Дитя мое - Беверли Льюис

На следующий день Келли поехала в больницу. Лифт поднял ее на третий этаж. Палата Эрни оказалась в конце коридора. Миновав пост медсестер, она заглянула за угол и тихо постучала. Пенни, рыжеволосая жена Эрни, дремала в глубоком кресле, стоявшем у окна. Пенни приоткрыла глаза, улыбнулась и перевела взгляд на кровать.

– Эй, старая развалина! К тебе посетительница!

Эрни выглядел куда хуже, чем Келли предполагала. В вену на руке была вставлена игла капельницы. Из носа торчала трубка, через которую подавали кислород. Волосы растрепаны. Лицо бледное и худое, более худое, чем помнилось Келли.

Увиденное настолько поразило ее, что на глазах выступили слезы. Келли подошла к койке больного и улыбнулась, словно спрашивая: «И что же такое с тобой стряслось?»

Эрни, возведя глаза к потолку, пожаловался:

– Меня заставили лечь в больницу.

– Ну… ничего страшного…

– Ненавижу больницы! – чуть не взвыл Эрни. – Ненавижу врачей! Я даже запах этого чертового места ненавижу.

Келли встретилась взглядом с Пенни. Они обе одновременно понимающе улыбнулись. Больной или здоровый, Эрни оставался все таким же раздражительным и упрямым.

Пододвинув стул, Келли на него уселась, желая вернуть себе душевное спокойствие.

– Ну, и как там та девочка? – пробормотал Эрни.

– О делах мы говорить сейчас не будем. Хорошо? Тебе надо выздоравливать.

Эрни тяжело вздохнул.

– Теперь они заявляют, что моя водопроводная система нуждается в ремонте.

– Шунтирование, – едва слышно произнесла Пенни.

Келли очень расстроилась.

– Лучше слушаться врачей. Так ты поскорее выздоровеешь и выйдешь отсюда.

Эрни едва не заскрипел зубами от досады.

Они еще немного поболтали на разные темы. Пенни показала недавно сделанные фотографии своих четырех внуков.

На прощание Келли поцеловала Эрни в лоб.

– Хоть что-то приятное из этого получилось, – произнес старик. – Меня поцеловала красивая девушка.

Келли с видом любящей дочери слегка похлопала его по груди. Пообещав навестить его на следующей неделе, она оставила больного на попечение Пенни.

В холле третьего этажа Келли села в лифт, шепотом молясь о выздоровлении Эрни. Вспоминая дряхлое лицо старика, она решила, что надо взглянуть правде в глаза: в ближайшее время домой Эрни не отпустят.

Толкнув стеклянные двери, Келли вышла на улицу и заторопилась к своему автомобилю. Внутри она несколько минут сидела неподвижно, борясь с беспомощностью. Вновь она вспомнила о предложении отца Мелоди.

«Пора», – промелькнуло у нее в голове.

Келли набрала сообщение: «Предложение остается в силе?»

Спустя несколько минут пришел ответ: «Я сейчас переговорила с папой. Ты приступаешь в понедельник!»

Келли улыбнулась, хотя живот ее свело от страха.

Спасибо.

Вернувшись домой, Келли позвонила боссу и поблагодарила за все те годы, на протяжении которых он ей помогал. Джо был рад за нее.

– Такую работницу еще поискать надо, – тихим голосом сказал он. – Если что-нибудь изменится или работа себя не оправдает, ты дашь знать… Хорошо?

Тронутая до глубины души, Келли пообещала это сделать и еще раз его поблагодарила.

В воскресенье у нее впервые за много месяцев нашлось время сходить в церковь. По дороге она думала о том, что продолжит поиски дочери через Интернет, а еще будет вести свой веб-сайт.

«Я буду больше молиться и не дам себе заснуть», – думала она.

Большинство членов группы поддержки и те, с кем она общалась по Интернету, не верили в силу молитв. Легко просить о чем-то малом: «Помоги мне отыскать ключи, Господи… Помоги мне найти место на парковке… Помоги мне выспаться сегодня…» Куда труднее молить о чем-то серьезном: «Излечи у меня рак… Спаси мой брак… Помоги найти пропавшую дочь…»

Пройдя в ванную комнату, она взглянула в зеркало. Да… Щеки бледные, глаза запали… И вообще она ужасно худая.

«Но все изменится, когда я буду работать днем, – подумала Келли. – Никто больше не скажет мне: “Дорогая! Ты уморишь себя голодом. Ты выглядишь как тростинка. Ты никогда не сможешь отыскать Эмили, если не будешь в хорошей физической форме”».

Отложив в сторону щетку для волос, Келли, опершись ладонями о кафель, приблизилась к зеркалу. Она внимательно изучала свое отражение, стараясь не обращать внимания на линии морщинок вокруг глаз и в уголках рта.

«Я миленькая?» – спросила себя Келли, вспоминая песню «Я миленькая» Бернстайна и Сондхайма.

Поразмыслив, она пришла к оптимистическому выводу: «Я стану симпатичной, когда наберу несколько килограммов и нанесу на лицо немного румян и теней».

Вот только для кого она хочет стать симпатичной? Келли не знала. От мысли о том, чтобы пойти с кем-то на свидание, ей едва не стало дурно.

«Я хочу выглядеть симпатичной ради себя», – решила она.

Вернувшись на кухню, Келли взяла лист бумаги и составила список неотложных дел. Первым, просто для собственного удовольствия, она написала: «Найти работу»… потом, улыбнувшись, вычеркнула это. Второй пункт: «Есть больше».

Вспомнив, что она любит, Келли составила список того, что надо купить в продуктовом магазине. В голове зародилась мысль о том, что следовало бы взять передышку и немного привести себя в порядок. Нужно совсем немного времени, чтобы поправить здоровье. Небольшой отдых… небольшой перерыв… Если что-то пойдет не так, она всегда сможет вернуть себе свою прежнюю жизнь. Если она соскучится, то всегда сможет вновь покататься на этих сумасшедших русских горках. Отец Мелоди ее поймет. В худшем случае она всегда сможет попроситься к Джо обратно на ночную смену.

«Я согласна отдохнуть», – сказала она себе.

Утром в субботу, за час до приезда Лауры, Джек и Натти съездили на ближайшую автомойку самообслуживания.

На небе не было видно ни облачка. Солнце ярко светило. Ветер едва дул.

Джек обрызгивал из пульверизатора шины мыльной водой, а Натти, присев на корточки с противоположной стороны, старательно терла их губкой, высунув язык от переизбытка усердия. На девочке была футболка в красную полоску и голубые джинсы, закатанные до лодыжек. Натти любила мыть Билли-Боба (так она называла синий пикап Джека): ее завораживало постепенное превращение грязного и мутного в чистое и сверкающее на солнце.

Промокнув до нитки, Натти наконец выпрямилась, подбоченилась и принялась с гордостью взирать на дело рук своих. Подойдя, Джек встал рядом, оценивающе окинул взглядом пикап и одобрительно присвистнул.

– Лучше, чем я думал.