Загадка небесного камня - Наталья Александрова

– Да нет, что вы… – вежливо запротестовала она, но дала понять, что ей и правда пора.

Когда Маша вернулась в свою квартиру, Тунгус встретил ее у дверей. Сначала он обнюхал ее ноги, чихнул и попятился. Шерсть его встала дыбом – должно быть, он почувствовал запах Офелии.

– И нечего дуться, – сердито сказала Маша, – ты не умеешь себя вести. Очень милая собачка, деликатная, ничего тебе плохого не сделает.

Кот посмотрел презрительно и ушел.

Спала Маша эту ночь крепко и без сновидений, не беспокоили ее никакие кошмары и страхи. И даже кот, обидевшись, на диван к ней не явился. Проснулась Маша бодрой и отдохнувшей, как будто неделю в отпуске была. Неужели и правда чай у соседа такой полезный?

Воздух стал плотным и неподвижным, как стоячая болотная вода. Сквозь густую горькую дымку все кругом – прибрежные кусты, приземистые деревья, скалы – казалось тусклым, призрачным.

– Ох, нехорошо тут, барин! – проговорил Николка, выгребая на середину реки. – Зря мы туда плывем! Может, лучше вернуться, пока не поздно?

– Сколько раз я тебе говорил – не называй меня барином! – перебил его Крестовский. – Какой я тебе барин? Люди все равны!

– Как прикажешь, барин, – недовольно проворчал Николка. – Только пустое ты говоришь. Как это – все равны?

Вдруг он вытащил весло из воды, приподнялся, вглядываясь во что-то на левом берегу.

– Что это ты увидел? – заинтересовался Крестовский.

– Никак человек там, в кустах, – отозвался челдон.

Он придвинул к себе ружье, затем снова погрузил весло в воду, сделал несколько сильных гребков, перерезая течение. Шитик вильнул, качнулся на стремнине, плавно вошел в тихую прибрежную воду и ткнулся носом в сырой песок.

– Эй, кто там? – опасливо проговорил Николка, направляя ружье на кусты. – Человек али леший? Ежели человек, так покажись, а то я по тебе пульну!

– Не стреляй, братишечка! – раздался в кустах голос. – Я такой же православный, как и ты, хочешь – крест покажу?

– А коли православный, так выходи! – Николка повел ружьем. – А не выйдешь – вот те крест, пальну!

Кусты раздвинулись, и на берег вышел худой долговязый мужик в заячьем треухе и сером поношенном армяке, обыкновенный челдон, каких немало встречал Крестовский.

– Не забижайте меня, люди добрые! – проговорил он, подходя к шитику.

– Да никто тебя не тронет, – уверил его Крестовский.

Николка спрыгнул в воду, вытащил шитик на берег. Крестовский перебрался следом, подошел к путнику:

– Ты небось есть хочешь?

– Это уж как водится, – засмущался незнакомец. – Семь ден по тайге бреду, почитай, на одних корнях да ягодах. Третьего дня, однако, рыбы наловил, да много ли с нее сытости? Главное дело, когда с Ванавары побежал, забыл взять кремень да огниво, так что пришлось ту рыбу сырьем есть. Мне бы хлебца…

– На, держи! – Крестовский протянул челдону мешочек сухарей, тот степенно поблагодарил, не показывая голода, достал из мешочка сухарь, перекрестился и захрустел.

Дожевав сухарь, он покосился на мешочек – не взять ли второй, но удержался и решил вместо этого поддержать вежливый уважительный разговор:

– Куда ж вы идете, люди добрые? Куда и откуда путь держите, коли это не секрет?

– Никакого секрета в этом нет. Из Александровского острога идем мы на Тунгуску, – ответил Крестовский. – К фактории Ванавара и оттуда дальше на север.

– Не ходите туда! – всполошился челдон. – Нехорошо там! Ох, нехорошо!

– Да что же там такое?

– Даже и не знаю, как сказать, а только нехорошо! – Челдон сморгнул и не удержался, достал второй сухарь.

Крестовский переждал, пока он доест, и снова приступил с расспросами:

– Что ж там такое? Или ты только чужие разговоры передаешь, а сам ничего не видел?

Челдон сглотнул, вытер рукавом губы и проговорил:

– Ох, барин, видел! Такое видел, что не приведи господь! С того самого времени и бегу, от самой Ванавары бегу на Дилюшму.

– Да чего бежишь-то?

Челдон посмотрел на него опасливо, потом огляделся по сторонам, как будто чего-то или кого-то боялся, понизил голос и сказал:

– Страшные там дела, возля Ванавары. Не иначе, последние времена приходят. Такое я там видал, – не приведи Господь!

– Да что же ты видал-то? – не отставал от него Крестовский. – А то только и твердишь – видел, видел, – а что видел, молчишь! Может, и не видел ты ничего…

– Был я на заимке возля Ванавары, – начал челдон. – Сидел, ружьишко чистил. Тут вдруг свет такой засиял, будто солнце заново взошло. Я на небо глянул – а там, аккурат на севере, небо вдруг будто надвое разделилось, и в нем высоко над лесом появился яркий такой огонь. И весь северный край неба запылал, словно костер. Тут мне стало так горячо, словно на мне рубаха загорелась. Я уже хотел рубаху разорвать да сбросить с себя, но тут небо снова захлопнулось, словно двери овина, и раздался страшенный удар. Меня отбросило от крыльца сажени на три. Опосля удара пошел такой стук, словно с неба падали большущие камни или стреляли из пушек, и земля дрожала. Я лежал на земле и прижимал голову – опасался, чтобы камни ее не проломили. Тут, как небо-то раскрылось, оттуда, с севера, значит, пронесся горячий ветер, как из пушки, и от того ветра по земле пошли дорожки. Опосля все стихло, я поднялся, смотрю – стекло в окошке выбито, а у сарая аж щеколду железную переломило. И ружьецо мое куда-то запропастилось. Тут испугался я сильно, решил, что последнее время настает, и бросился бежать оттуда. Так с тех пор и бегу, семь ден уже… хочу до Дилюшмы добраться…

– А чего ты на Дилюшме-то забыл? – встрял в разговор Николка. – Уж ежели и правда последние дни пришли, так они везде пришли, что на Ванаваре, что на Дилюшме, что в самом Александровском остроге. Уж ежели они пришли, так от них нигде не скроешься…

– Так-то оно так, – возразил челдон. – Да на Дилюшме, я слыхал, святой старец живет. Может, его молитвами как-нибудь спасемся, – и челдон мелко закрестился. – Сказывают же старые люди, что когда придут последние дни, малая часть людей спасется, а остальные будут гореть в геенне огненной…

– Ну, друг, не бойся, – рассудительно проговорил Крестовский. – Видишь, пока мир стоит, не качается, так что можешь идти, куда тебе нужно, и ничего не бояться.

– А нешто вы так-таки к Ванаваре и пойдете?

– Пойдем, мы как раз туда и направляемся. А хочешь – так пойдем с нами…

– Ох, не ходите! – Челдон снова мелко закрестился. – Нехорошо там, ох, нехорошо! А я-то с вами ни за что не пойду, и без того уже страстей насмотрелся!

– Ладно, вольному воля!

Прежде чем разойтись, Крестовский дал путнику сухарей, соли и спичек. Тот, правда, на спички поглядел с недоверием – барская причуда, да и подмокнуть могут, кремень с огнивом надежнее.