Robbie Williams. Откровение - Крис Хит

Просто подумай, говорит он, что все-таки было что-то подобное и в моем детстве. Когда он был совсем маленьким и они жили у паба, его сестра позвонила снизу в комнаты наверху и сделала вид, что она — Дейзи из сериала «Придурки из Хаззарда». А затем — что это звонит Сэнди из мюзикла «Бриолин». «Я прям задрожал весь: ох, я ж разговариваю с самой Сэнди из „Бриолина“!»

Сейчас в Калифорнии уже утро, и по FaceTime он связывается со своим лос-анджелесским домом и разговаривает с Тедди, которая завтракает. «Ты чего кушала, всякую фигню, не кашку для принцессы?» Попрощавшись, он включает мне на ютьюбе речь Эйзенхауэра, где тот предупреждает об угрозах военно-промышленного комплекса. Потом он сообщает мне, что сейчас его любимая передача по телевидению — это «Нарко», сериал, хотя он редко их смотрит. «Айда меня теперь называет Пабло, я ее — Тата». Затем он пытается вспомнить забавную американскую рок-звезду, но — тщетно.

* * *

Похоже, что даже ради единственного концерта биологические часы Роба перестраиваются — чтоб вечером на сцене он был как огурчик. Из-за этого сегодня он проспал обеденное время. В половину третьего начальник его охраны Гери Маршалл заходит в спальню, чтобы его разбудить. Гери предлагает Робу два варианта: выехать из отеля в четыре часа, чтобы успеть провести получасовую репетицию, или же уехать в половину пятого, но по прибытии сразу заняться гримом и укладкой, то есть без репетиции.

Вернувшись, Гери докладывает: Роб и маску для сна с глаз не снял, и ничего не ответил. Это по идее означает, что им выбран вариант номер два.

Из спальни Роб выходит в 4.15, с туманным взором: «Да-а-а-а… ну и соня я…» Оказывается, он так разоспался потому, что с пяти утра до десяти утра он смотрел выпуски шоу «Политически некорректно» и Говарда Стерна, а также старые интервью Мэрилина Мэнсона. Сегодня утром на поезде из Стока приехал его отец Пит — всего три дня назад его попросили спеть в концерте, и теперь он уже несколько часов ожидает в номере охраны, сообщающемся с сьютом Роба. Когда сын наконец-то появляется, Пит спрашивает, как тот себя чувствует.

«Хм… — размышляет Роб. — Пытаюсь быть уверенным». Подумав, добавляет: «Пытаюсь убедить себя в том, что я — личность уверенная, которая прекрасно делает свою работу».

В последние годы ему выступать живьем на сцене стало легче — по сравнению с упадком 2006 года. Но это не значит, что мучившие его сомнения полностью исчезли. Он, скорее, изобрел особую стратегию, чтоб с ними справляться. И процесс идет. В машине Роб говорит о том, что беспокоило его днем.

«Я проснулся, — рассказывает он, — и просто обделался. Пришлось поговорить с самим собою и вообще вести себя как крутой. А потом и мозги подстроятся под это состояние крутого. Потом спускаешься по лестнице, заходишь в лифт, зная, что надо ехать и делать первейшую вещь из самых первых, и она будет дико крута. А если не будет — то ты внутри разрушен».

Тут он смеется, понимая, насколько это и мелодраматично, и по сути верно.

* * *

Так он любит объяснять проблему — а в хороший вечер и решение — с тем, что может произойти, когда он выйдет на публику.

«Я просто надеюсь, что когда я заступаю на сцену, — объясняет он, — появляется Робби Уильямс. Потому что иногда я уже вышел — а его все нет, то есть мне одному надо отдуваться. Робби Уильямс — это вроде как доспехи, в которых я неуязвим. А когда он не появляется, я все делаю сам — и это жутковато».

На концерте в Швейцарии в прошлом году он все ждал Робби Уильямса, а тот все не являлся. Роб его нигде найти не мог. «Ну и я такой: ох, тут же так одиноко, как же Робби Уильямс-то это выносит?» Семь песен он старался изо всех сил, один, сам по себе, и тут наконец-то Робби Уильямс присоединился к нему. «И я подумал: слава тебе, господи, он здесь. Вам, может, покажется все это полной шизофренией, и, возможно, это она и есть, но вот так вот оно происходит». По его словам, такое было и на концерте в Небворте, который транслировали по телевидению. «По-моему, в видеозаписи концерта в Небворте есть момент — это где-то на шестой песне — где я прям говорю „Я вернулся!“ Бог его знает, что уж там люди подумали, о чем он, но смысл такой: „Вижу, что боги развлечений пришли“».

Это ему напоминает одну байку про Дина Мартина, которую рассказывал ему отец. Полная версия существует в пересказе Орсона Уэллса. Дело было в 1969 году, тогда Уэллс готовился появиться в «Шоу Дина Мартина». Перед тем как выйти на сцену, Дин Мартин предложил ему выпить чего-нибудь, вроде того, что Мартин уже держал в руке. Уэллс отказался, сказал, что ему и так нормально. Хозяин шоу удивленно воскликнул: «Ты что же, собираешься идти туда один?»

В этом есть логика, или недостаток логики, в чем тоже есть смысл, понятный Робу.

«Короче говоря, — заключает он, — мой виски — это Робби Уильямс».

* * *

Звонит из Лос-Анджелеса Айда.

«Слушай, — отвечает ей Роб, — давай перезвоню попозже, я сейчас за кулисами и занимаюсь волнением».

Но он успевает сказать пару слов Тедди и Чарли.

«Тед, я сегодня для много-много людей песни буду петь, чего ты хочешь, чтоб я спел?»

Она просит, разумеется, «Let It Go». И тут же дает один совет — толковый, между прочим: «Не пой с кашей во рту».

«Окей, постараюсь!»

* * *

Перед тем как Роб появится на сцене, в вечернем «X Factor» показывают рекламу его нового альбома. Роб получает от старого друга Дэвида Перри из Стока мейл: «Токо что видел твою рекламу на шоу, это про что вообще?»

«Это про сто пятьдесят тысяч долларов», — отвечает ему Роб.

Тема продолжается в гримерке. Отец его в связи с этим вспоминает байку — что ответил Дон Маклин, когда его спросили, в чем смысле его песни American Pie. «Смысл этой песни, — якобы ответил он. — Заключается в том, что я теперь до конца жизни могу работать когда хочу».

Роб хохочет: «Это надо запомнить!»

И запомнит.

* * *

Робу сообщили, что за кулисами в гостевой зоне находится Юрген Клопп, менеджер «Ливерпуля». Можно с уверенностью сказать, что если б речь шла про любого знаменитого музыканта или актера, Роб стал бы придумывать отговорки и причины, почему он сейчас, перед таким вот концертом, совсем не в состоянии ни с кем разговаривать. Но тут — футбольный кумир, а это совсем другое дело. Если в мире поп-музыки все — символ давления, то футбол — это умиротворение. Поэтому он выходит из гримерки поприветствовать Клоппа.

«Невероятно рад встретить вас здесь, хочу поздравить вас в связи с ливерпульскими событиями…» — обращается он к Клоппу. А вскоре уже рассказывает Клоппу, что Манэ и Коутинью в его команде мечты в онлайн-игре, в которую он бесконечно режется зимой.

Менеджер «Ливерпуля» горячо поддерживает беседу — как будто он и понимает ее важность, и хочет предложить нечто.

«А Лаллану не купил?» — скептически спрашивает Клопп.