Солдаты и конвенции. Как воевать по правилам - Юрий Веремеев

В феврале 1947 г. министр МВД в своей телеграмме № 77 от 18.2.1947 г. упрекает начальников лагерей за нерадивость в деле улучшения питания пленных и предлагает там, где возможно, организовать лов рыбы. Из улова 50 % использовать на плановое обеспечение, а вторые 50 % использовать для улучшения питания пленных сверх норм.

В сентябре 1947 г. совместным указанием председателя Президиума Центросоюза и МВД № 2191 с/170 в лагерях пленных организуется торговля продуктами питания (мясо, рыба, жиры, овощи, соления, грибы, молочные продукты, яйца, мед). Кроме того, открываются буфеты с отпуском горячих блюд, закусок, чая и кофе.

Откуда у пленных деньги? Ну, во-первых, они за свой труд получали зарплату (правда, из нее удерживали стоимость содержания пленных), во-вторых, как пленные они получали небольшие суммы, в третьих, по окончании войны была налажена нормальная почтовая связь с родиной и пленные могли получать посылки и денежные переводы.

С окончанием репатриации пленных в конце декабря 1949 г. в СССР оставались только те, кто был осужден за военные преступления. Но эти осужденные содержались отдельно от советских заключенных и нормы питания для них были установлены иные. Какие именно, найти автору не удалось, но в докладной записке министра МВД и зам. министра иностранных дел предлагалось установить для осужденных генералов нормы питания, какие ранее были установлены для пленных офицеров, а для всех остальных солдатскую норму. Т. е. нормы менее щедрые.

Получали ли все эти продукты пленные или нет, не знаю. Но во времена Сталина приказы писались не для публики, а для того, чтобы их выполнять. Да и нередкие беседы за кружкой пива наших молодых офицеров с бывшими пленными в немецких пивных в семидесятые годы убеждают, что обычно эти старые вояки не держат злобы на советский плен, охотно делятся воспоминаниями, напевают русские песни, рассказывают о советских людях, с которыми бок о бок пришлось работать в Советском Союзе в те далекие сороковые.

Впрочем, наверное, те, для кого плен оказался жуток и тяжек, вряд ли подсаживались к нам со своими кружками. Кого из них больше – про то нам неведомо.

Общепринято считать, что по окончании Второй мировой войны немецкие и японские военнослужащие и военнослужащие других стран, воевавших на стороне Германии, оказавшиеся в советском плену, удерживались Сталиным долгие годы и только после его смерти оказалось возможным добиться их освобождения. Что выдающуюся роль в деле освобождения военнопленных сыграл канцлер послевоенной Германии Конрад Аденауэр. Вроде бы только ему удалось в 1955 году разжалобить тогдашнего первого Секретаря ЦК КПСС Никиту Хрущева и вернуть многострадальных солдат и офицеров Вермахта домой.

Как же обстояло дело в действительности? Пусть говорят документы. Правда, я не буду приводить их полностью, т. к. они, в основном, изобилуют техническими деталями (в каком порядке, из каких местностей, каким транспортом отправлять, чем снабжать в дорогу, на каких станциях, в каких странах выгружать и т. п. и т. д.), и если давать эти документы полностью, то изобилие деталей затушует их суть. Нам важно выяснить– кого и в какие сроки отпускал домой Советский Союз. В конце книги приводится перечень источников, откуда взяты эти данные. Так что любой желающий сможет проверить их подлинность, тем более, что сейчас это стало сделать совсем не трудно и очень много документов публикуется в многотомном сборнике «Русский архив».

Не стоит пытаться по ходу чтения статьи вывести бухгалтерию по типу – было взято в плен – возвращено домой – разница, и сделать вывод о количестве умерших пленных.

Во-первых, приводимые документы далеко не все, имеющиеся по этому поводу; во-вторых, в них приводятся цифры о том, сколько подлежит отправке, но не сколько отправлено (а их могло быть и меньше и больше).

Эти документы свидетельствуют лишь о том, когда и какие контингенты подлежали освобождению из плена, и итоговые результаты репатриации (возвращения на родину). Точные данные о количестве вернувшихся и не вернувшихся из плена вывести невозможно, и уж тем более невозможно определить, какая сторона дает истинные данные, а какая искажает действительность. Дело в том, что при подсчетах нет, да и не может быть единой международной методики, кого кем считать. Кто мне сможет ответить на вопрос – как вести подсчет, если всех, кто попал в советский плен, можно разделить на такие категории:

1. Граждане Германии по национальности немцы, служившие в вермахте.

2. Граждане Германии по национальности немцы, служившие в армиях союзников Германии.

3. Граждане Германии по национальности не немцы, служившие в вермахте.

4. Граждане Германии по национальности не немцы, служившие в армиях союзников Германии.

5. Не граждане Германии по национальности немцы, служившие в вермахте.

6. Не граждане Германии по национальности немцы, служившие в армиях союзников Германии.

7. Не граждане Германии по национальности не немцы, служившие в вермахте.

8. Не граждане Германии по национальности не немцы, служившие в армиях союзников Германии.

Это еще не все. Как учесть тех, кто по освобождении из плена:

а) уехал в страну своего гражданства.

б) уехал в страну по своей национальности.

в) уехал в иную страну.

г) остался жить в стране, пленившей его.

Итого получается двадцать четыре категории лиц, освободившихся из плена. А ведь это грубое и приблизительное деление. Не забывайте, что после войны границы ряда стран были перекроены. Как, например, числить австрийцев, живших до войны в Германии, попавших в плен как немцы, а вернувшихся не в Германию, а в Австрию. Или судетских немцев (и не немцев тоже), которые до марта 1939 года были гражданами Чехословакии, потом гражданами Третьего рейха и в этом качестве попавших в плен, а после войны вернувшихся домой в Судеты, которые теперь вновь стали территорией Чехословакии?

Так что здесь хитренькая арифметика получается. Как кому выгодно, так и посчитать можно. Можно посчитать так, что получится – вернулось из плена больше, чем вообще в плен попало, а можно так, что получится – мало кто вернулся.

Я лично, больше доверяю цифрам, которые приводятся советской стороной. Хотя бы потому, что существовал учет попавших в плен, учет умерших, учет репатриированных и т. д. Существовало специальное Главное Управление по делам военнопленных и интернированных (ГУПВИ). Сохранились систематизированные документы.

Германская же сторона оперирует, чаще исходя из принципа – имярек был призван в вермахт или СС, уехал воевать в Россию, пропал без вести и не вернулся в Германию. Значит, он умер в плену.

Простите, но тысячи, если не десятки тысяч эсэсовцев, в конце войны бежали в Южную Америку, Южную Африку, Юго-Восточную Азию, где в стремлении избежать ответственности (а напомню, что вся организация SS Нюрнбергским трибуналом была признана преступной, а членство в ней преступлением), сменили свои имена и постарались скрыть все свои следы.