Доверься врагу - Сергей Самаров

В первый момент появилось желание нажать на тормоз, сбросить скорость до минимума, свернуть в противоположную сторону, пользуясь тем, что придорожная канава здесь неглубокая и сухая, пересечь ее и проехать полем, сделав большую петлю, а потом редколесьем, чтобы выехать на ту же дорогу уже далеко отсюда и рядом с деревней. Но что это дало бы? Если бы в «Ленд Ровере» находился снайпер, он не стал бы стесняться оживленного движения еще на шоссе. Обогнал бы там, нашел бы подходящую позицию и произвел бы единственный точный выстрел сквозь нетонированное лобовое стекло. И не нужно было бы так долго преследовать, выдерживать дистанцию, показывая себя. Ведь у преследователя, поскольку он знает, что представляет собой преследуемый, не может создаться иллюзии, что он незамечен. Даже те самые манипуляции со сменой скорости движения самому распоследнему дураку показали бы, что идет проверка. Ну, не оказалось снайпера под рукой, выставили группу? Тогда машину бы с дороги в кусты не убирали, потому что любую группу можно просто протаранить машиной. И вообще, была бы необходимость спрятать «Ленд Ровер», спрятали бы так, что на глаза не попался бы. Здесь машину оставили неподалеку от дороги, чтобы дальше продолжать преследование с соблюдением той же дистанции. Но зачем? Этого Сергей Палыч понять не мог, а если не мог, то и голову не ломал, справедливо считая, что в нужный момент все прояснится само собой.

И прояснилось… Дорога повернула, и из-за кустов встал человек в камуфлированной форме. И даже с погонами, хотя без головного убора. Впрочем, головной убор – кепка с козырьком, каких во времена службы самого Семиверстова в армии еще не носили, была зажата в руке. Это потому, что голова человека была опознавательным знаком. Такую блестящую лысину не узнать было трудно, и Семиверстов узнал капитана, по странной прихоти судьбы носящего фамилию Кудрявцев, а прозвище – Хронический Убийца.

Прозвище это укоренилось за ним в Чечне с легкой руки какого-то московского генерала, приехавшего вместе с журналистами иностранной телекомпании. По просьбе журналистов генерал «заказал» пленного боевика. Ему выделили тогда еще старшего лейтенанта Кудрявцева с двумя взводами солдат. Трижды старший лейтенант «поднимал» с логовища бандитов, и все три раза боевики сопротивлялись до последнего, но были уничтожены. Взять интервью у пленника не удалось. Впрочем, старший лейтенант Кудрявцев действовал вопреки указке московского генерала, но в соответствии с приказом своего командования, а потому взять пленника не слишком рвался. После третьего раза московский генерал и окрестил Бориса Петровича Хроническим Убийцей. Прозвище устоялось, хотя и не носило негативного оттенка, а самому Кудрявцеву, кажется, даже нравилось.

Капитан поднял руку, но этого и не требовалось, потому что отставной полковник и без того уже останавливался. Но «Шевроле Нива» еще и не затормозила полностью, когда Хронический Убийца быстро оглянулся, одним взглядом оценивая обстановку вокруг, на ходу открыл дверцу и запрыгнул на переднее пассажирское сиденье, за что удостоился короткого предупреждающего рыка со стороны Ньюфистофеля. Впрочем, на рык дисциплинированной собаки он особого внимания не обратил.

– Вперед, товарищ полковник, – сразу скомандовал капитан.

Сергей Палыч на подобные ситуации всегда реагировал адекватно и добавил скорость, хотя сильно добавить ее не позволяла дорога, разбитая частыми здесь тяжелыми лесовозами. Но все же для не слишком внимательного взгляда со стороны впечатление сложилось такое, что «Шевроле Нива» даже не останавливалась.

– Привет! – тихо сказал Семиверстов. – Ньюфистофель… Это свой…

Пес слово «свой» знал не хуже, чем слово «кушать», тем более что и то и другое слово ему было по душе, и улегся на заднем сиденье, только шумно потягивал носом, изучая новый запах.

– Здравия желаю, товарищ полковник, – сказал Хронический Убийца. – Докладываю сразу, пока далеко от моей машины не уехали. Приказ командующего… Мне приказал командир бригады. Присмотреть за ситуацией, подстраховать… По данным полковника Мочилова, как приказано вам передать, вашей личностью заинтересовались два странных типа из американского посольства. Дипломатический статус данных особ не позволяет поговорить с ними по-мужски. Но у ФСБ согласно данным наших хакеров к этим типам есть претензии. Полковник Мочилов считает, что это связано с визитом к вам сегодня утром капитана Шингарова. Предположительно, этот визит обсуждался в течение нескольких дней, и из службы Шингарова произошла утечка информации к американцам. Я буду вас страховать из ближайшего леса. Если не сложно, – Хронический Убийца протянул полковнику прибор, размером чуть больше спичечного коробка, – это «маяк», держите всегда при себе. Левая кнопка включает прослушивание ваших разговоров. Правая кнопка – тревожная. Я сразу прибуду… В машине у меня сидит снайпер. Он будет страховать дополнительно. И еще два бойца на всякий случай. У меня есть номер вашей трубки. Тот, который знает полковник Мочилов. Как только домой приедете, я позвоню, чтобы вы мой номер зафиксировали. Прошу на всякий случай учесть, что у меня трубка спутниковая, разговоры в одиннадцать раз дороже. Есть пожелания?

– Похоже, вам всем о моих делах известно больше, чем мне, – сказал Семиверстов слегка недовольно, но недовольство его было вызвано вовсе не самой страховкой, а только собственной малой осведомленностью.

– Мне ничего не известно. Я только страхую, – слабо утешил отставного полковника Хронический Убийца.

– Понял. Тебе, кажется, давно пора уже майором стать?

– Представление отправлено в Москву… Жду… У меня все, товарищ полковник. Притормозите у кустов. Я к машине возвращаюсь…

Сергей Палыч вовремя увидел на дороге ухабину, вильнул и притормозил, чтобы преодолеть препятствие на минимальной скорости. Кудрявцеву этого времени хватило, чтобы без приключений покинуть машину на ходу. И даже дверцу он закрыл аккуратно, не сильно хлопая…

* * *

Открыв ворота и въехав во двор, Сергей Палыч глянул на окно. На подоконнике сидел Сквозняк и величественно-философически посматривал на прибытие хозяина. У кота был свой выход на улицу – дыра в полу за печкой, которая давала возможность добраться до вентиляционного окна подпола. Но выходить встречать хозяина Сквозняк считал ниже своего достоинства и никогда человека таким вниманием не баловал.

Событий только за один еще не завершившийся день произошло столько, что отставному полковнику Семиверстову, давно от такого отвыкшему и прочно вошедшему в неторопливый и размеренный ритм пенсионно-деревенского бытия, требовалось время, чтобы все осмыслить и осознать.

Сергей Палыч заварил свежий чай, потому что утренний, тот, что заваривал для капитана Шингарова, уже свежим считать было нельзя, а настоящий чай можно пить только свежим. Но тут раздалась трель мобильника. Думая, что это звонит Хронический Убийца, как и обещал, отставной полковник поспешил к вешалке, где оставил куртку, и вытащил трубку из кармана. Оказалось, звонил полковник Мочилов.

– Слушаю, Юрий Петрович.

– Сергей Палыч, – без предисловий начал командующий, – что за человек подполковник Артаганов?