Царьград. Битва за империю - Андрей Посняков

– Золотисто-багряными сполохами, – тихо повторила инспекторша. – Да вы поэт… э…

– Алексей. Осмелюсь напомнить свое имя, – молодой человек бросил в чашку еще один пакетик «Гиты». – Кстати, потом проверьте родственников этого вашего отщепенца, Димона. У них наверняка окажется тяжелый мотоцикл – «Урал» или «Днепр», – недавно перекрашенный в приятный желто-голубой цвет.

– Мотоцикл? – девушка встрепенулась. – Перекрашенный?

– Да, я сам видал, как эти гопники несли краску, – тут же соврал протокуратор. – Случайно. Еще есть один мальчик, некий Яшка…

– Яковлев Михаил. Тоже мой подопечный. Тоже отказных полно… И в спецПТУ не отправить – энурез, да и мать против.

– Ага, вы еще теток да дядек поспрашивайте – отправлять ли? Гнилой либерализм – вот это как называется!

Ирина ничего не ответила, но по глазам было видно – согласна. Согласна целиком и полностью, да вот только сделать, увы, ничего не может. Не от милиции все зависит, и даже не от судов и прокуратуры – от законов. А законы кто придумывает? То-то же…

– Ой! – инспекторша вдруг встрепенулась, едва не разлив чай. – Так вы говорите, Строгачев… Димон… там, на улице лежит? Ох, боюсь, не замерз бы!

– А по мне, так вообще б сдох! – откровенно ухмыльнулся протокуратор. – И он, и такие козлики, как он. Жизнь бы куда чище стала!

– Нет, все ж таки, надо пойти…

– Ну идите, если хотите. – Алексей пожал плечами и посмотрел в окно.

Светало. Ничего себе, сколько они тут просидели! И время-то прошло незаметно, можно сказать, пролетело, пронеслось курьерским поездом «Москва—Одесса», так что не остановишь… И вообще, время – субстанция материальная, Алексей знал это лучше, чем любой другой.

Накинув на плечи форменную черную куртку с эмблемами, звездочками и шевроном, Ирина направилась к выходу. Алексей, естественно, за ней – что-то никак не хотелось ему сейчас отпускать девчонку одну. Уж дождалась бы, когда совсем рассветет, а тогда бы и…

– Ой!

Протокуратор бросился вперед… и застыл. Щербатого в коридоре – точнее, небольшом закутке – не оказалось! Лишь валялись на полу разорванные обрывки веревки – эх, слабовата оказалась, увы!

– Сбежал, подлюга!

Ну, естественно, сбежал – а что ему еще оставалось делать? Дожидаться возвращения участкового? Или вызванной инспектором ОДН подмоги?

– Вы что же, Ира, пистолета с собой не носите? – оглядев девушку, поинтересовался протокуратор.

– Так не дают, да и мороки с ним. На постоянное-то ношение – и бумаг писать немерено, да и дома сейф нужен. Да ну его – у нас тут не город, места спокойные.

– Ага, спокойные. Я заметил.

Помогая инспекторше, Алексей провозился часов до десяти, а то и больше. Уже вернулась уехавшая в райцентр за пенсией почтовая машина, уже толпились у почты пенсионеры и высунувшаяся из окна бывшая почтальонша – а ныне, почтовский клерк – Ленка – увещевала бабушек – и редких дедушек – не напирать так, мол, денег достанется всем.

Уже был притащен, развязан и опрошен незадачливый малолетний бандюга Димон, в ожидании участкового пристегнутый наручниками к батарее – тут уж Ирина наплевала на весь гуманизм. Молодец, решилась все-таки.

Уже солнце светило вовсю в высоком бледно-голубом небе с редкими плывущими облаками, уже времечко шло к обеду, а Алексей все сидел на опорнике в компании красивой инспекторши, сидел и… Чего ждал? Спросите… Нет, не того, что могли бы, наверное, подумать, люди с несколько извращенным вкусом, хотя, честно сказать, что… гм-гм… Ну ладно, скажем так – протокуратор все ж таки чувствовал опасность, исходящую от сбежавшего уголовника Щербатого. Даже нет, не чувствовал, а предвидел саму возможность такой опасности, пусть даже и гипотетическую, а потому стойко охранял девушку, развлекая ее байками из царьградской жизни.

Ирина удивлялась, со все большим уважением посматривая на собеседника:

– Ой, Алексей, сколько вы много всего знаете! Прямо кандидат наук!

– Ну, пока еще не стал… Но, возможно, стану.

И лишь когда у почты промелькнула красная «Таврия», молодой человек поспешно откланялся, быстро свернув разговор:

– Я тут отойду на минутку. Знакомого встретил.

– Только не теряйтесь. – Ирина улыбнулась. – Объяснение-то я с вас взяла… Но, может, участковый чего уточнить захочет. Уж пора бы ему и приехать.

Действительно – пора.

Выйдя на улицу, Алексей спустился с крыльца и, ускоряя шаг, направился к почте. Ах, черт! Красная «Таврия» бабки Федотихи, мигнув левым поворотом, уже заворачивала к шоссе. Что ж, придется напрямик, через ручей – дорожка знакомая.

Река. Низкий, заросший осокой берег. Ручей. Мостик. Ступеньки – здесь вчера… нет, уже позавчера… Алексей схватился с гопниками. Интересно, куда может податься Щербатый? Так, наверное, отсиживается сейчас на той самой дачке? А, может, и подался уже куда подальше… Может быть…

Проходя мимо забора из сетки-рабицы, молодой человек внимательно всмотрелся в аккуратный домик дачницы Ирины Петровны. Навесной замок на месте. Хотя, конечно, бандит мог залезть и в окно, затаиться, точно так же, как совсем недавно поступил Алексей. Ладно, черт с ним, с бандитом – нехай доблестные органы охраны правопорядка ловят, на то у них все необходимые сведения имеются, и об этой даче – тоже. Протокуратор все в объяснении указал, мол, прогуливался, видал, так, по чистой случайности… Пусть ловят!

Ага! Красная «Таврия» уже была по-хозяйски припаркована у самого крыльца бабкиного дома. Дверь распахнута…

Молодой человек птицей взлетел на крыльцо, прикидывая, как и что сказать старухе.

А ничего говорить и не пришлось! Бабка Федотиха сидела за круглым столом посреди комнаты и, увидев вошедшего, довольно ухмыльнулась:

– Ага, явился наконец! Признаться, я тебя…

Если бы все прошедшее было настоящим, а настоящее продолжало существовать наряду с будущим, кто был бы в силах разобрать: где причины и где последствия?

Козьма Прутков

…Много раньше ждала. Чего задержался-то?

Алексей неопределенно пожал плечами:

– Да так, дела были.

Они проговорили с бабкой до самого вечера, и – к полному удовлетворению сторон – обо всем договорились. Да, действительно, стрелу в прошлом отклонила Федотиха, чтобы не потерять, так сказать, источник левого дохода… Впрочем, дело оказалось не только в этом. В чем-то таком еще… этаком… покуда непонятном.

– Я тебе помогу, Леша, не сомневайся, – хозяйка, с виду обыкновенная деревенская бабуся, только взгляд пронзительный, цепкий, поставила перед гостем миску с толченой и запеченной в печке картошкой. – Но и ты мне помоги. Для того тебя и жду.