Брачная сделка - Ивонн Линдсей

– Он сказал, что всего лишь хотел ее проучить. Как следует напугать, знаете ли. Он не ожидал, что узел так легко развяжется.

Рейфу пришлось проглотить гнев и сознание собственного бессилия. Погублена жизнь прекрасной девушки, и ради чего? Ради удовлетворения амбиций одного человека? Это за гранью понимания.

– Вы готовы дать показания, Ноа? Проводник кивнул.

– Взгляните на меня. Я больше не могу жить в мире с собой. Да, он дал мне денег, и я их потратил, но с того дня не мог ни спать, ни работать. Каждый раз, когда я пытался повести группу, у меня начиналась паническая атака, и я снова и снова воскрешал в памяти тот день. Я так больше не могу. Я солгал полиции и понесу кару за все, что сделал. Но его тоже необходимо поставить перед лицом правосудия. Ради Лорел.

– О, это я вам обещаю. И сделаю все, чтобы вам помочь, Ноа.

– Нет, со мной покончено. В тот день я сделал свой выбор. Неверный выбор, но я его сделал. И должен нести за это ответственность, тогда я, возможно, научусь с этим жить. И с собой тоже.

Рейф мысленно велел себе обеспечить Ноа психологическую и юридическую помощь. Да, проводник плохо поступил, но сейчас нуждается в поддержке и пытается исправить ошибку.

– Ноа, вы тоже жертва.

– Возможно, но я не заплатил полной цены, как Лорел. Вам нужно остановить его, Рейф. Этот парень опасен.

– Остановлю, будьте уверены. Готовы пойти со мной в полицейский участок, сделать заявление?

Ноа огляделся. Снова уставился на Рейфа:

– Деньги – не главное, верно? Особенно когда не можешь жить в согласии с собой.

Рейф встал и глянул на тень мужчины, который когда-то был энергичным, здоровым и счастливым человеком.

– Все верно, Ноа, вы поступаете правильно. И я обещаю помочь вам.

Ноа тоже встал и покачал головой:

– Я этого не заслужил, но все равно спасибо.

Все оказалось очень просто. Они пошли в ближайший полицейский участок, и Ноа сделал заявление. Рейф отметил, что уже очень поздно, но ситуация не терпела проволочек.

К тому времени, когда Ноа закончил говорить, он едва держался на ногах, но Рейф видел, какая тяжесть упала с его плеч. Может, и для него еще есть надежда…

Они пожали друг другу руки и распрощались.

– Уверена, что хочешь пройти через это, pyaari beti? – Все будет хорошо, – заверила Шанал, когда мать закончила одевать ее в ненавистное подвенечное платье. Шанал взглянула на свое отражение в огромном зеркале в родительской спальне и брезгливо поморщилась. Платье было всем, что знаменовал собой Бертон. Гламур и показной блеск и очень мало сути.

Шанал тошнило от нервозности, что почти ничем не отличалось от приступов тошноты по утрам. Что она будет делать, если Рейф не покажется вовремя, чтобы остановить венчание? Он просил ее довериться ему. И она доверилась, но страх постоянно закрадывался в душу.

Бертон показал сторону характера, о существовании которой она не подозревала. Если бы кто-то во время первой помолвки сказал, что он может быть жестоким манипулятором, она не поверила бы. Но сейчас, конечно, все изменилось. Как она могла не распознать его истинную натуру?! Правда, ее никогда не влекло к нему, во всяком случае, не так, как к Рейфу, воспламенившему ее кровь и заставившему сердце биться испуганной птицей.

Подумать только, когда-то она терзалась угрызениями совести из-за того, что использовала Бертона для решения своих проблем. Этого было достаточно, чтобы она усомнилась в собственных оценках людей. Если она сделала такую ошибку, не ошиблась ли еще сильнее, доверившись Рейфу, обещавшему избавить ее от этих проблем? Наверняка она смогла бы сделать это сама.

Шанал снова посмотрела в зеркало на себя и мать, которая возилась с вуалью, пытаясь правильно уложить все складки.

Шанал напомнила себе, что она вполне самостоятельная женщина. Получила докторскую степень в своей области. Написала несколько получивших одобрение статей. Безупречно заведовала лабораторией в «Бертон интернешнл». Она не слаба, не беспомощна, она просто попала в неприятную ситуацию. И в подобных обстоятельствах с ее стороны было достаточно умно позволить кому-то помочь. Несмотря на все, что способна сделать сама, сейчас она нуждается в помощи.

Их глаза встретились в зеркале. Во взгляде матери читалась тревога:

– Что, если Рейф не придет?

– Все будет хорошо, вот увидишь, – сказала Шанал, изображая энтузиазм, которого не чувствовала. – Все будет хорошо.

На этот раз родители решили не ехать в церковь. Мать объяснила, что в прошлый раз было достаточно трудно перевезти отца из дома в собор, где он ощущал любопытные взгляды всех присутствующих, когда сопровождал Шанал к алтарю в инвалидном кресле. Шанал с ней согласилась. Кроме того, свадьбы все равно не будет. По крайней мере, она истово на это надеялась.

Рука привычно легла на живот, где в безопасности и покое рос ребенок Рейфа.

Она должна это сделать. Должна пройти через этот фарс ради ребенка и Рейфа. Он обещал, что найдет решение ее проблем, и она должна этому верить. В конце концов, он Мастерз!

Она улыбнулась про себя. Мастерзы никогда не отступают.

Сознание этого дало ей внутреннюю силу, в которой она нуждалась.

Она выпрямилась и расправила плечи.

Машина, которую должен был прислать за ней Бертон, чтобы отвезти к церкви, вот-вот придет.

В последний раз посмотрев в зеркало, она отвернулась.

Отец сидел в своем кресле в гостиной, глядя в окно. Шанал наклонилась и взяла его бессильные руки. Руки, которые носили ее в детстве. Держали, когда она балансировала на оградах и прыгала в волны на берегу. Руки, за много лет спасшие столько жизней. Руки, отнявшие одну…

– Все будет в порядке, па. Я больше не хочу, чтобы ты волновался. Все образуется!

Она подалась вперед, поцеловала его и нежно сжала руки, прежде чем повторить:

– Как я только что сказала маме, все будет хорошо.

Слова продолжали отдаваться в ее мозгу эхом, как мантра, всю дорогу до собора, откуда она сбежала всего семь недель назад. Откуда Рейф ее спас. Успеет ли он сделать это еще раз? Она просто обязана верить, что успеет. Обязана, потому что о другом исходе страшно думать.

Когда водитель открыл дверь и предложил ей руку, чтобы помочь выйти, она мельком увидела свои атласные туфельки, расшитые стразами.

«Возможно, кроссовки были бы здесь уместнее», – цинично подумала она. Но ей больше ни к чему сбегать. Особенно когда рядом будет Рейф.

Она поднялась по ступенькам собора, где ее встретил священник и уделил несколько минут.

– Все в порядке, дорогая? – спросил он, встревоженно сведя густые белые брови. – Вы уверены?