Шрамы нашей любви - Кристина Жиглата

Он вздрагивает и убегает, а через две минуты, ворота разъезжаются в разные стороны и нас пропускают во двор. Меня, и ещё несколько моих людей. Другие парни, остались за территорией, удерживая охрану Исаева под прицелом.

Всё шло по плану!

Я предугадал, что Глеб не захочет войны! Он слишком щепетильно относится к порядку в своём доме, на фоне чего, о нём и пошла молва как о психе! Поговаривали, что он убивал своих людей за неаккуратное или неосторожное поведение в доме, когда кто-то пачкал его ковёр, а уборщица плохо выполняла свою работу! У психов бывают такие расстройства… когда чокнутый, этого не исправишь!

Но мне плевать на его извращённые предпочтения! Самое главное, чтобы Анжелу не тронул! Если узнаю…убью тварь!

Думаю об этом и уже выхожу из себя! Машинально нащупываю пистолет с глушителем за поясом и огромнейший нож в кобуре, которым я намеревался выпустить Глебу кишки, если что-то пойдёт не так!

Всего несколько часов прошло, как моя девочка в руках этого подонка и я надеялся, что он не успел причинить ей боль. В другом случае…на одну мерзкую жизнь, в этом мире станет меньше!

Меня проводят в гостиную, которая так и режет глаза своей белизной. Артём и еще четверо парней, следуют за мной попятам, пачкая грязью с улицы, ворсовый ковёр около дивана. Группируются по периметру и блокируют дверь.

А я вальяжно умащаюсь в кресло, прекрасно осознавая, что парни прикроют тыл!

Глеб не заставляет себя долго ждать. Спускается вниз со второго этажа, одет с иголочки, словно я выдернул его из торжественного праздника! Уверенной походкой, приближается ко мне, и недовольно оглядывает присутствующих, поджимая губы. Но не возмущается.

— Чем могу быть полезен? — спрашивает, умащаясь напротив. Одновременно достаёт из-за пояса брюк, свою пушку, разряжает и оставляет на столе. Обычное дело, во время сходки. Так нужно делать, чтобы показать мирные цели со сторон переговорщиков.

Я тоже извлекаю свой ПБ, и медленно перезарядив, начинаю крутить в руке.

— Ты забрал то, что лучше не стоило трогать, — начинаю, — и останешься жив лишь в том случае, если моя девочка сейчас же, вернётся ко мне, целой и невредимой!

Глеб с опаской следит за моей рукой, как хаотично прокручивается пистолет, но пытается держать марку. Уверенно. Стойко! Видимо надеться на тех, кто стоит за ним, но он почти ничего не знает обо мне…

Этот город, давным-давно у меня в руках, и если Исаева вдруг не станет, о нём забудут в ту же минуту!

— Значит ты и есть Олег Адиль Сахим, брат того парня, которого я видел в ресторане вместе с Анжелой? Вот сейчас вижу схожесть, а тогда не мог вспомнить: где видел знакомое лицо! — говорит Глеб, и моя рука замирает, вместе с пистолетом, наведенным дулом, ему в живот.

— Хочешь поговорить об особенностях моей внешности? — угрожающе бросаю, и Глеб вскидывает перед собой руки, подымаясь на ноги. Нервничает! Ему тоже известно, что я могу убить любого, кто посмеет зацепить тему о моем шраме!

— Я не это имел в виду! Анжела говорила, что ты её жених, но я не знал настоящего твоего имени, и видел всего раз в жизни…

— Где она! — обрываю этот бессмысленный треп, и Глеб быстро подаёт знак, своему парню около лестничного проёма, который мгновенно убегает на второй этаж.

— Убери пистолет, — вдруг просит Глеб. — Анжела цела и невредима. Не стоит начинать разборки из-за девки…

Лучше бы он помолчал…

Даже не знаю, что со мной в этот момент произошло, словно щелкнул какой-то внутренний переключатель, и я нажал на курок. Пуля попала в плечё Глебу, и он, взвыв от боли, упал вновь в кресло, ухватившись за рану.

— Ещё раз, назовешь Анжелу подобным образом, и следующая пуля достигнет прямо в цель — твоей полупустой черепушки! — рыкаю, сжимая руки в кулаки. Так и хотелось въехать по его гадкой физиономии! — Думаешь, за тебя кто-то станет? Да то, что я нарыл на тебя, о твоих грязных делах, против своих же людей, гарантирует неминуемую, мучительную смерть! Знаешь закон, как карают среди дилеров за предательство, обман или за доклад?! Так вот, в любом случае, ты получишь наказание! Я не прощаю тех, кто трогает то, что принадлежит мне!!!

— Я не знал…, - шипит Глеб, с болью стискивая зубы, а я вновь перезаряжаю свой пистолет! Вошёл в кураж, немного забылся, ведь привык до конца доводить дело, но на этот раз, меня отвлёк шум из лестницы. Точнее всхлип. И я мгновенно перевожу, всё своё внимание на этот посторонний звук, встречаясь взглядом с Анжелой, которая стояла на половине спуска и смотрела на меня, словно на привидение.

На ней красивое платье, нарядное, белое, а я мысленно сопоставляю это с костюмом Глеба, и меня переполняет жгучая злость. А когда за спиной Анжелы, появляется испуганная женщина с папкой и священник, это вообще равно взрыву ядерной бомбы внутри!

Ко мне сразу доходит, что здесь происходило и мысли о помиловании Глеба, рассеиваются!

Анжела держит меня своим взглядом… одна секунда, мгновение, а потом с её глаз срываются огромные капли слёз и она нёсется ко мне, на огромнейших каблуках, при этом не смотрит себе под ноги. И каждый её шаг, как ножом по сердцу, а в мыслях, лишь бы не упала! Лишь один шаг успел сделать ей на встречу, чтобы поймать если что, но она в один миг преодолела между нами расстояния, и со всей скорости прыгнула мне в руки, обняв за шею с такой силой, словно утопающий за спасательный круг.

— Спасибо. Спасибо. Спасибо, — шепчет она, вжимаясь в меня всем телом, и дрожит.

Я обнимаю её одной рукой за талию, а во второй, до сих пор держу пистолет, наведённый на Глеба. Анжела плачет и трусится, как перепуганный зайчонок, и я никогда её такой не видел!

— Что он сделал? — тихо спрашиваю, прижимаясь носом к её шее, чтобы немного успокоить.

— Ничего! Ты успел вовремя! — лепечет она, не ослабевая захват. — Забери меня отсюда!

А у меня сердце рвёт на части, от её такого состояния. И в голове полно мыслей, что он причинил ей боль, но Анжела не признаётся.

— Обидел?! — более твёрдо спрашиваю, отстраняясь, чтобы заглянуть ей в глаза, которые были красными от слёз и… напуганные.

Она отрицательно качает головой и я, тяжело выдохнув, прижимаю её голову к своей груди и нажимаю на курок. Она вздрагивает и вжимается в меня сильней. Боится. Я знаю, что не стоило стрелять при ней, но ничего не мог с собой поделать.



На этот раз, я попал Глебу в пах, он издаёт истошный крик, корчится на кресле и о чём-то начинает просить, умолять. А мне хотелось сделать ещё один выстрел, последний, но…уже не при Анжеле.

— Подожди меня в машине, ладно! — говорю, немного отстраняясь. — Артём пока побудет с тобой…

— Там Рэм! Мой брат!!! — обрывает она меня, пытаясь вырваться из моих рук, чтобы побежать наверх.