В спящем режиме - Владимир Колычев

– А зачем гвозди, если имитаторы не носят оружия?

– Всякое бывает. Имитаторы твари хитрые. Могут и муляж оружия с собой таскать, – ответил проводник, снимая рюкзак.

– Но они могли нас попросить поклацать затворами, разобрать оружие, в конце концов…

– Хрен их знает. У сатанистов свои причуды…

Гудение скачкообразно усилилось. В моей голове тотчас возникла тупая боль, словно по макушке стукнуло дубинкой.

– Зах-хват… – прокряхтел проводник. – Готовься к неприятным ощущениям…

И они не заставили себя ждать. Виски сдавило, зубы заныли, кости заломило, из носа хлынула кровь. Поврежденная мутаволком рука начала болезненно пульсировать.

Сказать, что мне сделалось хреново, – не сказать ничего. Я всем телом ощутил страшное давление, словно на мне остановился танк. Неудивительно, что немедленно сполз на пол и распластался лягушкой.

Скосив глаза вправо, глянул на проводника. Тот сидел, жутко гримасничая от боли. «Инферновцев» я толком не рассмотрел, различил лишь их силуэты. Они тоже сидели, привалившись спинами к стене.

А наверху бушевал Захват. Никто из людей достоверно не знал, что именно происходит на поверхности в периоды тотального буйства неизвестных, предположительно инопланетных, энергий. Официальная версия: чуждые силы избирательно затягивают в эпицентральный Колодец объекты, обладающие жизнью. Если кому-то из людей не повезло лежать, сидеть, идти, стоять на поверхности в момент углубления – такой человек тоже имел шанс быть захваченным.

Поэтому желающих добровольно остаться во время Захвата на открытом воздухе обычно не находилось. Разве что кому совсем жить надоедало. Но кандидаты в самоубийцы вовсе не обязательно оказывались в числе избранных, утащенных в центр. Принцип, по которому человек, мутант или отломанное-выкорчеванное растение утаскивались туда, оставался неизвестным. Все попытки вывести закономерность провалились. Любой, кто не успевал добраться в убежище и спрятаться, – мог уцелеть. Но точно так же – мог и пропасть.

Представляя бушевавший наверху хаос, я ощущал сильнейшее головокружение. Пол и потолок поменялись местами, в глазах забегали белые искры в компании с черными пятнами. Вдруг я понял, что не чувствую своего тела, а потом внезапно ощутил холод и сырость на лице. Нос заложило. Чтобы не задохнуться, открыл рот, жадно хапнул воздуха и… провалился в небытие.

Разбудила меня громогласная ругань. Открыв глаза, я посмотрел по сторонам; было светло, благодаря двум горящим керосиновым лампам.

«Инферновцы» и Борода расхаживали по пещере и дружно матерились.

– Что случилось? – поинтересовался я, осторожно приподымаясь. Но можно было и не осторожничать – голова и тело не болели.

– Вход в пещеру завален! – злобно произнес «инферновец». – Это вы виноваты! Принесли с собой беду.

– Я тя умоляю! – возмутился Борода. – Нашел крайних, ага…

– Да! Это из-за вас! – не унимался «инферновец».

– Замолчи уже, Прикид, – строго сказал второй. – Нам нужно выбраться отсюда. И для этого следует найти другой выход.

– Предлагаете обследовать пещеру? – поинтересовался я. Поднявшись на ноги, решил не торчать столбом и присел на рюкзак.

– Вон там есть небольшой лаз, – проводник посветил фонариком в указанном направлении.

– Дырка кажется узковатой для тебя, – заметил я.

– Ага. В такие моменты невольно завидуешь выползням… – мечтательно произнес Борода.

– Но если я, скажем, разденусь догола, то пролезу.

– Хватит болтать! – рявкнул второй «инферновец». —

За работу.

– Точно, найдем выход! – поддержал сотоварища Прикид.

– Ну и? – поинтересовался Борода, надевая рюкзак. – Будем спички тянуть?

– Не. Спичек нет, только зажигалка. Сейчас я прикину… – задумчиво сказал Прикид.

Вот откуда у него такое прозвище. От привычки прикидывать в уме…

– Ситуация такая, – прикинув, начал он. – Ты, бородатый, может, там и не пролезешь. А разыгрывать сцену про Винни-Пуха, когда тот застрял на выходе из норы, у нас желания нет. Друг же твой не производит впечатления опытного сталкера. Но в качестве отмычки сгодится. Так что…

– Иди ты на хрен! – сказал я. – Ищи дураков.

– Ты чего?! – набычился Прикид. – Не хочешь выйти отсюда?

– Хочу так же, как и ты. Целехоньким. Только вот к отмычке сие определение точно не подходит.

– Будешь еще болтать, замочу нафиг! – рявкнул Прикид и навел на меня автомат.

– Не кипятись, слуга Сатаны, – попросил Борода, моментально наставив на него ружье.

Затем, будто репетировали дуэт заранее, мой проводник и Прикид одновременно выдали:

– Только дернись, и вышибу ему мозги!

Слова были адресованы мне и второму «инферновцу» соответственно.

– Ладно. – сказал сотоварищ Прикида. – Давайте по жребию.

– Сигареты есть? – спросил я.

– Есть! – ответил инферновец.

– Делаем так. Берем три сигареты. У одной отрываем фильтр. Кто вытащит без фильтра, тому и лезть, – сообщил я условия.

– Принято! – сказали инферновцы. Борода кивнул мне, мол, правильное предложение.

Во время выбора сигареты я ничуть не волновался. Как и второй сатанист. А вот Прикид… Руки у него дрожали, глаза бегали. Ему-то и «повезло» вытащить сигарету с оторванным фильтром.

– Ну вот, так всегда, – обиженно сказал он.

– Давай, Прикид. Во имя Темного Владыки! – торжественно произнес его напарник.

– Да! Я сделаю это! – уверенно сказал тот и забормотал что-то на непонятном языке.

Вот так просто? Сказал «Во имя Темного Владыки» – и убедил, помянув всуе? Да уж… Эти сатанисты явные неадекваты.

– Эй! – обратился ко мне второй «инферновец». – Идешь за Прикидом!

– Только без фокусов. Я хоть и новичок, но глаза на затылке у меня есть. – предупредил я. – Почую угрозу сзади, тебе не поздоровится.

Голос мой был холоден и тверд, как гранитная глыба. Надеюсь, что именно таковым он им слышался.

«Инферновец» с интересом посмотрел на меня. То ли удивился, то ли раскусил мой блеф. Надеюсь на первое.

– Давайте вы, а я все-таки попробую пролезть, – сказал Борода. – И заберите уже свои лампы!

Напарник Прикида погасил и бережно спрятал лампы в рюкзак.

– Береги меня, Темный Владыка! – с этими словами Прикид полез.

Я молча следовал за ним. Даже мысленно не молился и никого не просил оберегать меня. Не верю я во все это… Считаю, что человек сам себя оберегает.