Наследница по кривой - Тьерни Макклеллан

— Разве вы не сказали, что, когда миссис Риджвей говорила по телефону, вы беседовали с этой… этой… — Рид заглянул в блокнот, — с Барби Ландерган?

Рид явно намекал на то, что, отвлекшись на Барби, Матиас мог меня не слышать, чем я и воспользовалась, чтобы нанять бригаду киллеров. Припомнив платье цвета перезрелой клубники, облегавшее Барби, я должна была признать, что в рассуждениях полицейского имелась логика.

— Да, — неохотно согласился Матиас. — Я беседовал с Барби.

Рид пожал плечами:

— Ну вот видите.

Я тоже видела — свое имя во главе списка "Предполагаемые убийцы Эфраима Кросса".

Огромное спасибо Риду, без его поддержки я вряд ли попала бы даже в первую десятку.

Надо отдать должное Матиасу, Рид его не убедил. Еще бы, ведь он лично беседовал с Даниэлем по телефону. Видимо, одного этого было достаточно, чтобы понять, сколь смехотворна теория белобрысого стража закона.

Но с другой стороны, Матиас мог просто делать вид, будто домыслы полицейских кажутся ему полной ерундой. Вот почему мне по-прежнему хотелось сопровождать его в контору Эдисона Гласснера.

Где я, несомненно, и забью последний гвоздь в крышку своего гроба.

Когда на следующее утро Матиас заехал за мной, чтобы отвезти на встречу с Гласснером, у меня было такое ощущение, словно я всю ночь не сомкнула глаз. Согласитесь, нелегко уснуть, если поблизости, возможно, бродит малый, которому не терпится разрядить в тебя обойму.

И если точно известно, что парочка хищных копов кружит над тобой, горя желанием сопроводить в уютную тюремную камеру. Прошлым вечером Рид и Констелло, прежде чем покинуть "Кв. футы Андорфера", любезно напомнили мне, что я не должна уезжать из города.

— Я за вами приглядываю, — сообщил Рид, направляясь вместе с Констелло к выходу.

И я вновь почувствовала себя персонажем второразрядного детектива.

Думаю, я правильно истолковала слова копа: в данном случае речь шла не о намерении доблестных стражей порядка охранять меня от нового нападения. Кроме того, я подозревала, что копы не станут усердствовать в поисках стрелка, поскольку убеждены, что стрельбу организовала я с целью произвести впечатление на Матиаса.

Такого рода размышления, разумеется, лучшее снотворное.

Звонок Джарвиса также не снял напряжения. Босс позвонил, когда я взбиралась на второй этаж, ведь спальня у меня именно там. Очевидно, он только что прослушал мое сообщение на автоответчике.

— Что значит "кто-то прострелил окошко на двери"? — орал Джарвис. — Зачем кому-то понадобилось стрелять?

Джарвис определенно намекал на то, что я сама спровоцировала нападение. Интересно, как? Продала дом втридорога? Или шоколадное печенье, купленное мною для презентации, привело какого-нибудь потенциального клиента в убийственную ярость? Я устало вздохнула.

— Джарвис, я не знаю, кто это сделал. Знаю только, как это было сделано. Когда мы с Матиасом выходили из агентства…

— О боже! — перебил Джарвис. — Матиас Кросс был с тобой, когда это случилось?! — Судя по его реакции, за мою жизнь Джарвис не беспокоился, но пули, направленные в сторону Матиаса, вызвали у него нешуточную озабоченность. — Боже ж ты мой!

Я прервала его стенания:

— Джарвис, никто из нас не пострадал.

Он, похоже, не услышал.

— Великолепно. Просто великолепно. Теперь Матиас Кросс на пушечный выстрел не подойдет к агентству, если его там так встречают. Ума не приложу, как нам загладить…

У меня был нелегкий день, даже ноги немного подкашивались.

— Джарвис, — предложила я, — купи ему модный пуленепробиваемый жилет, ладно?

И повесила трубку.

После этой короткой беседы я была склонна думать, что стрелял все-таки не Джарвис, хотя его и не было дома сразу после нападения. Джарвис, похоже, физически не способен направить оружие на потенциального клиента. Особенно если это клиент со связями, как Матиас Кросс.

Таким образом, мой список "Предполагаемых любителей пострелять" сильно сократился. Собственно, в нем осталось одно имя — Эдисон Гласснер.

Что, разумеется, не способствовало безмятежному сну.

Матиас ездил на древнем «БМВ» цвета "свежая зелень" — так, кажется, называется этот оттенок. И надо заметить, цвет автомобилю совершенно не подходил, потому что, если судить по хрипу, который издал двигатель, когда Матиас включил зажигание, машина давно миновала пору первой — да и второй — свежести.

Я не смогла скрыть удивления, увидев это транспортное средство. Вот уж никак не ожидала, что сын миллионера ездит на такой развалюхе. Но еще сильнее я удивилась, когда плюхнулась на сиденье рядом с шофером и обнаружила, что большая часть приборного щитка отсутствует, а из того места, где положено быть бардачку, торчат проволочки и бог знает что еще.

Пристегивая разлохмаченный ремень безопасности, я первым делом вспомнила о мышах, поселившихся в моей собственной машине. Вторым делом я подумала, что автомобиль Матиаса выглядит куда более привлекательным убежищем для нескольких поколений грызунов, чем моя «тойота». По сравнению с ней эта коробка с железками казалась настоящим мышиным "Хилтоном".

Мое молчание и вытаращенные глаза Матиас принял за проявления восторга.

— Правда, она красавица? — осведомился он, выезжая на дорогу. Я не сразу поняла, что он имеет в виду мышиный отель, на котором мы ехали. — Я влюбился в нее с первого взгляда. Она была на прошлогодней автомобильной выставке. Вы не поверите, я купил ее всего за полторы тысячи.

Я поверила.

— Постепенно реставрирую, — продолжал Матиас, направляясь по Гарвардскому проезду к Бардстон-роуд. — Но я свободен только по выходным, поэтому дело затянулось.

Я пыталась слушать Матиаса, но это было нелегко, потому что внимание было почти полностью приковано к темным расщелинам, зиявшим передо мной.

Мне чудится или там действительно поблескивают маленькие глазки?

В конце концов я решила, что приняла за глазки узелки блестящих проволочек. И только тут заметила, что Матиас умолк и, очевидно, ждет ответа.

— Говорите, реставрируете? — переспросила я. — Понятно, ведь она такая… э-э… особенная.

Матиас расцвел в улыбке, словно мои слова его позабавили.

— Конечно, особенная, — подтвердил он. — Когда-нибудь она станет очень красивой.

Оглядевшись, я подумала, что это «когда-нибудь» наступит не раньше двадцать второго столетия. Но вслух об этом не сказала, а просто улыбнулась Матиасу в ответ.

У этого парня действительно самые зеленые глаза на свете.

Сегодня он опять нарядился в джинсы и бутсы, а также в застиранную добела синюю трикотажную рубашку с короткими рукавами. Хотя Матиас и направлялся на прием к семейному адвокату, но, очевидно, полагал, что делового костюма этот визит не требует. Даже не заправил рубаху в джинсы.