Гарем - Владимир Гурвич

— Привет, Папусик, — поздоровалась она.

— Здравствуй.

— Срочно понадобилось тебя увидеть, — сообщила Ксения. — Можно войти?

Смуров ощутил самый настоящий испуг, ему совершенно не хотелось, чтобы одна любовница застала бы его с другой любовницей. Надо срочно выкручиваться.

— Извини, не могу. У меня гостит дочь. Я бы не хотел, чтобы она тебя бы увидела.

— Ну, ладно, — не стала настаивать Ксения. — Папусик, у меня потрясающая новость, твой друг Карамзин дал мне роль в телесериале. И даже не очень маленькую.

— Поздравляю. Но ты могла бы об этом сообщить оп телефону.

— Об этом могла, — согласилась Ксения.

— А о чем не могла?

— Завтра мы уезжаем на съемки в Крым, не меньше, чем на две недели.

— Значит, предстоит разлука.

— Ну, да, Папусик, я огорчена.

— Это ты мне и пришла сообщить.

— Ну, да, а разве это не стоило тебе сказать.

— Я очень тронут. Это все?

— Не совсем. Понимаешь, у меня нет ни копейки на поездку.

— Разве вам не оплачивают ее.

— Проезд и проживание. А есть я что-то должна. Как ты думаешь?

— Должна, — не мог не согласиться Смуров.

— Вот я и подумала, что кроме тебя мне обратиться не к кому.

— То есть, тебе нужны деньги.

— Ну, да, Папусик, очень нужны.

— Хорошо, дам тебе. Подожди тут.

— Хорошо.

Смуров вернулся в комнату. Шипова лежала под одеялом и вопрошающе смотрела на него. Он решил, что не станет ей ничего объяснять.

— Я сейчас освобожусь, Катя, потерпи совсем немного, — сказал он.

С деньгами он вернулся на лестничную площадку.

— Возьми, — протянул он их Ксении. — Тут не так много, но больше, извини, сейчас нет.

— Папусик, спасибо! — Ксения крепко поцеловала его в губы. — Как вернусь, сразу же позвоню. И мы с тобой займемся, сам, понимаешь чем… — Она подмигнула ему.

Смуров снова вернулся в комнату.

— Ну, все, я освободился. — Он снял халат и отбросил его в сторону и взгромоздился на женщину. И почти сразу же вошел в нее.

Как и предполагал Смуров Руденский не проявил восторг, узнав о намерение партнера отправиться в Саянск. Но не ни возражать, ни отговаривать не стал. Может быть, по причине, что занят был своими делами, предположил Смуров, а может, решил не вмешиваться. Но в любом случае Смуров был доволен таким исходом дела, так как опасался, что партнер будет резко против. И уже вечером он ехал на аэропорт.

Там его уже ждала Шипова. Смуров при виде ее подумал, что это первая в его жизни совместная поездка с любовницей, до этого он ездил либо один, либо с женой. Интересно, как все будет протекать? Конечно, это не увеселительная прогулка, а деловая поездка — и все же ничего подобного у него еще не происходило.

Но пока все шло совершенно обыкновенно. Они прошли контроль, сели в самолет, который взлетел точно по расписанию. Разговаривали они мало, и Смуров не сразу обнаружил, что Катя держится несколько отчужденно. Если вспомнить, какой страстной была она вчера вечером, с каким наслаждением отдалась ему, то ее поведение показалось ему несколько странным. Он даже хотел спросить ее, чем оно вызвано, но решил подождать с вопросом. Лучше понаблюдать, как станут развиваться события дальше.

В пункт назначения самолет прилетел ночью. Еще вчера они договорились, что Катя будет жить у себя дома, а он — в гостинице. Такой вариант Смурову был не совсем по душе, он бы предпочел, чтобы они остановились в одном номере, но понимал, что это выглядело бы по меньшей мере весьма странно; ведь это ее родной город, здесь живет ее мать, тут у нее много знакомых, и абсолютно закономерно, что она остановится в своем доме.

Их ждала машина, она повезла их в город. Пока они ехали, Смуров пытался хоть что-то осмотреть, но все было затянуто непроницаемой тьмой. Он решил перенести это занятие на дневное время суток.

Гостиница показалось ему довольно неказистой, но номер неожиданно понравился. Он был просторный, обставлен приятной мебелью, в нем было предусмотрено все, что могло понадобиться постояльцу: от белых вафельных халатах, до печи СВЧ.

Он лег спать, радуясь тому, что Кати не лежит рядом, не то пришлось заниматься сексом. А так он может спокойно отдохнуть и от этого занятия и от утомительного перелета. Для восстановления сил ему требуется, как минимум, несколько спокойных часов. Смуров закрыл глаза и почти сразу же заснул.

Утром он принял душ в очень приятной душевой кабине и направился в ресторан. Завтрак в гостинице оказался вполне пристойным, и это еще больше примирило Смурова с этой поездкой. Может, напрасно он летел сюда с некоторым опасением, что тут ему будет не комфортно. Цивилизация явно добралась и до этих отдаленных мест и направила свое победное шествие дальше. Так что можно отправляться спокойно куда угодно.

Смуров вернулся в номер и стал ждать Шипову. Она должна была заехать за ним и уже вместе они отправятся по делам. Она приехала не одна, а в сопровождение мужчины и женщины.

— Познакомьтесь, Дмитрий Борисович, это Чепакович Станислав Чеславович, — представила она мужчину. — А это руководитель юридического отдела компании Вера Алексеевна Адаева.

Чепакович понравился Смурову сразу. Блондин, лет сорока, среднего роста, с приятным, умным, но немного нерешительным лицом. Смуров невольно сравнил его с Трефиловым и понял, шансов устоять против этого громилу у него ничтожные. Нужно проявить настоящую волю и упорство, чтобы защитить свои права. Во внешности же бизнесмена эти качества как-то не просматривались.

Смурову почему-то стало грустно, его всегда охватывало подобное настроение, когда он видел, что преимущества получал не тот, кто прав, а тот, кто сильней.

— Мы рады, что вы приехали к нам, — произнес Чепакович после взаимных приветствий. — Если быть честным, я не ожидал, что вы отправитесь в наши дикие края. Вы же представляете другую сторону конфликта.

— Во-первых, не такие они дикие, а во-вторых, я приехал с надеждой узнать правду из первых рук о том, что тут случилось.

— Узнать правду вы сможете, вот только принесет ли она вам пользу?

— Посмотрим, на мне дано заглядывать в будущее. Так, что вы можете мне сказать, Станислав Чеславович?

На лице бизнесмена появилась нерешительность.

— Вообще-то я во всем виноват, — проговорил он.

— Станислав Чеславович, мы же с вами договаривались, — вмешалась в разговор Адаева.

Чепакович бросил на нее взгляд.

— Хорошо. Вы знаете, что я сам подписал те проклятые бумаги, которые передавали все мои акции Трефилову. Потом, когда я пришел в себя, то никак не мог понять, почему я это сделал. Никаких причин так опрометчиво поступать у меня не было.