Исповедь грешницы, или Двое на краю бездны - Юлия Шилова

– Я очень себя люблю, – не стала скрывать я. –Я себя обожаю.

После воцарившегося между нами минутногомолчания я посмотрела на Лену глазами, в которых читалось самое настоящеебезумие, граничащее с помешательством, и спросила:

– Лена, ты сейчас очень счастлива?

– Очень, – кивнула та.

– А что будет, если та, которая решиларасстаться с Романом, поймет, что она сделала неправильно, и позовет его вновь?Что тогда будет?

– Он не вернется, – тут же резко ответилаЛена.

– А если она решит ради него оставить своюсемью?

– Зато он свою не оставит. И я и Роман к этомуготовы. Мы оба знаем, что он не вернется. Как бы она ни звала и что бы она ниделала, он никогда не вернется.

– Откуда в тебе такая уверенность?

– Просто я очень хорошо знаю своего мужа. Тыдаже представить себе не можешь, как хорошо я его знаю.

– И ты ему все простила?

– Что именно?

– Ну… То, что он встречался с другой женщиной.– Выпалив это, я поняла, что сморозила глупость, и тут же поправилась: – То,что он любил другую женщину.

– Я ему это простила, – ни секунды не думая,ответила Лена.

– Разве можно прощать подобные вещи?

– Когда любишь человека, все бывает. Явосприняла это так, как будто муж долгое время болел, а теперь выздоровел. Я иотносилась к нему, как к больному человеку. Я уже говорила тебе, что он долгоевремя был в состоянии эйфории, а теперь он упал с небес на землю. Это былопросто затмение, временное помутнение рассудка. Слава богу, что все прошло. Влюбви всегда должно быть место прощению. Кто не умеет прощать, тот не умеетлюбить.

– Да, конечно. Возможно, ты права. Просто мы стобой разные. Я бы не смогла такое простить.

– А я смогла.

– Наверное, поэтому с ним живешь ты, а не я.

Я встала со своего места, посмотрела на Ленугрустным взглядом, стараясь сдерживать слезы, которыми налились мои глаза, иулыбнулась.

– Лена, ты права. Ты во всем права. Я уверена,что у тебя все будет хорошо. И я от души желаю тебе настоящего женского счастья.

– Спасибо. Ева, а почему у тебя слезы вглазах? У тебя с мужем, что ли, проблемы?

– У меня уже давно с мужем проблемы.

– И вы что, не можете их разрешить?

– Они у нас неразрешимы.

– А разве так бывает? Невозможного нет.

– Ты же сама совсем недавно говорила мне отом, что в этой жизни бывает все.

– Странно. На нашу семью эта поездкаподействовала очень даже благоприятно. Я в ней только приобрела.

– А я потеряла…

Не сказав больше ни единого слова, я снялазаколку, распустила волосы и уверенной походкой пошла с пляжа.

В день отъезда мы с Виктором собрали своичемоданы и сели на дорожку в самых лучших русских традициях.

– И кто придумал это дурацкое правилоосвобождать номер ровно в двенадцать часов? – Виктор взял со стола бутылку сминералкой и раздраженно посмотрел на часы.

– Действительно, дурацкое и неудобное правило.Ровно в двенадцать в нашем номере раздастся телефонный звонок и нам вежливоскажут о том, что если в пять минут первого мы не освободим номер, то будемвынуждены заплатить штраф, ни много ни мало, а ровно пятьдесят долларов.

– Пятьдесят баксов?!

– Представь себе, пятьдесят баксов.

– Они что там, вообще офонарели?!

– Офонарели – это слишком мягко сказано. Вродеживем в дорогом отеле… Правило какое-то унизительное.

– Дорогая, что, правда сейчас раздастся такойзвонок или ты, как всегда, шутишь? – до последнего не верил мне муж.

– В прошлый раз, когда я отдыхала с дочерью,было именно так. Сейчас без пятнадцати двенадцать. Давай вызовем носильщика ине будем дожидаться того неприятного момента, когда раздастся этот звонок.

– До того как приедет автобус, чтобы отвезтинас в аэропорт, ровно два часа. Я предлагаю провести это время на пляже. Должныже мы проститься с морем.

Виктор притянул меня к себе и поцеловал моиволосы.

– Ева, я не жалею, что бросил работу, а вместес ней целую кучу неотложных дел и отправился вместе с тобой на отдых. В этойпоездке мы стали друг другу ближе, добрее, честнее. Я понял, что долженвыбираться на отдых с тобой как можно чаще и уделять тебе как можно большевнимания.

Муж говорил, а я слегка отстранилась ипосмотрела на свое отражение в зеркале. Я увидела худощавую женщину, которая,несмотря на красивый загар, постоянно бледнела, стоило ей только подумать освоем грехе, который всячески ее изводил, мучил и одновременно манил и звал засобой в страну грешных иллюзий и смелых шальных мыслей. Виктор нежно провелладонью по моему лицу. Я улыбнулась в ответ, глядя на него влюбленными глазами,и вдруг подумала, что на мне обыкновенная маска. Мне было бы намного легче,если бы он сорвал ее и заставил меня признаться в моих страшных грехах, потомучто ужасно сложно жить с этими грехами всю жизнь и носить их в глубине своегосердца.

Как только в номере появился носильщик исложил наши вещи в тележку, мы мысленно попрощались с нашим шикарным номером ивышли из корпуса.

– Пусть он везет наши вещи в багажноеотделение, а мы побудем у моря. Как-никак, а осталось каких-то два часа. Двачаса, и прощай море. Ева, скажи, тебе грустно уезжать отсюда?

– Конечно, грустно, – утвердительно кивнула яи подумала, что сейчас на море у меня есть последняя возможность встретиться сРоманом. Встретиться для того, чтобы увидеть его еще раз и посмотреть на неготем лукавым взглядом, который он больше всего любил.

Классно было бы, если бы на тот момент моегомужа не было рядом. Например, он бы остался где-нибудь в баре, поигралнапоследок в свой любимый волейбол, а я подошла бы к Роману совсем близко,обрадовалась тому, что он совершенно один, потому что его жена перегрелась насолнце, и загадочным голосом произнесла: «Ром, а ты не поможешь застегнуть мнелифчик?»