Белым по черному - Жанна Даниленко

Девушка села, одеяло сползло, обнажив маленькую плоскую грудь с розовыми вершинками сосков.

— У меня анемия, Дима ставит капельницы с препаратами железа, они так с папой решили, и ещё что-то для восстановления сил.

Михаил притянул её к себе, а потом посадил на колени. Обнял и качал, как ребёнка.

— Ты плохо себя чувствуешь? Почему не сказала?

— Миш, — Оля положила голову ему на грудь, — у меня всё хорошо, только слабость сильная. Но уже лучше, и это пройдёт. Меня есть заставляют, прикинь, следят, чтобы ничего на тарелке не оставалось. Вот растолстею, и ты меня разлюбишь.

— Да я только рад буду, если чуть поправишься. Оленька, ты не беременная?

Она внимательно посмотрела ему в глаза.

— Мы же предохранялись.

— Да, но мало ли. Это не стопроцентная защита.

— Об этом всё равно говорить ещё рано. Миша, если ты не уверен, то давай я куплю таблетки и буду принимать, не готова я ещё к детям, у меня экзамены впереди.

Его мысли летели со скоростью света. Главное было — понять её состояние. Слабость, анемия… Да, ест она отвратительно, и этим надо заняться, а ещё витамины… Почему не подумал раньше, не обеспечил ей здоровый рацион! Поразился своему эгоизму: как мог мечтать о ребёнке, когда видел, насколько истощена его женщина. Привыкший быстро реагировать мозг тут же подсказал, что нужно предпринять немедленно, прямо сейчас.

— Оленька, одевайся, поможешь маме с обедом, а потом мы прогуляемся вокруг дома. Ты же не видела наш парк никогда. Заодно свежим воздухом подышим. Там красиво очень.

Заметил разочарование на её личике.

— Ты меня не хочешь? Почему?

— Наверно, просто устал. А может, волнуюсь перед докладом. — Почувствовал укол совести, врать Оле не хотелось. — Не расстраивайся, Заяц, вот вернусь из Америки, и всё у нас будет. Подождёшь?

Она кивнула головой, слезла с колен и начала одеваться. Затем спустилась в кухню, где её ждала Ираида Аркадьевна, и вместе они занялись готовкой.

Михаил сел за свой комп. Его пальцы быстро летали по клавиатуре. Взломать базу поликлиники не составило никакого труда. Найти столь необходимую ему амбулаторную карту нужного человека оказалось делом нескольких минут. Последние анализы Оли он скачал отдельным файлом.

Своему лечащему врачу набрал из ванной комнаты, предварительно включив воду.

— Григорий Ильич, Фадеев беспокоит. Мне необходимо оценить состояние здоровья одного очень близкого мне человека. Распишите всё, что необходимо. Её карту и анализы высылаю. Жду результаты и счёт. И ещё, это должно остаться между нами. Я не хочу конфликтов с родителями девушки. После вернулся к компьютеру и переслал информацию.

Теперь вопрос Олиного здоровья тоже был у него под контролем.

Закончив разговаривать с Григорием Ильичом, спустился на кухню. Мама с Олей накрывали на стол и мило беседовали. Расслабившись, Миша наслаждался идиллией, он даже представить не мог, что такое возможно.

Во время обеда оценил вкус нового салата. Оказалось, что готовила его Оля. Почувствовал гордость за свою девочку, всё-таки она у него необыкновенная.

Пока мама с Олей убирали со стола, поднялся к себе и сложил вещи в чемодан, заменил костюм в портпледе.

Потом позвал Олю на улицу. Вышли с террасы позади дома. Оля даже ойкнула от удивления, потому что оказались они в самом настоящем еловом лесу. А когда к ним спустились белочки и стали попрошайничать, а потом брать орешки с рук, не могла скрыть восторга, от радости в ладоши хлопала.

Миша же ругал себя в душе за её бледность, винил себя, что не проследил и не заметил. А Оля была счастлива новыми впечатлениями, она показывала на деревья, на птиц и восторгалась потрясающим еловым запахом. Жалела, что их время на сегодня истекло, и поехала с Мишей в аэропорт.

Мама вышла проводить их на крыльцо, расцеловала обоих, пожелала сыну удачи. Миша подумал, что она так и не сказала, что её беспокоило, и это оставило тревожный осадок.

А вот то, что всю дорогу до Шереметьево можно целоваться с Олей — радовало.

Всю дорогу, сидя на заднем сиденье автомобиля, Оля прижималась к Мише, положив голову ему на плечо. Он же хоть и обнимал её, но мыслями уже был далеко. По крайней мере, Оле так казалось. Когда приехали, остановились у терминала, он поцеловал её в щёку и вышел, попросив Фёдора довезти девушку не просто до дома, а сдать на руки родителям. Но она не выдержала, выскочила из автомобиля и повисла у Михаила на шее. Он целовал её страстно, крепко прижимая к себе, а она потихоньку успокаивалась.

— Что случилось, Заяц? — спросил нежно, обволакивая голосом её сознание.

— Ты вернёшься?

— Конечно, куда же я денусь! Через неделю. Ты ждать-то будешь?

— Я всегда жду. — В её глазах блестели слёзы.

— У нас всё хорошо, не нервничай, лечись вон давай. Я буду писать, звонить не обещаю. Разница во времени, да и дел у меня много. Что ты раскисла, Оля?

— Страшно как-то.

Михаил снова поцеловал её. Фёдор вытащил из багажника чемодан и стоял с ним поодаль. Следом за ними выстроилась очередь из автомобилей, слышались сигналы клаксонов. Михаил открыл дверь и посадил Олю в машину, забрал чемодан и помахал на прощанье рукой. Водитель занял своё место, и автомобиль тронулся. А Оля разревелась.

— Ну что вы так, Ольга Сергеевна? — услышала она голос Фёдора. — Не заметите, как неделя пролетит и вернётся к вам господин Фадеев. Скажу вам по секрету, сколько лет уже на него работаю, а так, как к вам, он ни к кому не относился, тут же всё невооружённым глазом видно. Особенная вы для него.

Оле стало полегче, и она улыбнулась ему сквозь слёзы.

— Вот так-то лучше, — поглядывая на неё в зеркало заднего вида, произнёс Фёдор. — Сейчас музыку включу, путь неблизкий.

* * *

Михаил прошёл регистрацию на рейс и сидел в зале ожидания. Натальи нигде видно не было, она опаздывала. Ему хотелось, чтобы она совсем не пришла. Тогда можно будет её уволить, объясниться с матерью, извиниться и сказать, что он сделал всё возможное, но, увы… И тут он увидел Наталью, которая радостно махала ему рукой, катя за собой огромный и по виду совершенно неподъёмный чемодан.

— Миша, привет! — Она наклонилась, и её губы чуть не коснулись Мишиных в поцелуе.

Михаил невольно отшатнулся, но испугался он зря — она просто внимательно посмотрела на его губы, рассмеялась и села напротив, закинув ногу на ногу.

— А ты зря времени не терял, вон как губы от поцелуев распухли.

— Да, ты права, я провёл время с любимой девушкой. Это запрещено? — Миша был совершенно спокоен, в отличие от Натальи.

В её глазах промелькнуло удивление, граничащее с возмущением, но она очень быстро взяла себя в руки.