Испанская дочь - Лорена Хьюс

к столу. Взявшись за ручку двери, Анхелика подождала меня у порога и, как только я вышла, закрыла дверь.

Глава 17

В этот день я попыталась окончательно убедить дона Мартина в своей мужской природе.

Натолкнулась я на него утром после завтрака, когда отправилась прогуляться по плантации. Обойдясь на сей раз без привычных пиджака и галстука, Мартин закатал рукава рубашки до локтей, а брюки заправил в высокие резиновые сапоги.

– Не желаете пойти со мною порыбачить? – спросил он.

– Сейчас?

– Для чего ж еще существуют воскресенья!

– А разве не для храма?

– Вот он, мой храм! – произнес он, обводя рукой пышную растительность вокруг.

С этим я не могла не согласиться. И я приняла его предложение – большей частью потому, что рассчитывала выведать у Мартина, что же это за таинственная особа встречалась с Франко. У меня было такое чувство, что управляющий знает намного больше о сыне покойного бригадира, нежели обмолвился на днях.

И все же лучше бы я отказалась от приглашения Мартина пойти с ним на рыбалку!

Когда он вручил мне жестяную банку и велел голыми руками собирать для наживки червей, я думала, меня сразу вывернет.

Я всегда испытывала к этому занятию брезгливость, но было совершенно очевидно, что «нормальные мужчины» ничего подобного не чувствуют. Мартин без малейшей неприязни начал разрывать под ногами землю и вытягивать оттуда этих извивающихся тварей. Я же как парализованная застыла посреди поля. Быть может, именно это и подразумевал Кристобаль, говоря, что мы с ним «горожане до мозга костей»? В этом он, похоже, был полностью прав. Сперва – упрямая кобыла, затем – змея, сегодня – червяки. Что ожидает меня завтра?

– Ну и чего ж вы ждете? – спросил Мартин.

Я хотела было сказать ему, что не прикоснусь к этим склизким червякам, даже если он мне заплатит, однако меня остановили два соображения: гордость и боязнь, что меня тут же на этом раскусят.

А потому я погрузила пальцы в землю и даже зажмурилась, зажав между большим и указательным пальцем извивающегося червя. Вытянула его наружу, внутренне содрогаясь и всеми силами пытаясь не замечать поднявшуюся к горлу тошноту, и как можно быстрее переправила в жестянку.

– У вас такой вид, будто вы ни разу в жизни не брали в руки червяков, – усмехнулся Мартин.

Сглотнув комок, я заставила себя снова зарыться пальцами в землю.

– Знаете, дон Мартин, – заговорила я, – нынче утром я вновь проходил мимо того дома. Ну, того самого, что сгорел.

Но Мартин, похоже, меня и не слышал. Вытащив из земли колоссальных размеров червя, он принялся гордо покачивать им в опасной близости от моего лица, дабы я могла в полной мере оценить размер находки.

– Знаете… Знаешь, что я тебе скажу… – заявил он. – А слабо найти червяка, еще крупнее этого?

«Мы что тут с ним – десятилетние подростки?»

Я вздохнула. Нет, мы – мужчины. Вечно соперничающие, бросающие друг другу вызов. И у которых не так-то легко вызвать отвращение.

Брезгливость брезгливостью – но я никак не могла позволить ему одержать победу!

Я чуть ли не на всю ладонь запустила руку в грунт, не обращая внимания, что грязь сразу налипла между пальцами и забилась под ногти. Среди комьев земли наружу стали выползать сероватые червяки. Собрав нескольких покрупнее, я сравнила их с впечатляющей добычей Мартина. К этому времени отвращение во мне к этим тварям изрядно поубавилось. Вскоре я еще шустрее Мартина находила новых червяков и уже вовсю наслаждалась учиненным нами соревнованием. К большой моей досаде, в какой-то момент я радостно, совсем по-девчоночьи, хихикнула – вырвалось это непроизвольно, и теперь я могла за это поплатиться. Мартин резко оторвался от поисков и пристально посмотрел на меня. На мгновение между нами воцарилась тишина. Я могла бы поклясться, что щеки у меня сделались красными, как недозрелые вишни.

Я поскорее вернулась к задаче найти самого длинного червя и наконец почувствовала между пальцами достаточно крупный экземпляр. Червяк оказался длинным, как мундштук для сигареты.

Поднявшись, я представила на обозрение свой трофей. Мы оказались с Мартином чересчур близко друг другу – я ощутила даже цитрусовый дух его одеколона, перебитый безошибочно узнаваемым запахом влажной земли. Не выдержав, я сделала шаг назад.

– Что ж, отлично. Признаю: твоя победа, – молвил он. – А теперь пошли ловить рыбу.

* * *

После того как мы оба забросили в реку удочки (мне потребовались некоторые усилия, чтобы закинуть свою донку как надо), я присела на камень рядом с Мартином у самой кромки воды. Несколько мгновений мы сидели молча, глядя на поверхность реки и проникаясь ее умиротворяющим воздействием.

– А ты вырос здесь? – спросила я спустя какое-то время.

– Да. Хотя учиться уезжал в Колумбию. Своим образованием я обязан дону Арманду.

В этот момент леска у него натянулась, и Мартин поспешно ее смотал.

Ничего не попалось.

Мартин терпеливо забросил удочку еще раз.

– Дон Арманд заплатил за мою учебу и в пансионе, и в университете, когда не стало отца.

– Так ты учился в университете? – изумилась я.

Мне он казался человеком совсем иного типа. Кто действительно подходил под сложившееся у меня представление о выпускнике университета, так это мой муж – но уж никак не Мартин! С другой стороны, это путешествие уже не первый раз бросало вызов всем моим прежним предвзятостям в отношении других людей.

– А что ты там изучал?

– Агрономию.

– Разумный выбор.

Некоторое время слышалось лишь тихое журчание впадающего в реку ручья.

– А что произошло с твоим отцом?

– Утонул.

Столь прямой ответ привел меня в замешательство. Непроизвольно я поглядела на воду, уже сожалея, что спросила. Впрочем, сам Мартин как будто был не против этой темы.

– Он накануне крепко напился, а утром решил пойти поплавать. Некоторые считают, у него случилась судорога, но лично я думаю, что он просто еще не протрезвел.

– А он что… – Я постаралась сделать голос пониже. – Он что, так часто выпивал?

– Нет. Потому-то он в тот раз так сильно и опьянел. Он не умел справляться с алкоголем. – Мартин задумчиво посмотрел на воду. – Мне кажется, его просто наконец все это нагнало.

– Что все?

– Все его ошибки.

Мне страшно хотелось выведать побольше, но я сомневалась, что Кристобаль стал бы его расспрашивать. К тому же так оплошав с хихиканьем, я не хотела еще сильнее привлекать к себе внимание. Хотя, если честно, меня удивляло, что Мартин до сих пор не понял, что я женщина. Мне он показался человеком наблюдательным.