аби, очевидно пытаясь сохранить самообладание после такой бомбы.