Наперекор судьбе - Даниэла Стил

— Здесь есть человек, с которым я могу поговорить о службе волонтером? — на безукоризненном французском спросила Аннабелл.

— Да. Это я, — улыбнулась молодая женщина примерно ее возраста. На женщине было форменное платье медсестры, но она сидела за письменным столом. И, по всей вероятности, занималась канцелярской работой. Судя по ее уверенному виду, свое дело она знала хорошо.

— Что вы умеете делать? — окинув Аннабелл внимательным взглядом, спросила женщина.

— У меня есть рекомендательное письмо, — обеспокоенно сказала Аннабелл, доставая из сумочки. Неужели ей откажут? А вдруг им нужны только медицинские сестры? — Я занималась медициной с шестнадцати лет. Была волонтером в больницах, последние два года работала на Эллис-Айленде с иммигрантами и имею большой опыт работы с инфекционными болезнями. До того я работала в нью-йоркской травматологической больнице. Моя работа там была сродни тому, что вы делаете здесь, — волнуясь, сказала Аннабелл.

— У вас есть медицинское образование? — спросила женщина в форме, прочитав рекомендательное письмо. В письме говорилось о том, что Аннабелл Уортингтон — блестящий медицинский работник, являющийся образцом для многих квалифицированных медсестер, да и для некоторых врачей. Когда Аннабелл сама читала это письмо, то сгорала от неловкости.

— Увы, нет, — честно ответила она, не желая лгать. — Я занималась самообразованием, читала медицинскую литературу, следила за научными публикациями.

Медсестра кивнула и снова пристально посмотрела на Аннабелл. Девушка ей понравилась, она видела ее желание работать.

— Но у вас прекрасная рекомендация! — с восхищением сказала она. — Так вы американка? — Молодая медсестра была англичанкой, но говорила по-французски без малейшего акцента.

— Да, — ответила Аннабелл. — Я прибыла во Францию только вчера.

— Почему вы приехали именно сюда? — спросила сестра.

Аннабелл замялась, вспыхнула и смущенно улыбнулась.

— Я слышала о вашем госпитале от знакомого врача — того, который написал рекомендацию. Его рассказ меня заинтересовал, к тому же я хочу быть полезной там, где я буду нужна больше всего. Я готова делать все, что мне поручат. Выносить судна, хирургические тазики… В общем, согласна на все.

— Вы умеете водить машину?

— Пока нет, — сконфуженно ответила Аннабелл. Ее всегда возил шофер. — Но могу научиться.

— Вы приняты, — просто сказала молодая англичанка. Письмо сделало свое дело; медсестра понимала, что перед ней не новичок. Аннабелл облегченно вздохнула — ее волнения остались позади. Значит, не напрасно она совершила долгое и опасное плавание. — Отделение С. С сегодняшнего дня, с тринадцати ноль-ноль. В вашем распоряжении всего двадцать минут.

— А форма мне понадобится? — поинтересовалась Аннабелл. — У меня с собой есть сестринский фартук.

— Отлично! Ничего другого не нужно, — ответила женщина. А потом спохватилась: — У вас есть ордер на жилье?

— Пока нет. Я могу спать где угодно. Даже на полу, если нужно.

— Не вздумайте кому-нибудь сказать об этом, — предупредила ее англичанка, — иначе вас поймают на слове. Коек у нас не хватает, поэтому желающих занять вашу будет предостаточно. Мы — люди неприхотливые и обычно спим на кроватях тех, кто работает в другую смену. Осталось несколько коек в старых кельях, а в монастыре есть общая спальня, но она переполнена. На вашем месте я бы согласилась на келью или поискала напарницу. Наведите справки. Кто-нибудь наверняка согласится.

Сестра сказала ей, куда идти, и еще не пришедшая в себя Аннабелл пошла искать Жан-Люка. Миссия завершилась успешно, ее приняли! Жан-Люк стоял рядом со своим грузовичком, Аннабелл сразу увидела его. Поскольку средств транспорта катастрофически не хватало, бедняга не решался отойти от грузовичка, опасаясь, что его могут реквизировать и превратить в карету «Скорой помощи».

— Вы остаетесь? — понял он, увидев улыбавшуюся девушку.

— Да, меня взяли, — с облегчением ответила она. — Моя работа начнется через двадцать минут, а мне еще нужно найти жилье.

Она достала из кузова свои чемоданы и стряхнула с них птичьи перья. Жан-Люк предложил помочь ей, но Аннабелл решила, что справится сама. Она поблагодарила шофера. Расплатилась она с ним еще утром. Жан-Люк обнял Аннабелл, пожелал ей счастья и уехал.

Аннабелл взяла чемоданы и поспешила к старинному зданию, в котором находились кельи. Помещение было темным, кельи, тянувшиеся рядами, — маленькими, сырыми, покрытыми плесенью и очень неудобными. На полу каждой лежали комковатый матрас и одеяло; простыни имелись лишь в нескольких кельях. Аннабелл поняла, что их принесли с собой женщины, которые тут жили прежде. На пятьдесят комнатушек приходилась одна общая ванная, но в кельях был водопровод. Местные монахини, похоже, жили нероскошно — что в тринадцатом веке, что позже. Аббатство купили у ордена, которому оно принадлежало, еще в конце прошлого века; когда Элси Инглис превратила поместье Руамон в госпиталь, у него уже был частный владелец. Это старинное здание находилось не в самом лучшем состоянии, но для госпиталя вполне подходило.

Пока Аннабелл осматривалась, из кельи вышла молодая женщина в форме медсестры. Это была типичная англичанка — высокая, худая, бледная и темноволосая. Увидев новенькую, она приветливо улыбнулась — девушка показалась ей симпатичной.

— Да уж, это не «Клариджез»[3], — сказала англичанка. Произношение у нее было безупречным, что говорило о ее высоком социальном статусе. Обе девушки правильно оценили друг друга, но не стали хвастаться своей голубой кровью. Они приехали сюда работать, их происхождение не имело здесь никакого значения. — Догадываюсь, что вы ищете комнату. Меня зовут Эдвина Сассекс, — представилась она. — Вы знаете свою смену? — Аннабелл назвала ей свое имя и ответила, что еще не знает.

— Я пока не знаю, какую работу мне поручат. Через десять минут я должна подойти в отделение С.

— Это одно из хирургических. Вы не брезгливы?

Аннабелл покачала головой.

Эдвина сказала, что делит свою келью с двумя другими девушками, и показала ей соседнее помещение. Девушка, которая там жила, уехала накануне, потому что у нее заболела мать. Никто из них не забрался так далеко от дома, как Аннабелл. При необходимости англичанки могли съездить на родину и вернуться. Пересекать Ла-Манш в последнее время тоже было опасно, но далеко не так, как совершать плавание по Атлантическому океану. Аннабелл сказала, что только вчера прибыла из Штатов.

— Вы молодец, — с восхищением сказала Эдвина.

Молодые женщины оказались ровесницами. Эдвина была обручена с человеком, который сейчас воевал на итальянской границе; она не видела его уже полгода. Завершив короткий разговор, Аннабелл отнесла свои вещи в соседнюю келью. Помещение было такое же маленькое и темное, как все остальные. Но, как сказала Эдвина, они приходят в кельи только спать.